там в русской драматической труппе, пересмотр системы и норм авторского вознаграждения, устранение порядка рассмотрения пьес, принимаемых на сцену, и изменение системы вознаграждения по артистической части.
Всеволожской не обладал талантом административной распорядительности и не установил планомерности в работах комиссии. Драматурги командовали делом по личному их усмотрению. Кроме того, Всеволожской присутствовал не на всех заседаниях комиссии и зачастую уступал председательство в ней другим членам. Преимущественно художественно-литературный состав их не интересовался упорядочением работы. В комиссии преследовались преимущественно интересы работавших в ней авторов. Ко всему этому, как видно, делопроизводитель Ланге оказался довольно легкомысленным работником. Протоколы заседаний комиссии не сохранились, а может быть, и не велись, происходившие прения не оставили следов. Оформленными результатами трудов оказались лишь три акта:
1) Положение об управлении драматическими труппами;
2) Положение о Театрально-литературном комитете и об Оперном комитете;
3) Положение об авторском вознаграждении.
В общем, все постановления комиссии, относившиеся к отдельным мероприятиям, и сведения о намечавшихся преобразованиях можно свести к следующим.
А. Объявление об отказе Дирекции театров от привилегии на столичные зрелища. Оно сопровождалось прекращением поборов Дирекции с частных предпринимателей зрелищ и увеселений. Разрешение таковых перешло непосредственно в руки полицейской власти. Одновременно с тем театры отказывались от выплачивавшейся им раньше городской субсидии в обеих столицах.
Б. Существенным в интересах репертуара театров, а также в интересах драматического и музыкального творчества, а также значительным в экономическом отношении являлся вопрос авторского вознаграждения. До 1882 года он разрешался крайне неудовлетворительно. Вознаграждение было неустойчиво, пестро и зачастую обидно для авторов и композиторов. К тому же оно было неудобно и для самой администрации. Во всех родах репертуара практиковались одновременно три системы авторского вознаграждения. Во-первых, уплата автору сбора с одного спектакля с его пьесой. Позднее, в [18]60-х годах, такое вознаграждение было заменено уплатой доли с каждого представления пьесы, а именно от 1/30 до 1/14 его части. Во-вторых, единовременное вознаграждение определенной суммой, по соглашению, и, в-третьих, бесплатно для Дирекции, в случае представления пьесы автором для бенефиса артиста. Экономические расчеты Дирекции побуждали ее поощрять этот последний способ заполнения репертуара. Благодаря этому множилось число бенефисов, а репертуар заполнялся пьесами невысокого достоинства. Только при подобном способе возможно было появление на сцене Александринского театра шуточно написанной белиберды Кузьмы Пруткова[89] – пьесы «Фантазия»[90], немедленно же снятой с репертуара распоряжением Николая I.
В. Музыка опер оплачивалась на тех же условиях, что и драматические произведения. Оперные либретто и переводы иностранных опер оплачивались особо по соглашению. Сочинение балетной музыки входило в обязанности балетного капельмейстера, а позднее, в [18]70-х годах, состоял при балете композитор балетной музыки. Должность эту занимал в 1880 году Минкус. Сочинение сюжета и хореографической обстановки и танцев в балете лежало на балетмейстере. Иногда музыка балета приобреталась покупкой от композитора. Нотный материал покупался от издателя, но русскую партитуру оперы и балета представлял Дирекции композитор.
Всеволожской особенно горячо относился к вопросу авторского вознаграждения иностранных драматургов и композиторов. До 1880 года иностранные сочинители за представление их пьес на правительственной сцене такового вознаграждения не получали. Оплачивались лишь переводчики. Новый директор театров клеймил такой порядок литературного грабежа. Тотчас же по вступлении в должность он поднял по этому поводу вопрос. В первую же свою поездку в Париж в 1882 году, при посредничестве режиссера французской петербургской труппы Ланжалле и администратора итальянской оперы Византини[91], Всеволожской вошел в переговоры с французским Обществом писателей и композиторов. Он предложил заключить договор о вознаграждении авторов за сценические произведения на столичной сцене. Французские авторы откликнулись на такое предложение. Лишь один, драматург Сарду, несколько тормозил дело, проявляя преувеличенные аппетиты. В конце концов было заключено Дирекцией театров условие на оплату по 25 франков за акт с каждого представления иностранного драматического или оперного произведения.
