— D’accord[21]. Судя по тому, с чем мы имеем дело, мои «батарейки» могут подождать. Но дорогой, я умираю от любопытства.
Артур плеснул себе и Эли янтарного напитка и поднял свой бокал.
— Чин-чин!
Они отпили по глотку. МакГрегор закусил поддетым на вилку ломтиком греческой феты и благодушно произнес:
— Итак, ты умираешь от любопытства.
— Да, — встрепенулась Эли. — При чем здесь, во всей этой истории, твой дед?
— Ого-о-о! — протянул Артур. — Еще как при чем! Вспомни, дорогая, ведь ты ни разу не спрашивала меня: не масон ли я?
— Кстати, верно, — согласилась Эли. — Не спрашивала. Думаю, что не масон. Иной вопрос: почему?
— Ну да, ну да. Шотландский титулованный аристократ, не входящий ни в одну из лож, — почти противоестественно?
— Именно.
— Зерно истины здесь есть. Это ведь by default[22] — шотландец с титулом, значит, масон. Хотя бы для приличия. Ответ: клятва.
— Клятва?!
— Да, клятва, которую я дал своему деду, старому Артуру. Он занимался, как ты знаешь, историей Шотландии, но особенно — шотландского масонства. И нашел в нем чрезвычайно опасные моменты. Восходящие к старинным антихристианским ритуалам, обрядам — и целям. Целям, прямо скажем, страшным. Мы еще услышим о них на записях Анри, я уверен. Однако не пойми это неправильно. У меня множество друзей-масонов, но далеко не все они людоеды. Для них масонство отчасти игра, а отчасти дань традиции.
— Однако твой дед…
— Однако мой дед потребовал клятвы: я никогда не войду в круг масонства, и уж тем более не стану членом ложи, какой бы безобидной она ни казалась.
После ужина Артур предложил:
— Ну что, может, нырнем в кроватки? Завтра нас ждет насыщенный день.
— А запись Анри мы не будем слушать? — удивилась Эли.
— Завтра. Тебе многое станет более понятным.
Эли, пожав плечами, отправилась в ванную.
Сев в машину, которую они оставили на подземном паркинге «Хилтона», они выехали на уже залитую ранним утренним солнцем улицу.
— Как далеко нам ехать? — поинтересовалась Эли.
— Элбертон. Миль пятьдесят, если не меньше.
И выехав на Атенс хайвей, МакГрегор вдавил акселератор в пол. Вскоре появился знак, извещавший, что они въезжают в город Элбертон. Артур сбросил скорость. Проехав до центра городка (городом его назвать было трудно), они добрались до развилки, где свернули на шоссе 77 и довольно скоро повернули на восток, на Гайдстоун-роуд, которая под ровным, но неизменным уклоном вела вверх, к вершине холма.
— Это оно? — удивленно спросила Эли. Сооружение, хорошо видное уже с дороги, было весьма необычным. Огромные каменные плиты метров шести высотой, напоминавшие раскрытую книгу с монолитом посередине. Верхушку монолита венчала квадратная каменная плита. Рядом с монументом находилась довольно большая площадка для паркинга, где Артур и остановил «Мазду». Они вышли из машины. Эли, задрав голову, рассматривала — пока на расстоянии — странное сооружение, напоминавшее…
— Это что, местный Стоунхендж?
— Почти, — без улыбки ответил Артур и, взяв спутницу за руку, повел ее к гигантским гранитным плитам.
— Сколько веков этой махине? — полюбопытствовала Эли.
— Меньше, чем ты думаешь.
— Но все же?
— Эти Скрижали были возведены в 1980 году.
— Почему ты называешь их Скрижалями?
— Подойдешь ближе — увидишь надписи. Двенадцать языков тебе по силам?
— Смотря каких.
Они подошли вплотную к сооружению. Артур подвел Эли к северной плите.
— Теперь видишь?
— Да. Английский. Этот язык, как ты понимаешь, мне знаком.
— Читай вслух, Эли.
— «1. Сохранять население Земли на уровне не выше 500 000 000 в постоянном равновесии с природой». — Что это? Кто и кому мог оставить такой завет?
— Пойдем дальше. — Артур взял ее за руку.
— Испанский. «2. Разумно регулируйте рождаемость, обеспечивая здоровье и разнообразие человечества…» На английском второй пункт гласил то же самое.
— Все тексты идентичны. Дальше.
— Дальше я… не уверена. Похоже на суахили, но его я могу разве что распознать. Читать на суахили я не умею.
— Неважно. Я же сказал: все тексты идентичны. Идем дальше.
— Это хинди. И тот же текст. Десять заповедей. Прочитать десятую?
— Если хочешь. Я их знаю наизусть.
— «Не будьте раковой опухолью Земли. Оставьте место природе. Оставьте место природе».
— Ну и так далее. Дальше то же самое на иврите, арабском…
— Вижу, — перебила его Эли.
— …Китайском и русском.
— Послушай, Артур, все это выглядит страшновато, особенно заповедь номер один, но имеет ли это отношение к тому, чем сейчас заняты мы?
— Уверен, что имеет. И самое прямое.
— Хорошо. Так кто это сработал? Тот самый «Клуб», о котором говорил Анри?
