– Роберт поехал по адресу Арта?
– Да. В его квартире никого. На этот обыск и жду санкцию прокуратуры. У тебя есть номер Арта?
Рамуте продиктовала цифры, Федор записал их в блокнот и сказал, что запросит координаты перемещений смартфона с этой сим-картой за последние несколько месяцев.
– Если все удастся, мы будем знать, где, когда и как долго он бывал в последние дни.
Помощник заглянул в кабинет, сообщил, что документы готовы, пора ехать.
– Федор, а можно я с тобой?
– Рами, думаю, это плохая идея.
– Пожалуйста. Все равно же я приеду. Только придется ждать такси или на автобусе переться. – Она не призналась, что не знала, где живет Арт. – И не хочу звонить Роберту и просить подвезти. Мне с тобой куда проще и веселее общаться.
Федор запихал документы в рюкзак, набросил его на плечи и кивнул, мол, поехали.
Они вышли из управления и направились к патрульной машине с мигалками.
Рамуте дернула за ручку – заперто.
– Не сюда, – усмехнулся Федор, зашел за патрульную и достал мотоциклетный шлем.
– Надень.
– Ого. Я ни разу так не ездила.
– Не бойся. Держись крепче.
Глава 17
– Собери понятых. – Роберт отправил оперативника к соседям и помахал подъехавшим Федору и Рамуте рукой.
– Привет.
– О’кей. А вот и моя команда. Превосходный следак и персональная очаровательная будущая профайлерша собственной персоной, или, правильнее сказать, профайлерка.
– Вот. – Федор передал Роберту санкцию.
– Рами, слышала уже о моем грандиозном прорыве в расследовании?
– Да, и вижу, как это улучшило твое настроение. Насчет Никиты и вчерашнего вечера…
– Не бери в голову. Забудь. Ты только подумай, я здесь и пары дней не провел, а мы уже вышли на след маньяка.
– Вот что значит профессионализм, – тихо добавил Федор.
– Не дуйся, друг. О’кей? Ясное дело, что без тебя я бы так быстро не справился. Ты тоже молодец. – Он постучал Федора по плечу и дал команду вскрыть замок.
Оперативники снесли дверь с петель.
– Так, не толпимся, проходим. Понятые, внимание, вот постановление, ознакамливаемся. Наблюдаем, следим за действиями сотрудников.
– Что мы ищем?
– Все, что поможет арестовать убийцу.
Рамуте с Федором переглянулись. Роберт уже определил Арта в преступники. Он больше не сомневался в том, кто убийца.
– Рами, смелее. Подключайся к процессу.
Рамуте вошла в квартиру. Однокомнатная студия. «Арт, а ты аскетично живешь», – подумала она и протиснулась между понятыми.
Светлая, солнечная комната, несмотря на то что на всех окнах были закрыты жалюзи. Аккуратно расставленные на полках книги, застеленная кровать, на кухонном столе ни пылинки. Рамуте позавидовала, у нее даже после работы клининговой компании такого порядка не бывало.
– Здесь за шкафом, кажется, еще дверь. Какой-то чулан.
– О’кей. Ждите! Иду. Что такое чулан? – спросил он у Федора.
– Кладовая.
– А, ясно. Внимание, понятые. Все сюда, быстрее. Осматриваем кладовую.
Полицейские отодвинули шкаф и столпились у стены. Роберт и Федор застыли в предвкушении, ожидая увидеть за дверью алтарь жертв, черепа, свечи. Фотографии, трофеи, возможно, орудия преступлений.
Рамуте не подпустили. Со словами, что там, вероятно, картина не для ее творческой психики, отправили к окну. Она посмотрела на разбросанные на столе исписанные листы, которые еще несколько минут назад были сложены идеально ровной стопкой. Выдвинула ящик и увидела увесистую папку, перевязанную шнурком и подписанную знакомым ровным почерком «Репортаж для Рами: “Узник собственной тюрьмы”».
«Какое загадочное и романтичное название, – отметила она. – Как он это делает? Вот почему кому-то сразу все – и идеи получай, и название, а кому-то вроде меня – ничего?»
Она обернулась, убедилась, что все увлечены кладовой, никто на нее не смотрит, и спрятала папку под майку.
– Пусто.
– Щетки, швабры. Ничего.
– О’кей. Потайные полости?
– Нет. Все простучали. Чисто.
– Понятно. – Роберт обернулся и обратился к Федору. – А ты что скажешь?
– Не знаю. Сплошные сомнения. Очевидно, нужно его найти и допросить.
– О’кей. Тогда так и поступим. Ты давай в управление, объявляй этого в розыск. Я на обед, после тоже подскочу.
– Есть.
– Рами, составишь мне компанию?
Она прикрыла рукой живот, чтобы спрятать папку, пожала плечами:
– Почему бы и нет?
– Тогда поехали.
Он, веселый, словно ничего не произошло, словно и не было бесполезного обыска, вышел на улицу, продолжая рассуждать о предстоящем сытном обеде:
– Сегодня у нас пиццерия. Полковник нахваливал китайскую забегаловку, говорил, что заведение только открылось, стараются угодить каждому, но я к китайской еде не очень. А ты как?
– Мне без разницы.
– Тогда пицца. Тем более, эм… – Он хотел сказать «тем более в этом захолустье», но не стал обижать девушку и продолжил: – Тем более сегодня отличный денек для итальянской кухни. Не находишь?