Г. Приему вообще пьес на сцену Дирекции предшествовало рассмотрение их с точки зрения литературного достоинства и пригодности к сценической постановке. В старину такое рассмотрение поручалось особым чиновникам. В эпоху управления театров директором Гедеоновым образован был особый комитет для рассмотрения пьес. Комитет состоял из нескольких членов, литераторов и артистов, получавших за труды почетные, а иногда и денежные награды. В комитете пьесы прочитывались одним из членов и обсуждались в достоинстве. При этом указывались поправки и даже предлагались изменения. Затем постановлялось: либо прием пьесы на репертуар, либо отказ в нем. Постановления комитета утверждались директором театра. Порядок работы комитета не был достаточно регулирован. Дело велось по-семейному, с кумовством и с пристрастием. Это вызывало справедливые жалобы заинтересованных лиц в среде авторов и артистов и даже в самой администрации.
Надо признаться, что комиссия Всеволожского не вполне удовлетворительно разрешила вопрос о рассмотрении пьес. Вместо одного комитета были учреждены два его отделения, оба в Петербурге: одно отделение для петербургской сцены, а другое – для московской. Каждое отделение состояло из членов – литераторов и артистов. В первом отделении комитета председательствовал А. Потехин, а во втором – Плещеев. Заседания отделений производились отдельно в фойе Александринского театра. Члены комитета получали вознаграждение по 10 р. за заседание. Впоследствии, в 1891 году, вознаграждение членам комитета назначалось по 5 рублей за каждый акт рассмотренной пьесы. Протоколы комитета представлялись директору театров, за которым оставалось право оставлять одобренную пьесу непоставленной.
Д. Существенный вопрос состава артистов и вознаграждения их, в особенности в драме, подвергнут был коренному изменению.
В русской драме до 1882 года артисты ангажировались преимущественно без контрактов и получали вознаграждение в трех формах: 1) постоянный годовой оклад, приближавший к соответственному пенсиону по разряду, а также в зависимости от достоинства таланта и от амплуа; 2) поспектакльную плату от 5 рублей до 35 р. и 3) бенефис, для некоторых артистов.
Поспектакльная плата назначалась за исполнение каждой отдельной роли. Вследствие этого в среде значительных артистов образовался некоторый род скачки за разовыми получками. Особенно сильна была эта скачка в Петербурге, где русская драма шла иногда одновременно в трех театрах: в Александринском, в Мариинском и в Малом. Некоторым ловкачам из значительных актеров, как, например, Нильскому, удавалось иногда получать в один вечер три поспектакльные платы. Сыграв маленькую роль в Малом театре, в начале спектакля, он исполнял значительную роль в Александринском театре, затем поспевал исполнить роль в заключительном водевиле в Мариинском театре. Само собою разумеется, что это могло осуществляться лишь при содействии режиссерского управления. Таким образом открыто было широкое поле для всяких злоупотреблений и кумовства, для обиды менее изворотливых актеров. Все это уродливо отражалось на репертуаре, приноравливавшемся к аппетитам рвачей. Для иллюстрации сказанного привожу сравнение полных уплат вознаграждения и качества работы некоторых артистов петербургской русской драмы в 1880 году и после реформы в 1883 году, которое дает такую картину:
Приведенными данными явно обрисовывается необдуманность и поспешность в проведении реформы вознаграждения артистов петербургской русской драмы. У некоторых актеров содержание увеличилось с 1883 года против 1880 года на 114 %, а работа уменьшилась на 77 %. Таким образом, повышение оплаты разового участия в спектакле в среднем выражается такими цифрами:
В русской оперной труппе действовала та же система вознаграждения артистов. Годовая и разовая оплата устанавливалась по отдельным соглашениям их с Дирекцией театров в зависимости от достоинства артистов. Хористы и хористки, в общем числе до 80 человек, получали довольно скудное жалование, в годовых окладах 240, 300 и 360 рублей.
Балетная труппа комплектовалась вообще выпуском из театральной школы. Были установлены нормы годовых окладов по установленному расписанию для кордебалета, корифеев и солистов, с особыми окладами для балерин и солистов.
В иностранных труппах артисты итальянской оперы, французской и немецкой драмы ангажировались по контрактам, на различных индивидуальных условиях.
Режиссерский персонал трупп, т. е. главные режиссеры, режиссеры, их помощники, сценаристы и суфлеры получали оклады вознаграждения по особым расписаниям.
Вознаграждение музыкантам в оркестрах устанавливалось особым штатным расписанием. Различались музыканты струнные, духовые, деревянные и медные, ударные. Кроме того, аккомпаниаторы, настройщики и нотные копиисты. Годовые оклады видоизменялись по родам инструментов и по старшинству пультов и, кроме того, по значению оркестров – оперных, балетных и драматических. Вознаграждение музыкантов вообще, а второстепенных в особенности, было весьма скудное. Например, в драматических оркестрах фаготист получал 600 рублей в год, тромбонист – 500 рублей, а барабанщик – всего 300 рублей в год.