Девушка стояла голой напротив зеркала и прикладывала к плечам красивый, летний сарафан яркого, красного цвета. Меня она заметила сразу и улыбнулась в отражении.
– Красивое, – улыбнулся я в ответ и присел на подлокотник кресла, что стояло в дверях.
– Когда-то и у меня было такое, – немного грустно вздохнула она.
– Примерь, – попросил я. – Хочу посмотреть на тебя в нём.
– А я не хочу, – покачала она головой. – Только расстраиваться.
– Почему? – не понял я.
– Потому, – Лена немного покачала бёдрами, заставляя ткань двигаться, – Ведь после придётся снова влезать в этот ебучий камуфляж.
– Но это будет после, – пожал я плечами, подошёл к ней и обнял её сзади. – Примерь.
– Хорошо, только не подсматривай, – строго попросила она, и я честно отвернулся.
Странно, конечно, стоит совершенно голой, но вот смотреть на то, как одевает сарафан – нельзя. Девушка зашуршала тканью, а затем, судя по звукам, взялась расчёсывать волосы. Она явно готовилась поразить меня, потому как прошло минут десять, прежде чем раздался её звонкий голос.
– Та-дам, – весело произнесла она. – Смотри.
Я обернулся, и сердце гулко застучало в груди, отдаваясь где-то в гортани. Лена успела даже глаза подкрасить, собрала волосы в тугой хвост и подвела губы. Такой я её видел лишь однажды, в тот злосчастный день, когда они вместе со своим парнем появились у заброшенного бомбаря.
Яркая, красивая, будто с обложки модного журнала. Уже тогда я с трудом отводил от неё взгляд и даже мечтать не мог, что удастся прикоснуться к этой красоте. А оно вон как всё вышло.
Я молча подошёл к ней, заглянул в глаза, которые смотрели на меня с нескрываемым желанием, приобнял за талию, подтянул к себе и впился в слегка приоткрытые губы. Лена ответила, умело и нежно играя языком. Её руки стянули с меня куртку и скользнули под майку, жадно ощупывая каждый сантиметр торса.
Я не отставал, опустил ладони вниз, приподнял подол и крепко сжал ягодицы, на что девушка ответила тихим, протяжным стоном. А уже через мгновение она сунула руку в мои штаны и ухватилась за член тонкими, холодными пальцами.
Пару раз она провела рукой туда-сюда, а затем слегка отстранилась и присела на корточки. Одежда скользнула вниз, а я ощутил горячее дыхание внизу живота. Теперь уже я не удержался и застонал, когда почувствовал нежное прикосновение губ.
Она не спешила, вначале вылизала его, прежде чем полностью, медленно погрузить себе в рот. Лена наслаждалась каждой секундой процесса, такое всегда чувствуется. Мне с трудом удалось её остановить.
– Что? – хриплым голосом уточнила она, посмотрев на меня потемневшими глазами.
– Так тебе ничего не останется, – ухмыльнулся я.
Девушка улыбнулась в ответ и слегка толкнула меня в грудь, опрокидывая на кровать, а сама вскарабкалась на меня сверху. При этом я отчётливо ощутил, как на моём бедре осталась тонкая полоска сока, что вытекал из девушки от перевозбуждения.
Она сунула руку между ног, подхватила член, подвела к мокрым, половым губам и плавно насадила себя на него. В тот момент, когда ягодицы прикоснулись к ногам, она выгнулась, проталкивая меня как можно глубже. Изо рта вырвался протяжный хриплый стон, а тело забила мелкая дрожь. По моему лобку тут же потекло, Лена всегда кончала очень бурно и очень влажно. Даже кровать под задницей промокла.
Больше сдерживаться не имело смысла, к тому же я и сам находился на пике. Пару раз качнув бёдрами, я кончил в неё, и девушку затрясло ещё сильнее.
– Я люблю тебя, Гера, – тихо прошептала на ухо Лена, а я молча, ещё крепче прижал её к себе и улыбнулся.
В соседней квартире мы провели весь день и следующую ночь. Лишь вечером навестили друзей, чтобы пожрать и ещё раз бахнуться. Но на этот раз Мутный рассчитал правильную дозу, которая не выключала.
Утро началось внезапно. За окном всё ещё было темно, когда я открыл глаза. Вначале даже не понял, что вдруг заставило меня проснуться. И тут раздался страшный грохот.
Мы находились в паре кварталов от нашего лагеря, и даже этого расстояния оказалось недостаточно, чтобы спасти окна. Осколки стекла брызнули внутрь, засыпая собой полы, кровать и даже часть прихожей.
Я подорвался с кровати и, сунув ноги в ботинки, подбежал к окну, чтобы понять – слишком поздно. Со стороны лагеря поднималось яркое зарево.
Сообразить, что там случилось, много ума не нужно. Наверняка разбитая армия пришла мстить за своё поражение. Но, кажется, я оказался не прав.
Буквально через мгновение до меня дошло, отчего вдруг прервался сон. Вначале я решил, что нарастающий гул исходит от пожара в лагере. Но до меня быстро дошло, когда совсем рядом на огромной скорости пронеслась тень, от которой со звонким хлопком отделились два огненных предмета. Именно они помогли рассмотреть тёмный силуэт самолёта, который летел не так уж и низко, как мне показалось вначале.
Похожие на шары огни устремились к лагерю, чтобы через пару мгновений грохот повторился, выбивая остатки стёкол, что умудрились пережить первый взрыв.
