это что-то вроде ментальной практики. Мой психотерапевт заставляет меня это делать. Каждый раз, как я чувствую тревогу или желание нанести себе вред, я должна сосредоточиться на браслете.
– Вообще-то у вас хорошо получается, – сказала Кармен, наклонившись, чтобы получше рассмотреть.
Ребекка завязала концы нитей и протянула браслет ей.
– Держите. У меня их полно.
Она махнула рукой на коробку на кофейном столике. Фальк увидел беспорядочный ворох красно-серебряных нитей. Он не смог бы сосчитать, сколько браслетов там лежало. Десятки. Тревожно было думать о том, сколько времени должна была отнять такая груда. Тонкие пальцы Ребекки безостановочно трудились, отвлекая ее от зреющих в голове темных мыслей.
– Спасибо, – сказала Кармен, кладя браслет в карман. – Мне нравится этот узор.
Ребекка выглядела довольной, ее впалые щеки запали еще сильнее от застенчивой улыбки.
– Я сама придумала.
– Очень красиво.
– Что красиво? – в дверях появилась Лорен. Рядом со скелетоподобной дочерью ее собственная тонкая фигура внезапно стала казаться огромной.
– Мы говорили о новом узоре. У мамы тоже такой есть.
Ребекка посмотрела на запястье Лорен. На левом та носила часы, но правое было голым. Кожу окольцовывала только тонкая красная полоса. Лицо Ребекки посуровело.
Лорен в ужасе посмотрела вниз.
– Милая. Пожалуйста, прости меня. Я потеряла в походе. Я собиралась тебе рассказать.
– Все в порядке.
– Нет. Не в порядке. Мне он правда очень нравился…
– Все хорошо.
– Прости.
– Мам, – не выдержала Ребекка. – Забудь. Все хорошо. У меня их тысячи.
Лорен оглянулась на открытую коробку на столике, и Фальк мгновенно понял, что она ненавидит ее содержимое. Она посмотрела почти с облегчением, когда на пороге появилась Марго с покрасневшими, но уже сухими глазами.
– Привет, Марго, – Ребекка казалась немножко смущенной. Она протянула руку и захлопнула коробку с браслетами.
Последовала неловкая пауза.
– Так ты видела фотки? – Взгляд Марго перебегал по углам комнаты, словно она не в силах была смотреть Ребекке в глаза.
Ребекка поколебалась.
– Нет.
Марго издала резкий смешок.
– Да. Конечно. Тогда ты единственная.
Лорен хлопнула в ладоши.
– О’кей. Девочки, идите на кухню и подумайте, что вы хотите на ужин… и ты тоже, Ребекка, пожалуйста…
– Я не хочу.
– Никаких споров. Ну правда, не сегодня…
– Но…
– Ребекка, бога ради! – голос Лорен, казалось, прозвучал громче, чем она намеревалась, и она прикусила язык. Перевела дыхание. – Прости. Пожалуйста, просто идите на кухню.
Бросив на мать мятежный взгляд, Ребекка повернулась и вышла из комнаты. Марго – за ней. Лорен дождалась, когда их шаги в прихожей затихли.
– Я присмотрю за Марго. Постараюсь держать ее подальше от интернета.
– Спасибо вам, – ответила Кармен, когда они подошли к двери. – В полиции поговорили с папой Марго. Он заберет ее завтра, когда она успокоится.
– Все в порядке. Это наименьшее, что я могу сделать для Элис. – Лорен проследовала за ними наружу. Оглянулась на дом. Из кухни не доносилось ни звука. – Нам нелегко последнее время, но, по крайней мере, я вернулась домой.
По крайней мере, у них был костер.
Он горел в небольшой прогалине за дверью хижины. Огонь был слишком слабым, чтобы согреть по-настоящему, но, стоя подле него, Лорен стало чуточку лучше, чем было последние два дня.
Пришлось битый час уговаривать его зажечься. Повернувшись спиной к ветру, Лорен онемевшими руками держала зажигалку Бет над кучкой сырого хвороста. Через двадцать минут Элис расцепила сложенные на груди руки и подошла помочь. Холод явно остудил ее раздражение, подумала Лорен. Джилл с близнецами вернулись в хижину. Наконец Элис откашлялась.
– Прости за то, что я сказала, – ее голос было едва слышно. Даже, когда Элис извинялась, ее извинения звучали недовольно.
– Все в порядке. Мы все устали, – Лорен приготовилась к возражениям, но Элис продолжила возиться с хворостом. Она казалась рассеянной, складывала веточки шалашиком, а потом разваливала их, чтобы сложить заново.
– Лорен, как Ребекка?
Вопрос стал полнейшей неожиданностью, и Лорен удивленно моргнула.
– Что, прости?
– Я просто хотела спросить, как она держится после той прошлогодней шутки с фотографиями.
«Шутки с фотографиями». Прозвучало так, словно это было каким-то пустяком.
– С ней все в порядке, – наконец ответила Лорен.
– Правда? – в голосе Элис слышалась искренняя заинтересованность. – Она вернется в школу?
– Нет, – Лорен подобрала зажигалку. – Не знаю.
Она сосредоточилась на предстоящей задаче. Ей не хотелось говорить о своем ребенке с Элис, с ее-то здоровой дочерью, ее церемониями награждения и перспективами.
