Но даже Тимофей уже цепенел от холода, необходимо было срочно что-то предпринять. А Лиза с неприятной усмешкой обвела рукой вокруг себя. Уцелевшие столики и стулья взмыли в воздух и закружили по залу, ударяясь о стены. С грохотом и звоном билась посуда.
– Как приятно снова чувствовать себя живой, – сказала Кларисса, довольно жмурясь. Она явно наслаждалась происходящим.
Лиза вытянула руки вперед, и Тимофей ощутил, как на его горле сомкнулись невидимые ледяные пальцы. В паре метров от него Егор Зверев тоже схватился за шею. В следующее мгновение обоих потащило к одержимой.
– Останови ее! – крикнул где-то сзади мэр.
– Не могу, – призналась Кадиша. – Сейчас мои заклятия бессильны…
– А ты не можешь просто… сделать, как она?
– Телекинезом я не владею. Что-то привело ее сюда, и теперь просто так ее не выгнать…
В этот момент пол снова дрогнул. Борис Макарский и Виктор повалились рядом с Пивоваровым, сама Кадиша едва устояла на ногах. Старушечье лицо в центре зала вытаращило глаза и разинуло рот в беззвучном крике. Но завопила и сама одержимая.
– Нет! – истерично взвизгнула она.
Хватка на шее Тимофея ослабла. Парень рухнул на колени и, глубоко дыша, принялся растирать шею. В зале ярко сверкнула ослепительная молния. Вся тьма, клубившаяся под потолком, осыпалась вниз дождем, жутко загрохотало. Окна кафе разлетелись вдребезги, занавески заметались на холодном ветру. И наступила мертвая тишина.
Когда тьма рассеялась, все увидели, что лицо старой ведьмы на полу исчезло. Мраморные плиты пола испещрили глубокие трещины, повсюду валялись обломки мебели и осколки посуды.
Лиза лежала у стены лицом вниз. Тимофей бросился к ней и подхватил на руки. Глаза девушки были закрыты. Егор пощупал пульс у нее на шее и удовлетворенно кивнул:
– Жива. Только сознание потеряла.
– Что произошло? – осторожно спросил Борис Макарский. – Заклинания сработали?
– Похоже, дети нашли ее кости, – глубоко вздохнула Кадиша, – и уничтожили череп.
Прибежали Алена Александровна и Марьяна, за ними следом вошли Василика, Карина, Димка и Слава – в изорванной одежде, покрытые пылью и паутиной, все в пятнах крови. Василика была замотана в штору, явно сорванную с окна в соседнем зале. Остальные ребята волочили за собой большой брезентовый мешок.
– Мы нашли ее, – крикнул Димка.
– Где?! – выдохнул мэр.
– В подвале. Пришлось разломать стену… Не представляете, чего мы там натерпелись!
– Отлично представляем, – сказал Егор.
– Вы только посмотрите на весь этот бедлам! – внезапно закричал мэр. – Здание требует ремонта! Вы что, думаете, что муниципалитет снова возьмет все расходы на себя?
– Это не наша вина, вы сами все видели, – сказала Сухорукова.
– Ничего я не видел, – заявил вдруг мэр. – И вы не заставите меня рассказывать об этом прессе и другим жителям Клыково!
С этими словами он выбежал из зала, громко хлопнув дверью.
Помощник Кадиши, который все это время молча наблюдал за происходящим из дальнего угла кафе, принялся собирать в саквояж магические атрибуты. Борис Макарский попытался привести в чувство Влада Пивоварова. Не особо церемонясь, он пару раз хлопнул того по физиономии, и репортер мгновенно пришел в себя. Тимофей бережно уложил Лизу на пол и сел рядом с ней.
А Егор Зверев не сводил глаз с жуткого брезентового мешка.
– Значит, все это время Кларисса была здесь, – глухо произнес он. – Но как это получилось?
– Насколько я поняла со слов профессора Андронати, в момент исчезновения вашей жены в музее шли строительные работы, – подала голос Алена Александровна. – Пристраивали это крыло. И видимо, кто-то замуровал мешок в стене строящегося подвала…
– Андронати! – Виктор посмотрел на Бориса Макарского. – Придется нам с ним побеседовать. Как только шериф вернется, сообщим ему обо всем.
– Моя голова, – слабо простонал Влад Пивоваров.
– Нервы у вас ни к черту, молодой человек, – сказал ему Борис Макарский. – Хлопнулись в обморок, хотя даже наши дамы не позволили себе этого.
Он кивнул в сторону Кадиши, Марьяны и Алены Сухоруковой.
– Что такого ужасного вы увидели у себя в телефоне? – спросил Виктор.
Пивоваров снова вздрогнул, уставившись на валявшийся неподалеку телефон.
– Я видел своего сына, – выдохнул он.
Все изумленно на него уставились. Влад закрыл глаза, будто снова лишился чувств, но затем быстро заговорил:
– Когда она пыталась прорваться через линию… Она просто взглянула на меня, и на экране вдруг возник мой сын. Он стоял между мной и этой девчонкой и махал мне руками, будто пытался отогнать прочь. У него было такое испуганное лицо… Он что-то кричал мне… Слов я не слышал, но он явно хотел, чтобы я поскорее убрался отсюда… Что это было?!
