— Я уже договорился с Иваном Михайловичем, — сказал адвокат
И нацарапал на клочке бумаги: «Пятьдесят тысяч долларов». Именно столько берет за свое содействие следователь, ведущий его дело.
Артур согласно кивнул. Пятьдесят тысяч долларов — не очень большая цена за свободу.
Правда, это только начало. Придется платить и платить… Но деньги — дело наживное. Он без сожаления расставался с ними. Главное, он получил доступ к своим заграничным счетам.
— Ничего поделать не могу, но Трутнева придется отпустить, — заявил следователь прокуратуры. — Пока под подписку о невыезде…
Степан приехал к нему, чтобы узнать, как продвигается дело. А услышал какую-то чушь.
— Иван Михайлович, я не понял… Он и в самом деле ничего не понимал.
— А в чем, собственно, мы можем обвинить Трутнева? В оказании сопротивления работникам милиции?.. Да, есть основания подозревать, что в трех джипах, которые пытались задержать сотрудники дорожно-постовой службы, находился Трутнев. И это по его прямому указанию бандиты из последней машины отстреливались от сотрудников ДПС. Но это лишь подозрения, не подкрепленные фактами. Невозможно доказать, что Трутнев находился в одной из машин, невозможно доказать, что он давал команды…
Следователь долго убеждал его, что Трутнев ни в чем не виновен.
— А три члена его группировки? Те, которые задержаны уголовным розыском ОВД «Битово»…
— Я не понимаю, о каких членах группировки вы говорите? — нагло посмотрел на него следователь. — Граждане Токарев, Давтян и Гмызов нашли на улице ключи с указанием адреса, решили отнести их хозяевам, а там их ждали сотрудники вашего отдела. Я допрашивал их. И все они отрицают свою принадлежность к так называемой группировке Трутнева…
Вообще-то этого и следовало ожидать.
— А похищение гражданки Артюховой? Ее показания…
— К сожалению, у нас есть основания считать, что это оговор…
— Что?!
— Гражданку Артюхову похитили совершенно другие люди. А показывает она на Трутнева. Это называется сведением личных счетов… Ведь они когда-то были знакомы…
— Ух ты, вы и это знаете. А может, вы знаете, что этот подонок застрелил ее мужа?
— К сожалению, эта версия не подтверждена следствием…
— Слушай сюда, Иван мать твою Михайлович. — Степан с трудом удерживался от того, чтобы не размазать этому ублюдку нос по щекам. — Я не знаю, сколько тебе отстегнул Трутнев…
— Что вы себе позволяете?
— Заткнись!.. Я могу тебя уничтожить. Не физически, нет. Морально… Но я не буду делать этого. Не хочу с дерьмом связываться… А заказ на освобождение Трутнева ты не выполнишь. Это я тебе обещаю!..
Степан поднялся со своего места. И вышел вон из кабинета. И громко хлопнул за собой дверью.
— Трутнев! С вещами на выход! — объявил «попкарь».
Артур поднялся со своего места. Довольно улыбнулся.
— Ну, братаны, бывайте. Окажетесь на свободе, заходите. Погудим…
В камере следственного изолятора он чувствовал себя как рыба в воде. Все-таки десять лет строгого режима за ним. Все тюремные законы назубок знает. В общем, он умел себя поставить. Братва на хате его уважала…
Артур очень удивился, когда «попкарь» повел его не на выход, а к другой камере.
— Эй, меня же должны освободить, — растерянно пробормотал он.
— Не знаю. Приказано перевести в другую камеру…
А камера эта оказалась ужасной. Переполнена до безобразия. Место на «шконках» только для чересчур крутых. «Мужики» и «лохи» сидели на полу или просто стояли.
Артур пытался заявить о себе. Но со «шконок» поднялись два здоровяка, подошли к нему.
— Ты что-то вякнул? — презрительно скривился один.
— Э-э, чо за дела, пацаны, я свой…
— На болте у петуха ты свой!
Артур дернулся, чтобы спросить за такое оскорбление. Но жлобы опередили его. Их тяжелые кулаки градом обрушились на него. Артура свалили на пол и давай месить ногами. Остановились, когда он перестал подавать признаки жизни.
Очнулся он на том же месте, где его избивали. В мутной пелене перед глазами он увидел все тех же жлобов.
— Ты Черепка помнишь? — гнусно ухмыльнулся один.
— Ты его пацанов замочил, — напомнил второй.
— Будешь ответ держать, понял?..
Артур понял, что попал. И попал крепко.
Не случайно он здесь. Не случайно. Волчара его в эту хату зафуговал. Он, Волчара, больше некому. Сука! Козел! Падла!
В бессилье Артур сжал кулаки. Жлобы поняли это по-своему, и снова на него обрушился град ударов.
На этот раз он очнулся на «шконке». В переполненной камере он лежал на ней один. И рядом стояли два крепыша с квадратными рожами.
— Мы тебя в обиду не дадим, — сказал один.
Артур облегченно вздохнул. Нашлись заступники. Это и должно было случиться. Ведь он не какой-то там хрен с бугра. У него связи в криминальном мире, определенное положение. Главарь банды как-никак. В авторитете…
— Не-а, — покачал головой второй. — Не дадим… Мы за тебя еще повоюем…
И с неприязнью посмотрел на двух жлобов, которые стояли в стороне.