— Не думаю, хотя они могли быть к этому причастны. Заказ на работу был дан Elberton Granite Finishing Company, компании по обработке гранита. Летом 1979 года. Реальное имя заказчика не известно никому до сих пор. Условия контракта — неразглашение. Но представился он владельцу компании… — теперь слушай внимательно — как R. C. Christian. Это имя ничего не говорит? Попробуем так: Р. К. Кристиан = R. C. Christian, или Christian R. C. Или одними инициалами: C. R. C.
— Бог мой! Легендарный основатель Розенкрейцеров подписывался именно так: «брат C. R. C.». И посвященные называли его Кристианом Розенкрейцем, основателем братства Розы и Креста.
— А-а-а, — протянул Артур, — значит, ты кое-что все-таки знаешь?
— Я училась у Лонгдейла, баронет. А он знал многое. Но…
— Есть еще «но»?
— Как все это связано с «Клубом», «Цикадой» и так далее?
— Эли, какова вероятность того, что «Клуб» (а я уверен, он же «Цикада») и Скрижали Элбертона случайно расположены на расстоянии менее часа езды? Какова вероятность совпадения? И еще: на открытии монумента в 1980-м присутствовали очень и очень значимые личности, почему простых смертных в тот день не подпускали к Скрижалям на пушечный выстрел. Там были политики, бизнесмены, финансисты — согласись, им было чем заниматься, кроме как отдавать салют десяти новым заповедям. Кстати, была здесь и Йоко Оно, которая пришла в восторг от Скрижалей, назвав их «призывом к здравому смыслу».
— А есть хоть какие-то фото этого «торжества»?
— Ну что ты. Кому бы позволили их сделать. Есть снимки пары-тройки лимузинов в Атенсе, куда поначалу прибыла вся эта сиятельная рать. Поэтому известно, например, что в тот день в городе был один из дирижеров мировой политики, Нобелевский лауреат (премии мира, вдумайся!) мистер Генри Киссинджер. Я думаю, что наиболее точно определил монумент и заветы, начертанные на нем, журнал Wired.
— И что же они написали?
— Они назвали все это «десятью заповедями Антихриста».
Лицо Эли сморщилось. Казалось, она вот-вот заплачет.
— Арти, родной, только не это, только не еще и еще раз…
— Милая, успокойся. Это, похоже, совсем другая игра.
Он обнял ее и прижал к себе.
— Ну что, в «Хилтон»? Или сначала перекусим?
— В «Хилтон». Я хочу слышать все, что записал Анри. А завтрак закажем в номер. О’кей?
— Ваше желание — закон для меня, мадемуазель! Прошу занять свое место в дилижансе Made in Japan.
— Знаешь, — задумчиво произнес Артур, выводя машину на Атенс хайвей, — я, кажется, начинаю догадываться, какие «пирамиды» строит этот «Клуб».
— Поделись!
— Рано, родная, пока рано. Мне еще кое-что нужно понять и узнать.
— Но как это поможет нам найти Анри и мальчишек?
— На этот вопрос ответа у меня пока нет. Давай лучше дослушаем, что рассказал Анри «сеньор сенешаль».
Они въехали в Атенс. Артур вел «Мазду» к «Хилтону», даже не поглядывая на экран GPS. Отель был виден издалека.
Поставив машину в подземный гараж и поднявшись в номер, они переглянулись. МакГрегор потянулся к трубке телефона. Эли отрицательно покачала головой и указала пальцем сперва на ванную, а потом на кровать.
— Слушаю и повинуюсь, — Артур приложил ладонь к сердцу и направился принимать душ, где его вскоре сменила изнывающая от страсти подруга.
…Полчаса спустя Эли обессиленно рухнула рядом с МакГрегором и простонала:
— Арти, я уже почти забыла, как это чудесно. Повторим?
— А записи на мобильнике? Давай перенесем повтор?
— Вы не любите меня, баронет.
— Конечно, не люблю. Я тебя обожаю.
Минуту спустя они сидели у стола, на котором лежали старый мобильник и ноутбук с кард-ридером. Эли запустила свой «Dell», и вскоре на рабочем столе появилось множество иконок: файлов с расширением MP3. Она два раза щелкнула мышкой по файлу, названному 003.MP2.
— А разве нам нужен не четвертый? — спросил Артур.
— Если помнишь, мы не дослушали третий, — возразила Эли.
Голос Анри из спикеров продолжил рассказ об ужине в особняке де Сен-Омера.
Глава 13
Столовая была освещена лишь свечами, стоящими на десятке подсвечников. Де Сен-Омер дважды хлопнул в ладоши. Рядом со столом тут же вырос дворецкий.
— В этой комнате, Анри, никогда не бывает посторонних, — сказал хозяин дома. — И потому нет опасности, что кто-то увидит меня в официальном облачении.
Леблан не понял, что хотел сказать де Сен-Омер последней фразой. Он сидел во главе стола в нормальном, обычном костюме — очень дорогом, это было очевидно, однако именно нормальном, современного покроя. И прекрасно подогнанном по фигуре.
— Мсье… Сеньор… Простите, я не вполне понял.
Де Сен-Омер кивнул дворецкому, и тот нажал на кнопку выключателя. Вспыхнула и заиграла всеми огнями люстра, висевшая под потолком. Анри медленно обвел столовую глазами — и застыл. На стене по его левую руку висел портрет хозя