сь как быстрый поток, безостановочно, можно было подумать, что он свои рассказы прежде приготовлял и выучивал их наизусть: каждое слово было на своем месте и ни в одном он никогда не запинался».
Однако существовали и другие мнения о Якубовиче. Греч отзывался о нем как о «человеке умном и образованном, но бессовестном, подлом и зверском». «Большим хвастуном, который с перевязанным лбом морочил православный народ» называл Якубовича Михаил Пущин. Все же Якубович имел весьма высокую репутацию, в частности, и среди декабристов. «Демосфена военного красноречия» величали еще и «Дантоном новой революции», а Кюхельбекер видел в нем «пламенного любовника свободы» и человека, «исполненного чувства и благородства».
14 декабря 1825 года Якубович был на Сенатской площади, но вел себя растерянно и странно, переходя от группы восставших к Николаю и обратно. Он был осужден на каторжные работы и умер в Енисейске в 1845 году. За два года до смерти Якубович записал в календаре под 14 декабря: «Как перед Богом по совести говорю, после 19 лет лишения свободы, что в этот день 1825 года я был прав по чувству, но совершенно не знал черни и народа русского, который долго, очень долго должен быть в опеке правительства; его разврат, пороки, изуверие, невежество требуют сильной централизации правления, и одно самодержавие может управиться с этим Амоханом. Боже, прости меня! В полночь 14 декабря».