— Пацаны, вы чьи будете? — спросил Артур, поднимаясь.
— Питерские мы. Из «бригады» Гирея. Ты, Артурчик, слышал о нем…
У Артура отвисла челюсть.
— Вижу, вспомнил, — нехорошо улыбнулся первый крепыш. — Ты наших пацанов на разборке мочканул. Пятерых, помнишь?..
— Ответку держать надо, Артурчик, — зло процедил сквозь зубы второй.
У Артура закружилась голова. Он уже не выдерживал, этого кошмара.
Он оказался меж двух огней. Питерские братки, столичные. И те и другие жаждут его крови…
— Петушить мы тебя будем, Артурчик, — сказал питерский браток.
— Обязательно! — гоготнул московский жлоб. Уж лучше бы его убили… Артур застонал и закрыл лицо руками.
— Только как делить будем? — будто издалека услышал он.
Похоже, питерский спросил.
— Да как, в карты разыграем, — нашелся столичный. — Тут базар был, будто он телку свою в «стиры» прошпилил…
Артур встрепенулся, вскочил с места.
— Откуда знаешь?
— А тебя это гребет? — осклабился жлоб.
И приложил ему кулаком в лоб. Артур потерял равновесие и плюхнулся на «шконку». Но его оттуда стащили и швырнули на пол. И ногами задвинули под койку.
— Сиди тут, пидер гнойный! — услышал он голос питерского братка. — А мы пока картишки раскидаем. Посмотрим, кому тебя в очко жахать…
Словно бы не с Артуром происходил этот кошмар. Будто кого-то другого разыгрывали в карты. Такой ужас не мог присниться ему в самом кошмарном сне.
А ведь когда-то он точно так же проиграл в карты Жанну… Жанна… Кой черт дернул его связаться с ней?..
— Выползай! — послышалось минут через пять.
— Вылезай, очко подставляй, — громыхнул кто-то в рифму.
И рассмеялся.
Артура вытащили из под кровати. Толпой навалились на него, заголили зад…
И тут пришло спасение.
— Немедленно прекратить! — послышалось от дверей.
Камера наполнилась надзирателями. Они готовы были дубасить любого. Но сопротивления им никто не оказывал. Насильники послушно расступились. Артур остался лежать поперек «шконки» со спущенными штанами.
— Фамилия? — спросили его.
Артур поднялся, натянул на себя штаны.
— Трутнев…
— Ты нам и нужен. На выход…
— С вещами? — с надеждой спросил он.
— А это зависит от тебя, — многозначительно посмотрел на него надзиратель.
И бросил взгляд ему за спину, на насильников его посмотрел. Как будто они заодно…
А почему «как будто»?.. Это все подстроено. С подачи Волчары. Это он, гад, все подстроил…
Артура вывели из камеры, повели в помещения для допросов. Ввели в одну комнату.
Там его ждал Волчара.
— Ну что, Артурчик, как твое очко? — криво усмехнулся он.
Артур стоял перед ним с низко опущенной головой. На глаза наворачивались слезы.
— Молчишь… Нечего сказать… Сейчас тебя к следователю поведут, — сказал Волчара. — Будешь хорошо себя вести, отведут потом в хорошую камеру. Будешь плохим мальчиком, станешь хорошим петухом. До утра тебя пробовать всей хатой будут. Выживешь ли, а?
Артура передернуло от этих слов. Ему и без того было страшно, а сейчас казалось, он весь состоит из сплошного страха…
Его перевели из одной комнаты в другую. Там его ждал следователь. Тот самый, который принимал живое участие в его судьбе.
Он предложил Артуру сигарету. Тот жадно схватил ее, закурил.
— Я думаю, обвинения с вас будут сняты б самое ближайшее время, — заговорил Иван Михайлович.
— Когда меня выпустят? — мрачно спросил Артур.
— Само позднее, дня через три…
— Этих дней мне не пережить, — буркнул Артур.
— Чего?
— Ничего… Берите бумагу, записывайте, — потребовал он.
— Что записывать?..
— Признательные показания… Я хочу во всем сознаться…
Он видел, как у следователя полезли на лоб шары.
Степан вместе с Жанной ехали к ее бывшей свекрови.
— Я не знаю; почему ты отказывала себе в общении со своим ребенком, — сказал он.
— А я знаю, — ответила она. — Я очень боялась этого ублюдка…
— Ублюдок, — кивнул Степан. — Самый натуральный ублюдок… Видела бы ты, в какое жидкое дерьмо он превратился в тюрьме.
— Так то в тюрьме… А на воле он был очень жестоким…
— Кстати, он признался в убийстве своей подруги. Он убил ее просто так, в приступе гнева…
Жанна посмотрела на него с легкой укоризной.
— А ты говорил, его не надо было бояться…
— Вообще-то я этого не говорил… Мне непонятно другое. Почему ты оставила своего ребенка у матери мужа? Ведь тот же Артур мог его похитить…
— А вот этого я не боялась… И ты скоро узнаешь, почему…
Они подъехали к роскошному особняку в живописном месте в нескольких километрах от города. Таких домов Степан не видел даже на берегу Глубокого озера.
— Ничего себе! — протянул он.
— Этот дом принадлежит Дине Артюховой. Он стоит миллионы долларов. И очень хорошо охраняется. Артур бы никогда не добрался до моего ребенка…