Человек яко трава и яко цвет увядает,
Наг родится и наг умирает.
Симеон Полоцкий, обладавший отменным здоровьем и на протяжении многих лет ничем серьезным не болевший, всё же готовился к кончине загодя, написав «Духовную»[129]. Это завещание – образец христианского смирения, оно обращено к последователям и пронизано мыслью о том, что ни одно из его начинаний на поприщах литературы и просвещения не должно с завершением земного пути кануть в Лету.
…Поначалу болезнь казалась Симеону Полоцкому не опасной, однако чрезмерное утомление все же сказалось. Двадцать четыре дня настоятель Заиконоспасского монастыря поднимался со своего жесткого ложа, выстаивал заутреню и вновь возвращался в келью, где подолгу лежал в глубоком раздумье. К нему приходили отец Филарет Твердилов, старец, который перешагнул порог семидесятилетия, архимандрит соседнего Богоявленского монастыря Амвросий, любимый племянник Михаил, с которым он вел душеполезные беседы. Неотлучно у постели Симеона находился Сильвестр Медведев, с горечью наблюдавший, как жизненные силы час от часу покидают его учителя. Предчувствуя смерть, Симеон Полоцкий исповедовался. Далее предоставим слово свидетелю последних мгновений его жизни.
«И егдаже собрахуся ко малосвятию, аз начах его звати: отче Симеоне… он же ничтоже отвеща, точию очима зрит прямо. Видяще мы, яко кончина жизни его прииде, отец духовный его нача молитвы ко исходу души читати и канон на исход души. И егда она вся совершишися… испусти дух. И того же дне тело его изнесохом в храм».
26 августа 1680 года в трапезной церкви Заиконоспасского монастыря при многочисленном стечении московской духовной и монастырской братии проходило погребение Симеона Полоцкого. Патриарху Иоакиму, обремененному в этот день множеством забот, побывать на отпевании было не суждено.
Царь Федор Алексеевич, болезненно переживая кончину наставника и «богомольца своего», повелел монаху Сильвестру написать краткую стихотворную эпитафию. Четырнадцать (!) вариантов Медведев представил юному государю, из которых тот выбрал только один.
Зряй человече сей гроб, сердцем умилися,
О смерти учителя славна прослезися:
Учитель бо зде токмо един таков бывый,
Богослов правый, церкве догмата хранивый.
Муж благоверный, церкви и царству потребный,
Проповедию слова народу полезный.
Симеон Петровский, от всех верных любимый,
За смиренномудрие преудивляемый.
Им же полза верныя люди наслаждала,
Незлобие же, тихость, кротость удивляла.
В нем же вера, надежда, любы пребываше,
Молитва, милостыня, пост ся водворяше.
Мудрость со правдою им бысть зело храненна,
Мерность же и мужество опасно блюденна.
Многими дары Богом бе преодаренный;
Непамятоздобием весьма украшенный.
Иеремонах честный, чистоты любитель,
Воздержания в слове и в деле хранитель,
Ни о чесом же ином оный промышляше,
Но еже церковь нашу мать увеселяше.
Не хоте ино Божий раб что глаголати,
Токмо что ползу может ближним созидати.
Ни чесого же ина творити любяше,
Точию еже Богу не противно бяше.
Иже труды си многи книги написал есть,
И под разсуждение церковное дал есть:
С церковию бо хоте согласен он быти,
А ничто же противно церкве мудрствовати.
Ибо тоя поборник и сын верный бяше,
Учением правым то миру показаше.
В защищение церкве книгу Жезл создал есть,
В ея же ползу Венец и Обед издал есть.
Вечерю, Псалтырь стихи, со Рифмословием,
Вертоград многоцветный с беседословием.
Вся оны книги мудрый он муж сотворивый,
В научение роду российску явивый.
Обаче и сего смерть от нас похитила,
Церковь и царство ползы велия лишила.
Его же ползы ныне людие лишены,
Зри сего в гробе сем кости положенны.
Душу же вручил в руце Богу всемогущу,
Иже благоволил ю дати везде сущу
Да приимет ю, яко святое создание,
И исполнит вечных его благ желание.
Телом со избранными даст ему возстати,
С ними же в десней стране в веселии стати
И внити во вечную небесную радость,
Неизглаголанную тамо присно сладость.
Сильвестр Медведев сообщает, что «сие надгробное надписание великий государь указал на двух каменных таблицах вырезать, позлатить и устроить над гробом иеромонаха Симеона своею государскою казною, из приказа каменных дел»[130].
В 1690 году патриарший гнев обрушился со всей силой на ученика Симеона Полоцкого и он предстал перед российским церковным клиром на приснопамятном соборе, на котором Иоаким камня на камне не оставил от творений игумена монастыря Всемилостивейшего Спаса. Слово «ересь» звучало в патриарших палатах многократно, на все голоса и, без сомнения, привело бы Сильвестра Медведева на плаху, если бы он не произнес перед собором покаянную речь. «Со слезами прошу прощения, зело каюсь, покаяния прошу у искреннего моего пастыря святейшего патриарха Иоакима, понеже клеветал и называл его именами непристойными», – сбивчиво глаголил монах-латинянин, и жестокая кара миновала его. Но, как мы знаем, ненадолго. Трагический исход жития приверженца правительницы России царевны Софьи, которую Сильвестр Медведев беспредельно славил в своих виршах, был предрешен.