Лорен до сих пор помнила, как впервые увидела Марго Рассел шестнадцать лет назад в вакцинационной клинике при центре охраны материнства. Лорен всего второй раз сталкивалась с Элис с тех пор, как они окончили школу, но сразу же ее узнала. Она смотрела, как Элис подкатывает розовый сверток в дорогой коляске к стойке медсестры. Волосы Элис казались чистыми, джинсы не лопались у нее на талии. Ее младенец не плакал. Элис улыбалась медсестре. Она выглядела гордой, отдохнувшей и счастливой. Лорен выскользнула из коридора и спряталась в туалетной кабинке, где долго разглядывала рекламу контрацептивов на двери под вопли Ребекки. Ей не хотелось мериться дочерьми с Элис Рассел тогда и уж точно не хотелось сейчас.
– Почему ты спрашиваешь? – Лорен изо всех сил сосредоточилась на щелканье зажигалкой.
– Давно должна была спросить.
Да, должна была, подумала Лорен. Но ничего не ответила и снова щелкнула зажигалкой.
– Мне кажется… – начала Элис, потом остановилась. Она все еще возилась с хворостом, опустив глаза. – Марго…
– Эй, получилось! – выдохнула Лорен, когда занялся огонек, яркий и насыщенный. Прикрыв его рукой от ветра, она стала подкармливать маленькое пламя, пока то не разгорелось как раз к наступлению темноты.
Джилл с близнецами вышли из хижины с видимым облегчением на лице, и все они стали вокруг костерка. Лорен оглянулась на Элис, но что бы та ни собиралась сказать, момент был упущен. Некоторое время они смотрели на огонь, а потом одна за другой расстелили на земле водонепроницаемые коврики и сели.
Лорен чувствовала, как сырость понемногу испаряется из ее одежды. То, как танцевал на лицах остальных оранжевый свет, напомнило ей первую ночь на месте первого привала с мужиками и выпивкой. И едой. Казалось, что это было так давно и так далеко. Словно случилось с кем-то другим.
– Как думаете, когда поймут, что мы заблудились? – нарушил тишину голос Бри.
Джилл остекленевшими глазами смотрела в огонь.
– Надеюсь, что скоро.
– Может быть, нас уже ищут. Может быть, они догадались, когда мы не добрались до второго привала.
– Никто не знает, – прорезал воздух голос Элис. Она указала в небо. – Мы бы услышали вертолет. Нас никто не ищет.
В ответ слышно было лишь шипение костра. Лорен надеялась, что Элис не права, но у нее не было сил спорить. Ей хотелось сидеть и смотреть в огонь, пока кто-нибудь не придет за ней из-за деревьев. Пока спасатели не придут за ней из-за деревьев, поправила она себя, но было уже слишком поздно. В голове уже поселилась отравленная мысль, и она огляделась.
Ближайшие деревья и кусты полыхали красным, в отблесках костра казалось, будто они шевелятся. За ними царила сплошная чернота. Лорен потрясла головой. Какие глупости. И все же она не осмеливалась посмотреть на кошмарное углубление в земле, которое на самом деле было вовсе не кошмарным, потому что наверняка появилось в результате какой-нибудь эрозии. Но Элис права, прошептал в голове тихий голос. Вертолета не было.
Лорен несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, потом отвела взгляд от кустов и устремила его в небо. Ее охватило удивление, когда глаза приспособились, и она моргнула, впитывая открывшуюся ей картину. Облака наконец-то рассеялись, и чернильное небо усеяли звезды, каких она не видела уже много лет.
– Посмотрите на небо!
Остальные откинулись, прикрывая глаза от отблесков костра.
Неужели предыдущими ночами было так же? Лорен помнила только угнетающую пелену облаков, но, возможно, она просто не удосужилась обратить внимание.
– Кто-нибудь знает какие-нибудь созвездия? – Элис опиралась на локти, глядя в небо.
– Южный Крест, конечно же, – показала Бри. – И в это время года иногда можно различить главные звезды Девы. Стрелец слишком низко на горизонте, чтобы увидеть отсюда. – Она заметила, как таращатся на нее остальные, и пожала плечами. – Мужчинам нравится показывать мне звезды. Они думают, это романтично. Что так и есть, немножко. И оригинально, что совсем не так.
Лорен почувствовала на своих губах намек на улыбку.
– Поразительно, – сказала Джилл. – Теперь понятно, почему люди верили, что звезды предопределяют их будущее.
Элис коротко хохотнула.
– Некоторые до сих пор верят.
– Предполагаю, что не ты.
– Да. Не я. Я считаю, мы все сами делаем выбор.
– Я тоже так считаю, – сказала Джилл. – Хотя иногда начинаю сомневаться. Видите ли, я родилась в «БейлиТеннантс». Занялась отцовским бизнесом, как мне велели, и теперь работаю с братом, как от меня ожидали, – она вздохнула. – Каждый день я делаю то, что приходится, ради бизнеса, наследия нашей семьи и всего, ради чего трудился отец. Потому что должна.
– Но у тебя есть выбор, Джилл, – в голосе Элис прозвучало нечто, что Лорен не могла определить. – У нас у всех есть.
– Знаю. Но иногда мне кажется, будто у меня… – Джилл бросила что-то в огонь. Он вспыхнул и зашипел. – Скованы руки.
В темноте Лорен не могла определить, стояли ли в глазах Джилл слезы. Ей никогда не приходила в голову мысль, что Джилл может быть несчастна оттого, что работает в «БейлиТеннантс». Она поймала себя на том, что таращится на нее, и отвела взгляд.