— Я бы с радостью принял ваше предложение, доктор, но вы не хуже меня знаете, что у меня не хватит знаний помогать вам, да и в институте я никак не оформлен… — развожу руками и виновато улыбаюсь, прекрасно понимая, что он уже что-то придумал.
— Не волнуйся, ректор — мой старый друг, думаю, мы сможем решить проблемы с оформлением, а что касается знаний… — на секунду мне показалось, что в Коннорсе пробудился Ящер, больно недобрая у него была улыбка… садистская, я бы сказал.
— Сейчас всё равно середина лета, так что у тебя есть полтора месяца для того, чтобы выйти на уровень бакалавра… И поверь мне, ты на этот уровень выйдешь, не будь я Куртом Коннорсом! — а вот теперь мне точно не показалось. Кажется, белый и пушистый учёный решил прибрать к рукам инопланетного монстра, дабы запрячь его работать на благо науки…
Да, воистину, в тихом омуте черти водятся.
И не то чтобы я был против, скорее очень даже за, но глядя на его глаза, от чего-то хотелось сглотнуть, ибо я прям нечеловечески заинтуичил буквально всеми фибрами студенческой души, что это будут крайне насыщенные полтора месяца в моей жизни…
Глава 7. Обучение
Проще жопой съесть арбуз, чем закончить этот ВУЗ!
Студенческая поговорка.
Воистину, всё познается в сравнении, если до того я считал, что Коннорс взялся за меня всерьёз, то теперь я понял, что просто его плохо знал (очень, очень плохо знал)! В нём действительно живёт монстр, но это совсем не Ящер…
Темп исследований моей тушки здорово упал — Симбионт не спешил делиться своими секретами, а идеи по его изучению пока не приходили в наши с Доком гениальные головы (да-да, я очень скромный). В итоге всё высвободившееся время учёный посвящал мне (а точнее моему образованию, будь оно…). Теперь манера наших занятий изменилась — на ночь он задавал мне изучить тот или иной материал (вот зачем я ляпнул, что не нуждаюсь во сне, зачем?), а когда утром приходил на работу — отвечал на возникшие у меня вопросы, проводил пару тестов на уже освоенные темы, после чего мы приступали к лабораторным практикам. Было тяжело, хотя это слово не способно полностью передать всего… было (ярость вкл.) ЧЕРТОВСКИ ТЯЖЕЛО (ярость выкл.)… да, так лучше. Я думал, что не справлюсь — усталость накапливалась, как снежный ком. Нет, физически я был бодр и свеж, да я даже не представляю, какие нагрузки могли бы утомить симбионта, но вот умственно и морально… В общем, как всякий нормальный студент, я искал способы облегчить себе жизнь… и-таки нашёл один, а дело было так…
Я сидел и читал очередной учебник по органической химии. Данный предмет давался мне хуже всего и вызывал стойкую неприязнь, разумеется, по законам Мерфи, химия была чуть ли не базисом всей молекулярной биологии и знать её нужно было на очень приличном уровне. Так что добрый доктор Менгеле, как я ласково стал называть Курта, (он сильно возмущался таким сравнением и недоумевал — за что это его так, когда же узнал, что за бесчеловечное обращение с бедным жив… э-э-э… биологическим оружием, ну оч-чень недобро усмехнулся и поведал, что это ещё не бесчеловечное обращение, но раз я так настаиваю… и стал задавать на изучение ровно в два раза больше, причём мои мольбы о пощаде остались совершенно безответными…), завалил меня целой кучей дополнительной литературы, которую я должен был освоить всего за (быстрый взгляд на часы) четыре с половиной часа, что осталось до прихода моего муч… учителя.
Я читал этот долбанный учебник, пытаясь вникнуть во все эти хитросплетения бензольных колец, катализаторов и прочей жути, когда меня накрыло. При чтении я впал в состояние, чем-то похожее на транс. Хотя на мой взгляд ему бы больше подошло название полубоевого режима — с одной стороны сознание начало становиться кристально чистым, мысли выстраивались ровными шеренгами, но с другой — эмоции-то тоже никуда не девались. Я смотрел на учебник и ловил себя на том, что знаю, что написано в следующей главе, хотя ещё даже не открывал её, более того, я не просто знал, но и понимал, как и зачем проходят описанные в книге реакции. Моему удивлению не было предела (именно так я и понял, что эмоции остались). Столь яркое чувство нарушило концентрацию, в результате чего, меня выбило из транса.
— Ох, что это было? — я тряхнул головой, подмечая, что начинаю всё чаще задавать себе этот вопрос.
Такое чувство, будто я уже когда-то читал этот учебник, но как? И тут до меня дошло — Паркер! Он был ассистентом Дока, и скорее всего, изучал ту же программу. И ведь раньше ничего подобного я за собой не замечал… Угу, но даже самый мощный комп не может обработать большой массив данных мгновенно, а тут речь идет о почти 25 годах жизни, включая в себя не только "картинку и звук", но и запахи, тактильные ощущения… да кучу всего!