…Церковь Спаса, где покоится прах Симеона Полоцкого, в годы богоборческой власти находилась в запустении. Однако минули скорбные времена, и ныне теплится лампадка над последним пристанищем человека, который вошел в отечественную историю как подлинный творец, соединивший в своей жизни необыкновенное благочестие и подвижничество. Ныне с превеликим трудом можно прочитать надпись на надгробии, которая гласит:
Великого Бога раб верный
Симеон Петровский Ситнянович Полоцкий.
Иеромонах честный, богослов известный,
И слова Божия проповедник,
Преставися
В лето от создания мира 7188,
Месяца августа, в 25 день,
От рождества же Спасителева 1680,
в 51 лето возраста своего,
в 9 месяцев.
«Во имя Отца, Сына и Святого Духа, аминь! – такими словами начал свою духовную иеромонах Симеон Полоцкий, помянув слова пророка, – Аз есмь земля и пепел… и яко цвет увядает, тако и тело бренное… Место, где положено имать быти, да будет при Храме жилища моего».
В этой части завещание великого славянского просветителя было выполнено в точности, как и многочисленные денежные посылы на написание икон и покупку церковной утвари для монастырей Всемилостивейшего Спаса и Полоцкого Богоявленского. Щедроты Симеона Полоцкого беспредельны и свидетельствуют не только о его личной состоятельности, но и широте души. Деньги по завещанию должны быть розданы нищим, убогим, узникам тюрем, новообращенным монахам, приходским священникам. Не обойденными остались родня и близкие люди.
По самым скромным подсчетам, в завещании упоминаются двадцать монастырей, которые облагодетельствовал Симеон Полоцкий денежными подношениями, утварью и, конечно, книгами. На родину, Белую Русь, в монастыри Полоцкий, Минский святых Петра и Павла, Дисненский нарочным были доставлены соответственно 200, 20 и 10 чеканных золотых червонцев.
Приняв монашеский постриг и дав обет служения Господу словом и делом, Симеон Полоцкий отправился в плаванье по безбрежному морю бытия и ни на шаг не отступал от единожды выработанного правила:
Для нас крест Христов – мачта, к которой
Пусть каждый себя привяжет,
Чтобы злыми сиренами не был обманут
И в Сциллу адскую навечно погружен.
Литература
Абецедарский, Л. С. Белоруссия и Россия XVI–XVII веков / Л. С. Абецедарский. – Минск, 1978.
Андреев, А. А. Монашеские ордена / А. А. Андреев. – Киев, 2003.
Аскоченский, В. И. Киев с древнейшим его училищем Академиею / В. И. Аскоченский. – Киев, 1886.
Бирало, А. А. Философская и общественная мысль в Белоруссии и Литве в конце XVII – середине XVIII века / А. А. Бирало. – Минск, 1971.
Богословский, В. Большой Московский собор 1666–1667 / В. Богословский // Православное обозрение. – 1871. – С. 100.
Богоявленский, С. К. Театр в Москве при царе Алексее Михайловиче / С. К. Богоявленский. – М., 1914.
Брайловский, С. Н. Карион Истомин. Жизнь его и сочинения / С. Н. Брайловский // Чтения в Обществе любителей духовного просвещения. – М., 1889. – № 4–6.
Буслаев, Ф. И. Историческая хрестоматия церковно-славянского и древнерусского языков / Ф. И. Буслаев. – М., 1861.
Владимиров, П. Два новые исследования о Симеоне Полоцком / П. Владимиров. – М., 1887.
Гiсторыя беларускай дакастрычнiцкай лiтаратуры. – Минск, 1968. – Т. 1.
Галахов, А. Д. История русской словесности, древней и новой / А. Д. Галахов. – СПб., 1863–1875. – Т. 1.
Глокке, Н. Э. «Рифмотворная псалтырь» Симеона Полоцкого и ее отношение к польской Псалтыри Яна Кохановского / Н. Э. Глокке // Киевские университетские известия. – Киев, 1896. – № 9. – С. 1–18.
Голубев, И. Ф. Встреча Симеона Полоцкого, Епифания Славинецкого и Паисия Лигарида с Николаем Спафарием и их беседа / И. Ф. Голубев // ТОДРЛ. – Л., 1971. – Т. XXVI. – С. 294–301.
Голубев, И. Ф. Забытые вирши Симеона Полоцкого / И. Ф. Голубев // ТОДРЛ. – Л., 1969. – Т. XXIV. – С. 254–259.
Голубев, С. Т. История Киевской духовной академии / С. Т. Голубев. – Вып. 1: период до-могилянский. – Киев, 1886.