Крик Джошуа превратился в бессвязное рычание и стоны, в которых был давно подавляемый гнев и горечь. Отчаяние, которое знает лишь покинутый ребенок, наполнило пещеру, выплеснувшись в бесконечном режущем вопле.
Стеная, Джошуа все крепче сжимал пальцы на глотке чудовища, выдавливая из него жизнь. Жалкие конечности твари метались в грязи, поднимая волны мерзкой жижи. Джошуа вложил всю свою ярость и ненависть в свою хватку, придавая ей мощь тисков. Последним усилием, он свернул монстру шею и истекающие отвратительной слизью щупальца бессильно опали в темную воду.
Внезапно Джошуа разжал руки и в ужасе отступил, наблюдая, как мерзкий труп скользнул обратно в грязь.
"Я ухожу", — сказал он Голосу, дрожа всем телом от волнения. — "Мне не нравятся твои приключения. Мне не нравится то, что ты мне говоришь, и то, что заставил меня сделать. Я больше не хочу тебя слышать никогда. Я научусь мириться со своей жизнью без твоих ядовитых шепотков. Я никогда больше не хочу испытывать тот стыд, что чувствую сейчас. Верни меня домой, а потом уходи".
"Как пожелаешь, Джошуа. Ты уже сделал все, что мне нужно. Теперь просто снова представь себя в том лесу, и ты покинешь это место. Ты больше никогда меня не услышишь. Но я всегда буду рядом, можешь быть уверен".
Джошуа резко очнулся, непроизвольно захлопав глазами и не сразу сообразив, где находится. Его окружала буйная растительность, а сам он сидел, прислонившись спиной к толстому стволу дерева, что раскинуло ветви над его головой. Оглянувшись вокруг, Джошуа увидел, что местность окружали высокие стены и единственным выходом отсюда были украшенные ворота, выполненные в форме ухмыляющегося лица.
Потрясенный, Джошуа осознал, что, должно быть попал в сады дворца имперского командующего Ри. Если его схватят, то немедленно посадят в тюрьму, даже несмотря на возраст. Он вскочил и спрятался за деревом, отгородившись, таким образом, от ворот. Но как он попал сюда? Он видел сон, хоть и не помнил точно, о чем; память о нем ушла, словно утренний туман. И как вышло, что охрана не заметила его спящим прямо тут, в самой середине сада?
Пытаясь успокоиться, Джошуа отпустил свой разум, позволив ему выскользнуть из ограничивающих объятий тела, как учил его Голос. Неподалёку он обнаружил группу охранников и почувствовал их возбуждение. Очень аккуратно он пристроил свой разум рядом с ними, легонько трогая их мысли, так, чтобы они не заметили его.
— Лазвинтовки не действовали на них…
— Их просто сожгли. Милостивый Император! Повсюду тела…
— И крыса бы не проскочила в спальню имперского командующего…
— Охрана у ворот вырезана…
— Задушен, а шея сломана. Кто способен на такое?..
— Ту вентиляционную решетку невозможно убрать без тяжелой техники…
— Ни следа от обоих! Просто испарились…
Кто-то убил имперского командующего? Джошуа растерялся. Выйдет очень плохо, если его найдут здесь теперь, когда имперский командующий убит. Могут подумать, что он замешан в этом. В отчаянии он оглядывался в поисках выхода, как вдруг его осенило. Темный лес из его сна был извращенной карикатурой на сад, который окружал его. Неужели, это он? Неужели это случилось здесь?
Он закрыл глаза и обхватил голову руками. Проповедники всегда предупреждали, что демоны варпа могут поработить человека и заставить совершить такое. У Джошуа закружилась голова.
Говорили, что древние, бесформенные обитатели Эмпирея произошли от грехов порочных людей и охотились за материальной вселенной, словно голодный за хлебом. Они не могли войти в материальный мир, вместо этого заставляя ничего не подозревающих смертных или даже своих жаждущих слуг помочь им пробиться сквозь барьеры, что отделяли их пространство от мира живых. Они жаждали власти над другими существами, хотели заставить их служить своим чуждым капризам и нуждам. Потому-то они повсюду искали ведьм и колдунов, так как те были лучшими орудиями для этих чудовищных дел. Именно поэтому Инквизиция и Экклезиархия неустанно разыскивала тех, кто одарен магическими способностями.
Но Голос всегда твердил Джошуа, что все это неправда! Что это всего лишь лживая пропаганда Имперских властей, из страха перед мощью тех, кто благословлен. Мысли Джошуа путались, но сквозь туманную паутину мыслей он ощутил вдруг странный запах, отдававший металлом. Запах крови.
Открыв глаза, он оглядел себя и ничего не обнаружил. Но потом, в первый раз за все это время, взглянул на свои руки. Обе были красными от покрывшей их засохшей крови.
Голос, его единственный друг, который был с ним, когда все покинули его, лгал все это время, лгал с самого начала. Он использовал его, манипулировал им. А теперь, заставив сотворить самое страшное в его жизни, оставил точно так же, как и его семья в свое время. Джошуа завопил от отчаяния и страха и эхо отразилось от каменных стен сада.
А где-то в варпе раздался хохот…
Саймон ДжоветтАд в бутылке
"ВО СЛАВУ ХААОСА!"
