— Ты чо, поц, ссышь, в натуре?.. Да я всех в рот делал!!!
Никто его не бил. Даже пальцем не тронул. Но что-то черное надвинулось на глаза, голова закружилась, весь мир перевернулся, накрылся белой пеленой.
Клод отрубился и повис на руках у своих дружков.
Жанна не спала. Время позднее, а сна ни в одном глазу. Ее внимание привлек звук работающего двигателя. Она подошла к окну.
В соседский двор въехал джип. Из него вышли братки. Вытянули из машины Клода. Он был никакой. Пьяный в дрезину. Они затащили его в дом. Минут через двадцать появились снова. Без соседа. Четверо вошли, трое вышли. Значит, в доме остался только хозяин.
Клоду снилась Вика. Чес под ней, верхом Чичик. Слон входит в нее спереди. Только слышно не чмоканье, а крик. Ей жутко больно, она воет. Ее стоны режут слух, переворачивают душу. А Слон никак не может заткнуть ей рот…
Он направился к ней, но споткнулся и упал. Упал и проснулся.
А Вика все продолжала выть от боли. Только не громко, звук доносился откуда-то издалека.
Клод медленно повернул голову в сторону двери. И содрогнулся от ужаса. Сердце сдавила ледяная рука.
В дверях стояла Вика. В белой прозрачной накидке, под ней голое тело. Волосы растрепаны, руки выставлены вперед. Взгляд безумный, устремлен в никуда. На руках и ногах обрывки веревок.
Перед тем как утопить, ее связали…
Она утонула, умерла. Но ее душа не находит покоя. Она пришла к нему, к своему убийце. Она ищет отмщения.
Вика не раскрывала рта. Но ее стоны заполняли комнату. И вселяли в душу невероятный ужас.
Ноги налились свинцовой тяжестью, верхнюю часть тела парализовало совсем. Но Клод все же нашел в себе силы встать.
И Вика стала исчезать. Попятилась назад, скрылась за дверью.
На негнущихся ногах Клод последовал за ней.
В холле на втором этаже, куда выходила его комната, Вики не было. Зато на лестнице мелькнула ее белая накидка. Клод собрал в кулак все свои силы и двинулся за ней. Но дальше лестницы он не прошел. Перед глазами заколыхалась сонная пелена. Сознание стремительно наполняла тяжелая дрема…
Глава 4
Елена Николаевна, мама Вики, смотрела на него печальными глазами. А еще Степан видел в них смирение. Похоже, она свыклась с мыслью, что никогда больше не увидит свою дочь.
— Вы ищете Вику? — бесцветно спросила она.
— Да, конечно… Как только найдем, я тут же дам вам знать…
— Я буду ждать…
— Ждите. И надейтесь…
— Надеюсь… Не буду вас задерживать. До свидания…
Она поднялась со стула и вышла из его кабинета.
Степан проводил ее взглядом. И невесело вздохнул Не мог он найти Вику. А искал он ее в одном направлении с душегубом. На него он списывал исчезновение девушки. И надеялся, что выбьет из него признание. Узнает, где Вика.
Но душегуб пропал. Возможно, на дне Глубокого озера покоится. А может, и в самом деле ушел от Клода. Степан проверял. Действительно у этого бандюка не было ни охраны, ни сложной системы сигнализации, ни собак. И замки на дверях простые. С ним в тот день были его дружбаны. Но они не охранники, а потому ночью дрыхли как сурки…
Степан не особенно верил, что душегуб жив. Но у него не было никаких доказательств того, что он мертв. Поэтому поиски продолжались…
На Маришу страшно было смотреть. Лицо опухшее, глаза заплыли, только щелочки видны. Нос картошкой, губы распухшие, два передних зуба выбиты.
Вчера в ночь она на работу не вышла. Дрын ее с собой увез. В сауну. По случаю освобождения Клода устроили праздник. Маришу подавали в качестве горячего блюда.
А сегодня после смены Гена зашел к ней. Дверь открыла какая-то девчонка. Симпатичная, но молчит как рыба.
Мариша лежала в постели. И отворачивала от Гены лицо. Стеснялась. Дура потому что.
Она была нужна ему любая. Даже если она стриптизерша и проститутка. Он хотел жить с ней. Она вроде бы не возражала. Но с ремеслом своим завязывать не собиралась. Считала, что хорошо устроилась…
— Мариша, золото, а ну давай подробно и обо всем! — Гена присел на стул возле кровати. Мариша не издала ни звука.
— Ну что ты молчишь?
— Да чего ты к ней пристал? — наконец-то заговорила ее подружка. — Разговаривать ей больно, не понимаешь?.. Или по морде никогда не получал?
— Я?! — дернулся Гена.
Но тут же остыл. Сейчас не время понты колотить.
— Кстати, меня Гена зовут…
— Люда…
— Что с ней?
— Побили, не видишь?
— Ну понятное дело, что не о дверь стукнулась. Кто ее избил? Только не тяни резину. Я должен знать.
— Зачем?
— Как зачем? Да я этому гаду башку откручу и бомжам на холодец кину…
— Не говори «оп»!
— Да я за Маришу любого урою!
— Мариша, можно ему говорить? — вопросительно посмотрела на подругу Люда.
Та тоскливо вздохнула и кивнула.
— Он все знает?
Мариша снова кивнула утвердительно.
— На субботнике мы вчера были… Знаешь, что это такое?
— Понятное дело, не метлами махали задарма….