Возвращаться и проверять наличие выживших смысла никакого. В таком аду их просто не может быть. Самое странное, что глядя на весь тот ужас, что сейчас происходил с моими людьми, я ощутил облегчение. Ни сожалений, ни переживаний, словно тяжкий груз с плеч сбросил.
– Кажется, этот ублюдок спас нам жизнь, – тихо сказала Лена, подошла сзади и обняла, положив подбородок мне на плечо.
– Почему ты не можешь просто не обращать на него внимания? – спросил я, продолжая смотреть, как разгорается пожар за окном.
Казалось бы, страшная картина, но взгляд оторвать невозможно. Пламя, бушующее в лагере, отбрасывало зловещие тени, зарево пробивалось между домов, а гул отчётливо слышался в разбитом проёме, у которого мы стояли.
– Ахуеть! – к нам ворвался предмет нашего с Леной разговора. – Ебать, вы видели, чё там за хуйня?! Нам всем пиздец!
– Мутный, иди на хуй, – попросила его Лена. – Не видишь, у нас тут романтика?
– Хуянтика, – прокомментировал тот. – Пойдём въебём по маленькой?
– Ну на хуй, – отказался я. – Попозже.
– Как хотите, – буркнул тот и удалился.
– Ещё вопросы есть? – насмешливым тоном спросила Лена.
– Да, он такой… – вздохнул я. – Чё делать-то будем?
– Да как всегда, – пожала она плечами. – Куда-нибудь снова пойдём.
В этот момент со стороны Владимира эхом докатился раскат очередного взрыва. А на тёмном фоне ночного неба мы отчётливо рассмотрели поднимающееся зарево.
– А вот это уже интересно, – пробормотал я.
– Что именно? – Лена всё так же обнимала меня сзади, но теперь уже прижималась щекой к спине.
– Самолёты бомбят Владимир, – ответил я. – Кажется, это наши.
– С чего так решил? – девушка оторвалась от меня и встала рядом, чтобы тоже посмотреть на происходящее.
– С того, – я попробовал объяснить свою точку зрения. – Там находился лагерь поляков и до недавнего времени здесь тоже был. Очень похоже, что самолёты били именно по ним, опираясь на старые разведданные.
– Это понятно, – кивнула она, – но с чего ты решил, что они наши?
– Ну а кто ещё?
– Да кто угодно: хоть Англия, хоть Америка. Думаешь, мы бы стали бить по своим? Там же были люди, которые не имели к врагу никакого отношения.
– Подозреваю, что всем по хую, – вздохнул я. – Впрочем, как и нам тоже.
– Трахни меня, – сменила тему девушка. – Я никак не могу тобой насытиться.
– Нам нужно уходить, – отказался я. – И как можно быстрее.
– С чего вдруг? – посмотрела на меня она. – Куда нам спешить?
– А ты сама подумай, – серьёзно ответил я. – Авиацию просто так не задействуют, думаю, к утру здесь будет не продохнуть от военных. Хочешь попасть под замес?
– Не особо, – сразу ответила она и кивнула в сторону двери: – Осталось этих долбоёбов расшевелить.
– Расшевелим, – уверенно заявил я и пошёл одеваться.
– Блядь, всего же пять минут прошло, – пиная ногой Мутного, крикнула Лена.
– Отъебись, мразь, – едва ворочая языком, выдавил из себя тот и попытался отмахнуться от девушки.
Вышло плохо, рука едва дёрнулась и шлёпнула того по голому пузу.
– Гык-гы-гыы, – вяло засмеялся наркоман. – Сопля, ты слышал, ебать?
Но второму было глубоко насрать на вопрос, он мирно похрапывал воронкой кверху. Поза для нарика очень опасная. Сам передоз не так страшен, как блевотина, в которой на раз можно захлебнуться. Нет, если, конечно, упороться намеренно, то и сердце встанет. Вот только жить мы любим гораздо больше остальных нормальных людей. Так что передозы случаются лишь по вине дилеров, которые по-разному бодяжат товар.
Учитывая то, что сейчас происходит вокруг, жажда жизни – не самый худший навык. Возможно, именно это позволяет нам всё ещё шевелить ногами. Да, каждый из нас уже успел поцеловать смерть и некоторые не один раз. Но именно та самая жажда и позволяет подняться, восстать.
Мы теперь словно демоны, утилизаторы мира, бродим по планете и уничтожаем остатки жизни.
А вот интересно, что будет, столкнись мы с такими же? Ведь уже однажды это случилось. В тот день точно так же прозвучала сирена или вой человека, скорее всего, похожего на Тоню. Но они тогда сразу ушли и теперь понятно, по какой причине.
Так что же случится, если столкнуться с себе подобными? Может, стоит их отыскать, попытаться выяснить своё предназначение или получить мастер-класс? Конечно, высока вероятность того, что без боя не обойтись, но с другой стороны, смысл? Как определить победителя?
Даже если замочат нас – восстанем и, скорее всего, в их компании произойдёт нечто подобное.
Все эти мысли пронеслись в моих мозгах, пока я приводил в чувство Мутного.
Раньше я бы действовал по старой схеме: немного физраствора в вену, вначале шприцом, затем капельница. И остаётся подождать минут тридцать, максимум час, главное, чтобы подопечный на боку находился. Хотя это в случае передоза, а мне сейчас лишь отрезвить необходимо да на ноги поднять.