– Согласна.
Рамуте показалось, что Роберт приехал не как эксперт в помощь следствию, а как ресторанный критик Мишлен, собравшийся продегустировать каждое заведение города. По факту, что с его присутствием, что без него, дело вел Федор, практически единолично расследовал, заменяя собой всю оперативную группу.
– Что насчет работы? Моя помощница не теряла времени? Профайлерка подготовила портрет преступника?
– Роберт, мне не по себе, когда ты меня так называешь.
– Лучше профайлерша? Или профайлер?
– Никак не лучше. Мне неприятно, когда ты приписываешь мне должность, которой я не соответствую.
– А, в этом проблема. Ну тогда привыкай. Ничем помочь не могу. Приедем в Москву, я тебя всем так и представлю: несравненная Рамуте – мой личный эксперт-профайлер.
Она вздохнула.
– Так что? Где психологический портрет?
– Он не готов. Ты же в курсе, что я ни разу этого не делала. Не знаю, с чего начать. К тому же у меня не хватает информации. Детали расследования от меня скрывают.
– Кто скрывает?
– Все. И ты, и Федор.
Роберт рассмеялся:
– Тебе кажется.
– Ладно. Все равно я не знаю как. Возможно, есть какая-то анкета? Или образец? Есть готовые портреты, чтобы я могла посмотреть и понять, чего от меня ждут.
– Не усложняй. О’кей? Ты начни составлять. Хотя бы попробуй. А я подскажу.
Рамуте кивнула и начала рассуждать вслух, припоминая факты, вычитанные в сети и услышанные от Роберта. «Нужно говорить убедительно, – решила она. – Вряд ли он сам знает, как строится работа профайлера».
– Преступник – мужчина. Предположительно тридцати-тридцати двух лет. Среднего роста.
Она знала, что подозревают Арта, и она знала, что ему тридцать один. Еще она точно знала, что Роберт не в курсе того, что они с Артом знакомы, и этот факт вполне себе мог сработать ей на руку, чтобы произвести впечатление на следователя.
– Так, продолжай.
– Исходя из того, что я слышала о деталях преступления, заключаю, что убийца педантичный, у него есть четкий план действий, которого он строго придерживается. В социуме выглядит уравновешенным, образованным человеком. Обладает высоким или выше среднего интеллектом. Вероятно, живет один. Ездит на неприметном автомобиле, синего или, более вероятно, зеленого цвета, какой-нибудь седан, могу предположить старенький «Опель» или «Форд».
– Рами, неплохо! Браво! Именно то, что мне нужно. Даже если и не точно, продолжай в том же духе. Просто перечисляй.
– Поскольку он связывал жертвы, приходим к выводу, что мотив для него – подчеркнуть собственное превосходство. Возможно – жажда доминирования. Что наводит на мысль о его детских комплексах и травмах. К сожалению, ты мне дал мало информации, для более точного определения мне бы ознакомиться с делом. Может, он их насиловал? Тогда это будет другой тип маньяков.
– Нет, этот не насиловал.
Роберт перестал смеяться. Его впечатлила речь Рамуте. Она сообщила больше фактов, чем он рассчитывал. Сформулировала лучше, чем рассчитывал. Она говорила как настоящий профессионал, как профессионал, которого он и хотел для себя. И все это без подготовки.
– Что-то не так? Ты стал серьезным.
– Все так. Молодец, Рамуте. Теперь оформи составленный тобой портрет в виде отчета. Этого достаточно, чтобы я мог упомянуть, что в расследовании привлекал профайлера. Отличная работа.
– Серьезно?
– Да. А по поводу материалов дела, считаю, что всего тебе знать не нужно. Пока не нужно. – Он задумался.
– Роберт, я не понимаю. Что происходит? Тебе ведь абсолютно плевать, что я там наговорила. И нет разницы, буду я писать эту хрень для тебя или кто-нибудь другой. Зачем ты спрашиваешь мое мнение?
– Оно может оказаться полезным.
– Не ври.
– А ты думаешь, для чего я тебе предлагаю работу?
– Тебе нужно повыпендриваться перед сослуживцами тем, какой ты современный и западный.
– Рами, ты не права…
– Опять врешь.
– О’кей. Хочешь начистоту? О’кей-о’кей. Только не обижайся.
– Я не из обидчивых.
– Да, ты права. Мне нужен профайлер для статуса. Для «галочки». Но, поверь, дело не в тебе и не в твоем профессионализме. Подожди, ты и впрямь серьезно думала, что полиция станет ловить маньяков по каким-то там наводкам психиатров? Такое только в фильмах показывают. Психологический портрет может составить и опер, если ему это понадобится. Так что да, ты права, просто будет красиво, если я вернусь в Москву с личным экспертом. Без обид. Не хочу, чтобы у нас случилось недопонимание. О’кей?
– В столице что, настоящих психиатров не нашлось?
– Рами, слышала такую фразу: нет пророка в своем отечестве?
– Нет.
– Самый лучший специалист – приглашенный. И чем из более далеких задниц, то есть мест, его пригласили, тем он круче. О’кей?
– О’кей.
– Надеюсь, теперь мы все прояснили.
– Да. Я, как дрессированная карманная обезьянка, приехавшая из самой глубокой задницы, прыгаю поблизости для твоего имиджа и не мешаю.