— Не метлами, — согласилась Люда. — Метелками…
— Короче…
— В общем, Мариша под раздачу попала. Один козел нажрался и с кулаками на нее…
— Урод!.. Кто такой?
— А вот этого тебе лучше не знать. А то еще и вправду драться полезешь…
— Полезу, а чо?
— Это хорошо. Только Клода лучше не трогать…
— Клода?!
Будто ушат холодной воды на него вылили.
— Ты его знаешь?
— Еще бы… Он мой босс…
— Так вы с Маришей вместе в «Стрипе» работаете?
— Я-то работаю. А она… Короче, Мариша, ты больше не выставляешься. И подкладываться ни под кого не будешь. Я сказал…
— Ух ты какой прыткий! — насмешливо посмотрела на него Люда. — А на что она жить будет? Улицы за копейки мести?
— Ну почему улицы? На нормальную работу устроится. Замуж выйдет. За меня…
— Ну-у, если жених есть!.. — вскинула руки Люда. — У тебя, наверное, своя квартира с евроремонтом, «Мерседес»…
— А что, в квартире и «мерсе» счастье?.. И вообще, чо ты лезешь не в свои дела?
Достала его эта Люда!.. Но та не унималась.
— Почему не в свои?.. У меня, между прочим, тоже парень был, — горько усмехнулась она. — Крутого из себя строил. Я, я, я… Все мораль мне читал. Нельзя, мол, так жить, как ты. Панель — это грязно, и все такое прочее. Короче, отговорил. Завязала я путанить. А сутенер мой на меня с ножом. Я — к своему другу. Выручай. Ну он — к сутику. Договорились. И знаешь как?
— Как?
— А вот так. Обосрался он… Сдал меня сутенеру, а сам слинял. Неприятности ему, видишь ли, не нужны…
— На что ты намекаешь? — насупился Гена.
— Твой Клод может не отпустить Маришу. И тебя по стенке размажет…
— Не размажет. Я его сам размажу…
— У-тю-тю, какой грозный!
— Заткнись! — не выдержал Гена.
Люда подумала, что он собирается ударить ее, и невольно подалась назад. Но тут же снова высунула свое жало.
— Ну герой!.. Ты на Клода наедь!.. Там тебе не здесь…
— А ты думаешь, не наезду? Да я его в дерьмо!.. Думает, ему Мариша с рук сойдет? Хрена два угадал!
Гена не блефовал. Он на самом деле чувствовал в себе силы. Очень хотел наказать Клода. Его решимость питала злость.
И Люда сразу почувствовала, насколько серьезно он настроен.
— Гена, ты что? Не слушай меня, дуру!
Но было уже поздно. Гена принял решение, В голове закрутились мысли, как свалить Клода.
В одиночку с ним не справиться. Но у него есть друган. Игнат. Конкретный пацан. В морпехе служил. В махалове самого Слона завалил. С ним ему никакой Клод не страшен.
— Вы это, побудьте здесь!
Жажда мести вытолкала его из квартиры. На улице поймал тачку, через пять минут был в своем дворе. И бегом к Игнату.
Тот был дома, спал. Гена его разбудил.
— Ну чего тебе? — вяло спросил Игнат.
— Хорош спать. Труба в бой зовет! — прогрохотал Гена.
— Не ори, уши закладывает, — поморщился тот. — Что стряслось?
— Клод, в натуре, совсем оборзел. Маришу мою отмудохал. Ты бы на нее посмотрел…
— Непорядок, — оживился Игнат.
Он всегда отличался повышенной тягой к справедливости. Недаром его пацаны уважали, не зря он всегда центровым был.
— Ну, беспредел, в натуре…
— И чего ты хочешь?
— Как чего? Наказать Клода надо…
— Как?
— Ну не знаю. Морду, что ли, набить…
— А не боишься?
— Да я за Маришу!.. Да и тебе за Вику поквитаться с ним надо…
Гена не сразу понял, что ляпнул. Смысл сказанного дошел до него, когда Игнат схватил его за грудки и встряхнул как мешок с соломой.
— За Вику?.. А ну говори, что знаешь?
— Игнат, братан, гад я, последний гад!.. Давно должен был сказать. Да все очко играло. И за тебя было страшно…
— Много текста! Говори…
— Клод на Вику глаз положил. Она и Лара с нами во дворе болтали. Уходить стали, а тут два джипа. Подъехали к нам, когда они уже в подъезде скрылись… Ну, короче, меня в машину позвали. А там Клод. Он меня, кстати, уже знал. Ну и вопросики пошли, что да как. Чес на Ларку запал. А Клоду Вика понравилась. Конкретно понравилась. Взгляд у него такой был. А через день она исчезла…
Гена жадно хватал ртом воздух. Запыхался. Будто три километра на время бежал.
— Что ж ты, гад, раньше-то молчал? — Игнат побагровел от ярости. — Да ты хоть понимаешь, что я тебя сейчас в унитаз спущу. Дерьмо ты жидкое! Чмо болотное!..
— Да понимаю, что дурака свалял…
— Дурака свалял… Да ты, может, девчонку убил!
— Что?!
— А то… Менты тебя про Вику спрашивали?
— Ну да, было дело…
— И ты, паскуда, ничего им о Клоде не сказал?
— А что бы это дало? Клод все равно бы отмазался. А у меня бы проблемы появились…
— Проблем испугался… Сейчас ты у меня сам станешь проблемой!
— Игнат, ну не кипишуй, не надо!..
— Не надо! — Игнат вдруг резко остыл. Сел на стул, опустил голову, задумался. Взгляд в никуда. Как будто воздух из пацана выкачали.