Боевой клич Каргона пронёсся над звуками резни и вошёл раскалённым прутом в разумы мясников и их жертв. Далеко за горизонтом сотни отвратительных созданий прервались ненадолго, чтобы испустить ответный протяжный вопль, и затем вновь вернуться к своей задаче — к надругательству над очередным цветущим миром Империума. Падали башни Илиума…
Наполнив воздух разрывами снарядов, эскадрилья Мародёров вынырнула из чёрной пелены дыма, висевшей над столицей. Освящённые ракеты класса воздух-земля отделились от пилонов из-под крыльев штурмовиков и со свистом рванулись вниз. Сверкающие пики Администратума раскололись и пали, распускаясь, словно цветок, лепестками из пыли и камня. Бойцы Имперского гарнизона отодвинули на второй план заботу о мирном населении. Теперь им оставался лишь один способ ведения войны — уничтожение захватчиков любой ценой.
Повинуясь немому приказу Каргона, несколько ближайших к нему кровопускателей подняли головы и направили оружие на атакующие корабли. Меч, топор или копьё — их оружие стало проводником ужасной силы Хаоса, спроецированной остатками воли этих существ на летящие имперские штурмовики.
Сначала органическое вещество: плоть пилотов облезала, собиралась вновь и затем преображалась. Кожа покрывалась язвами, кишащими чужеродной жизнью. Энергия хаоса, поглощавшая кроваво-чёрный костный мозг, заставляла кости гудеть от неумолимо надвигающегося разрушения. Через несколько мгновений кресла пилотов были заняты ужасающими гротескными созданиями, каждая клетка которых билась от нарастающего напряжения.
Одновременно с глухими взрывами лопнувшей плоти, раскрасившими кабины чёрным и красным, произошла перегрузка силовых установок Мародёров. Теперь вмешательством сил Хаоса была нарушена и их тонкая работа. Неуправляемые машины кружили в сумасшедшем танце, расчерчивая небо витыми дымными узорами, а некоторые уже зарывались в землю Илиума, пока, наконец, все они не исчезли, обратившись в огромные огненные шары.
Кровопускатели вернулись к разорению столицы, не оставляя камня на камне, не пропуская ни единой души. Каргон окинул взором творящееся вокруг безумие, и оно ему понравилось. Названный теми, кто так желал его появления Носителем Семени, он лакомился внутренностями жителей тысяч миров. Устремляясь к прорехам в мембране, разделяющей варп и материальную вселенную, он, подобно акуле, которой движет запах крови, видел перед собой лишь одну цель: ударить, осквернить, двигаться дальше. Очень скоро он покинет Илиум, разрушенный и забытый, как сотни других миров.
"ИЛЛИУМ НАШШ?"
Собравшаяся орда — отвратительный конгломерат меньших демонов, мутантов, кровопускателей, воинов хаоса, гибридов всевозможных форм жизни, заражённых страшной чумой Разложения — все они склонили головы в знак согласия. Ненужный ответ на ненужный вопрос. Звуки битвы уступили место полной тишине, немой свидетельницы победы. Вонь горящей плоти висела над столицей и над всеми городами Илиума. Покрывая небо густым, чёрным дымом, пламя огромного костра, перед которым стоял Каргон и его воины, поднималось на такую высоту, на которой некогда царили лишь самые высокие и гордые башни этого города. Планета была очищена от человеческой заразы. Каргон и его твари вдоволь насытились душами жителей этого мира. Теперь оставалось лишь одно — провести Ритуал Сева.
"Начинайте!" прорычал Каргон. Из толпы, шаркая ногами и звеня бронёй, вышли вперёд четыре могучих Демона Хаоса и остановились перед Каргоном и огромным костром. Ужасающе жестокие, эти существа стояли перед своим лидером, один взгляд которого заставил их сложить крылья и подавить жажду крови. Над толпой демонов повисла тишина. В полуразумном сознании отродий Хаоса не было места для высоких мыслей и чувств, но эти существа поняли, что становятся свидетелями одного из Высших Таинств Хаоса.
С шипением и треском, следуя невидимым линиям, медный нагрудник одного из выбранных демонов разорвался и стал отгибаться, обнажая мертвенно-бледную, светло-серую плоть. Толстые, тёмные вены пульсировали под её полупрозрачной поверхностью. Биение начало нарастать, вены разбухали, оттесняя сдерживающую их плоть. Из глотки демона вырвался тихий, булькающий стон, сопровождаемый звуками ещё трёх открывающихся нагрудников.
Низкое животное рычание прокатилось по толпе, когда все четыре жертвы начали содрогаться — обнажённые части их тел тряслись и раздувались, поражённые странным, приносящим извращённое удовольствие параличом.
Грудная клетка первого демона, вылезшая далеко за пределы брони, разорвалась на две части, покрыв землю массой туго скрученных вен. Багрово-чёрный ихор пропитывал землю, пока вены демона продолжали пульсировать и извиваться как будто бы по собственной воле. Со вздохом почти посткоитального наслаждения, демон сначала опустился на колени, а затем уткнулся лицом в грязь.
Один за другим три оставшихся демона пали на землю, жизнь оставила их тела, переместившись в отвратительный комок пульсирующих вен, продолжавших извиваться и скручиваться, они тёрлись друг об друга, с каждым биением увеличивались в размерах и приближая собственный конец.