И что, теперь я смогу свободно ориентироваться в генетике, используя опыт Питера, весьма неглупого парня, между прочим? (Опустим, что в бытовом плане-он частенько бывает полным пнём и даже валенком.) Ага, как же, держи карман шире! Я действительно мог выкопать из своих воспоминаний кучу прочитанных Пауком учебников… вот только к пониманию того, что же именно там написано я не приблизился ни на шаг — их всё также приходилось читать, хотя и "с памяти". Но как тогда я умудрился постигнуть суть первой книги?
Вменяемой версии у меня не было, поэтому я решил сегодня добить заданный материал, а утром, когда придёт Коннорс, осчастливить его новым фортелем моего организма…
Результат… Курт был в восторге и битый час вытряхивал из меня подробности событий, вплоть до того, о чём я думал, где сидел, на каком месте главы меня накрыло (хорошо ещё от вопроса, откуда в Симбе есть память о весьма специфической литературе удалось отвертеться, прикинувшись шлангом). Примерно неделю мы убили на выдвижение, опробование и разочарование в различнейших теориях, от подключения к ноосфере Земли, до открытия третьего глаза и пробуждения пророческого дара (мол знания — от меня будущего, который эти книженции уже прочитал). И только через неделю показались первые результаты. Вся соль оказалась в ассоциативных цепочках — поскольку Веном имеет абсолютную память, он не мог держать все знания в "оперативке", поэтому большая часть знаний хранилась в «долгой памяти», правда полностью уничтоженной моим вселением, впрочем, это сейчас не важно. Так вот, вся память, добытая "захавыванием" автоматически отправлялась именно в «дальний ящик», в то время как в жизни пользоваться можно было только "оперативкой". Но благодаря ассоциативным связям, нам удалось прикрепить некоторые воспоминания из «долгой памяти» к "оперативке". Нет, халявы не получилось, но процесс обучения ускорился на порядок.
Проходил он следующим образом: я читал очередной учебник в состоянии транса (три дня учился не выпадать из него от каждого чиха, под конец мне казалось, что я смог победить свой организм-головную боль я всё-таки заработал), параллельно находя его в «долгой памяти», а потом пытался наложить воспоминание на текущий момент. Дело было сложным, муторным, к тому же некоторые вещи, очевидные для Паркера вызывали у меня вопросы и приходилось частенько лазить в справочники, но возможность "проглотить" учебник толщиной с большую советскую энциклопедию за пару часов того стоила.
В таком темпе я дожил до середины августа, когда понял — дальше так продолжаться не может, мне нужен выходной, иначе я точно кого-нибудь прибью (есть подозрение, что этот "кто-нибудь" имеет привычку отзываться на фамилию Коннорс). Поэтому ночь я провёл в интернете, узнавая новости за месяц моего отсутствия в жизни города. Было на удивление тихо — Паучок всё также ловил всяких мелких уголовников (хотя в мегаполисе с населением в восемь миллионов человек и десяток таких Пауков особой роли не сыграют, но Паркер такой Паркер). Главным событием месяца был свершившийся запуск на орбиту шатла с зондами для исследования лунной поверхности.
Я вздохнул с облегчением — где-то в глубине я опасался, что его величество Канон всё-таки попытается вернуть сюжет в привычное русло и мне придётся слетать подышать вакуумом. В том смысле, что пусть я и не путешествовал во времени в прошлое, но отчасти к моей ситуации вполне подходила теория «Исторической колеи», что противоположно теории «Бабочки Брэдбери», и говорит о том, что какие бы изменения ни пытались внести в уже сложившуюся временную линию, она всегда будет стремиться нивелировать внешнее воздействие и вернуть течение событий в изначальную колею. Для меня бы это могло обернуться тем, что по какой-то причине Спайдермен мог бы влезть в лабораторию Коннорса, застать меня в некой неоднозначной ситуации, вроде перестраивания одежды из чёрной слизи, включить режим полицейской мигалки и, ничего не слушая, начать конфликт, итогом которого, стала бы цепь совпадений, что всё равно привела бы меня к печальному итогу на космодроме. Или что-то подобное могло случиться в ходе одного из моих походов в город. Или ещё как-нибудь. Это реально была довольно страшная перспектива, которая заставляла очень тщательно следить за обстановкой и стараться вести себя тише воды ниже травы. Я и преподавательскую тиранию Коннорса терпел во многом по этой же причине, а не только потому, что сам хотел разобраться с тем, что я такое и получить хорошие документы для жизни в этом мире, включая элитарную корочку о учёбе в Колумбийском университете. Но всё обошлось, и это было замечательно.
На радостях от таких новостей, когда утром вернулся профессор, я поставил его перед ультиматумом — или я получаю сутки отдыха, или он получает вконец озверевшее биологическое оружие высокоразвитой цивилизации с больным, но очень богатым воображением. Док посмотрел на мою бледную и мрачную физиономию и проникся. Причём настолько проникся, что даже хотел выделить мне небольшую сумму денег для "проветривания", как он сказал, от чего я отказался — и так обязан ему по гроб, а брать деньги у инвалида, который ещё и семью содержит… от одной мысли об этом меня передёргивало. Ещё раз пообещав себе помочь Доку с рукой при первой же возможности (появилась у меня одна мысль, как обойтись без слияния), я вышел в город.