– Кто знает? – вкрадчиво произнесла Кадиша де Лафуэнте. – Возможно, призрак Клариссы старался запугать вас, обмануть, посылая страшные видения… Но возможно и другое. Что, если дух сына пытался вас о чем-то предупредить? Может, он хотел, чтобы вы бросили то, чем сейчас занимаетесь, и уехали из Клыково?
– Вам известно, чем я сейчас занимаюсь? – подозрительно прищурился Пивоваров.
– Нет, – покачала головой жрица. – Но не стоит игнорировать предупреждение мертвых.
– Это мне не померещилось! – твердо заявил Влад. Он потянулся за своим телефоном и громко выругался, увидев, что тот разбит. Мало того, при взрыве трубка так сильно оплавилась, будто побывала в огне.
Тимофей слушал их краем уха, все поглядывая на Лизу. Когда она вдруг глубоко вздохнула и открыла глаза, он понял, что счастлив.
– Привет, – хрипло произнесла девушка своим обычным голосом. – Что-то стряслось? – Она медленно села и огляделась. Потом прошептала: – Мамочки! Как мы здесь оказались? Почему здесь такой разгром?
– Ты правда ничего не помнишь? – удивился Тимофей.
– Абсолютно ничего, – подумав, призналась Лиза.
32Телец
Игорь Сильвестрович Андронати спокойно закончил ужинать и тщательно вымыл посуду. Затем вернулся в гостиную и проверил содержимое двух чемоданов, стоящих прямо на полу. Все необходимые вещи были собраны, кажется, он ничего не забыл. Билет на поезд куплен, лежит в кармане пальто. Загранпаспорт и остальные документы он сунул во внутренний карман пиджака.
Старик огляделся. Ему было жаль уезжать, но другого выбора не оставалось. Так уж сложились обстоятельства.
Но перед отъездом ему необходимо было закончить последнее дело – самое сложное.
Андронати надел старую одежду, в которой обычно работал в саду, натянул на ноги резиновые сапоги, а на руки – перчатки из плотного брезента. Затем, прихватив керосиновый фонарь, Игорь Сильвестрович вышел через заднюю дверь дома и направился к хозяйственным постройкам.
Сад утопал во тьме, тусклый свет фонаря то и дело выхватывал из мрака голые ветки деревьев, давно лишившиеся листвы. Добравшись до большого кирпичного амбара, к которому примыкало несколько строений поменьше, старик вошел внутрь и тут же прикрыл за собой дверь. Амбар был завален ящиками с удобрениями, садовыми инструментами и мешками с землей. У входа стояла массивная газонокосилка. В дальней стене темнела узкая вертикальная дыра, пробитая, судя по всему, совсем недавно. Приблизившись, Игорь Сильвестрович посветил в нее фонарем.
Стала видна фигура Владимира Мезенцева, подвешенного на толстой цепи, обвитой вокруг тела. Верхний конец цепи держался на крюке, вделанном прямо в стену. Шериф был без сознания. Его лицо покрывала корка запекшейся крови, на затылке темнела рана.
Профессор Андронати посветил ему прямо в глаза, и шериф вяло пошевелился, приходя в себя.
– А виной всему ваши неуместные расспросы, шериф, – тихо произнес профессор, ставя фонарь на большой ящик возле пролома. – Кто просил вас совать нос куда не следует? Тайны прошлого должны оставаться в прошлом. К чему ворошить осиное гнездо?
Шериф медленно открыл глаза, все еще не понимая, что происходит. Он увидел штабель новых кирпичей, корыто со свежим цементным раствором и строительный мастерок в руке старика.
– Я не любитель кровавых расправ, – доверительно произнес Андронати. – Но нужно же как-то заставить вас замолчать? Уж не обессудьте…
Зачерпнув мастерком строительный раствор, старик уложил первый слой кирпичей поперек прохода в пролом, затем принялся выкладывать второй ряд.
– Вы с ума сошли? – глухо пробормотал шериф, встряхнувшись. – Что за безумие?
Он попытался освободить руки, но цепи держали очень крепко. Андронати нанес новый слой раствора на ряд кирпичей.
– Вы опасны, шериф, – бормотал он. – А я лишь хочу себя обезопасить…
– Вам ведь уже приходилось делать это раньше? – с ненавистью спросил Мезенцев. Стена перед ним росла. – Призрак в музее… Ее останки вы тоже где-то замуровали?
– Каждый из членов нашего небольшого сообщества должен исполнять определенные обязанности, возложенные на него свыше, – непонятно ответил старик. – Кто-то следит за безопасностью, кто-то сражается, а кто-то скрывает улики… Но иногда мне тоже приходилось делать грязную работу, хоть я и большой противник всего этого.
Стена уже была по пояс Мезенцеву. А он все рвался, пытаясь расшатать крюк, на котором висела цепь.
– Я много лет занимался археологией, – пробормотал Андронати. – Мне приходилось вскрывать старинные гробницы… Но вот уж никогда не думал, что придется возводить новые.
– Да вы просто псих! – крикнул шериф.
– Я делаю то, что должно. Думаете, мне это нравится? – спокойно спросил Игорь Сильвестрович. – Но иногда у нас просто нет другого выхода. Знаете, шериф… Ничто так не объединяет людей, как общая тайна. И чем страшнее секрет, тем прочнее эта связь. Зачастую разорвать эти проклятые узы может лишь смерть… Иногда это смерть всех причастных, всех посвященных в тайну. Но я пока умирать не планирую.
– Что за тайну вы храните?
– Зачем вы приехали в этот город?
– Чтобы помогать людям…