тяжкому и ужаснейшему из всех мучению (2).
Смерть богатого и Лазаря (см. Лк. 16, 1926) была одинакова, но различно оказалось воздаяние по смерти Лазаря. Тот, к которому некогда не желали подойти даже слуги, был прославлен мышцами Ангелов. Поскольку богатый не дал ему места в доме своем, то лоно Авраамово сделалось местом его упокоения. Для богатого (это) было двойным наказанием, во-первых, потому что он сам мучился, а, вовторых, потому что видел Лазаря в радости…
Рассмотри же: насколько богатый изнежен был роскошью, настолько жалко он был унижен потом, и чем более жалок и беден был Лазарь, тем выше оказался и его венец. Но почему (богатый) увидел только Авраама и Лазаря на лоне его, а не других праведников? А так как Авраам был благодетелен к бедным, то посему и увидел его, дабы научить нас, что мы не должны надеяться на прощение по конце (жизни), если у нас не окажется дел милосердия. Ведь если Авраам, который был другом чужестранцев и показал милосердие к содомитянам, не мог умилосердиться над тем, кто не умилосердился над Лазарем, то каким образом мы могли бы надеяться на прощение (4)?
НАМЕРЕНИЕ
Будем избегать недоброго помышления, потому что помышление судится наравне с поступком. Приступим к доброму помышлению, которое от Испытующего советы сердечные получает награду наравне с делами. Намерение уже есть дело, потому что в нем, как все производящем, водружено основание нашей свободы (1).
Праведники малыми делами умилостивляют Бога более, нежели иные, делающие многое, потому что Бог взирает не на дело, но на намерение и смотрит не на то, что сделано, но на то, что совершено с ревностью. Недоумение в рассуждении сказанного разрешает вдовица, потому что двумя лептами препобедила богатых (2).
НАРУЖНОСТЬ
Да не вводит нас в заблуждение наружность, потому что не видим действительно происходящего. Справедливо сделано обличение фарисеям, ибо Христос наружность их наименовал притворной, и они с сознанием дела обратились к злоумышлению (1).
НАСЛАЖДЕНИЕ
Кто дивится временному и гоняется за временным наслаждением, тот лишает себя утешения праведных (1).
Не услаждайся банями, питиями и множеством мяс, чтобы не впасть тебе в неодолимые опасности, погрешив в чем-либо важном (1).
Если впадешь в сети женщины, трудно будет тебе выпутаться из них. Ибо сказано: Мягкостью уст своих она овладела им (Притч. 7, 21). Потому, наперед зная, какие будут последствия греха и какое бесчестие влагает грех в эту сокровищницу для совершивших оный, бегай сладострастия, ибо плоды его – плоды стыда. Наслаждению предшествует похоть, а за наслаждением следует печаль. Итак, рассуди, что по наслаждении приходит печаль. И бегай греха, представляя в мысли стыд от людей, а паче того – страх Господень (1).
Всякие наслаждения разделены в целом человечестве, чтобы каждому человеку было с чем вести брань умом своим. Один находит себе наслаждение в насыщении и пьянстве, но не терпит блуда, другой предается кичливости, но гнушается татьбой. Иной попускает господствовать над ним сребролюбию, но презирает плотскую похоть. Кого услаждают людские похвалы, а кого – всякого рода забавы. Иные жаждут вина, другие – удовлетворения их гордости. Иной далек от непотребства, но в душе у него – наклонность к осмеянию. Один услаждается злословием, другой – дарами, иной занят спорами, другой – пересудами. Иной выше одного какого-либо греха, но совершенно погряз в другом, свободен от одной нечистоты, но весь покрыт другою скверной, избежал сети, но впал в ров.
Так, ряд грехов чрезмерно велик, понемногу и по частям берут себе люди из этого необъятного множества, но в малом вкушается многое.
Если лукавый связывает человека вожделениями, то связывает именно тем самым, чем человек услаждается, чтобы приятны были ему узы его и, услаждаясь узами, не свергал их с себя. Связанный склонностью своей к наслаждению навсегда остается в этих узах. И налагающий на нас узы очень знает, как и чем связать нас. Известно ему, что если наложить на нас узы, которые неприятны нам, то дух человеческий немедленно расторгнет и свергнет с себя такие узы. Поэтому каждого связывает той похотью, которая услаждает его. Впрочем, свободная воля наша всегда может освободиться от этих уз.
Отовсюду опутаны мы узами и оковами, но и связанные услаждаемся, заключенные в узы гордимся ими. Кто связан завистью, но не носит на себе уз блуда, тот, по безрассудству своему, почитает себя от всего свободным. Кто связан склонностью к насмешкам, но не склонен к татьбе, тот думает о себе, что не связан он ничем. Каждый забывает о своих узах, не чувствует на себе оков. Каждый подобен упившемуся, который, если и связан, не чувствует, что связан. Забывает он об узах в упоении, не чувствует, что на нем оковы.
Спроси же сам себя или позволь спросить тебя о твоих узах и оковах. Если узы крепки, то можешь ли пренебрегать ими? А если слабы, то где твоя мощная сила?
Весьма стыдно тебе перед свидетелями борьбы, если крепкие силы твои изнемогают в слабых узах. На ком твердые оковы, тот, хотя и горько ему, может еще извиниться несколько тем, что трудно ему освободиться от оков. А кто связан как бы паутиной – и не имеет сил разорвать свои узы, тому всего стыднее, что такие слабые узы держат его в неволе. И этот бессильный смеется еще над тем, кто носит на себе тяжкие узы; а между тем, сам он совершенно гибнет от такого порока, который в собственных его глазах представляется незначительным. Если и он носит на себе крепкие оковы, то не должен смеяться над другими узниками. А если, напротив, оковы его слабы, то сам заслуживает от всех посмеяния. Все мы посмеваемся друг над другом, а лукавый посмевается над всеми нами. Он налагает на нас оковы и возбуждает в нас смех, желая тем уверить нас, что нет на нас оков его. Опутывает нас узами и приводит в упоение, желая оставить нас в ложной уверенности, что и не связывал нас.
Всякий заключенный в узы знает, что он – узник, и всякий скованный чувствует на себе оковы, но окованный дух не ощущает на себе оков. О, как хитер опутывающий нас своими узами! Мы не чувствуем, как опутаны ими. О, как искусен налагающий на нас оковы! Мы и не примечаем, что заключены в оковы. Приятны нам стрелы его, когда умерщвляет ими душу, связанный и окованный грешник безмолвствует и остается спокойным.
Какое тонкое лукавство у нашего противника, налагающего на нас узы! Вместе и связаны мы – и свободны. Вдали от истины удерживается узами дух наш, но как ничем не связанный свободно стремится к пороку (3).
НАСМЕШКА
Кто насмехается над тружениками, тот отдает себя в рабы злокозненному, исполняя его гнусные хотения. Такой человек не найдет себе радости, уготованной рабам Господним (1).
У пророков найдем, что неважные проступки, на которые не обращаем и внимания, сравнены ими с великими преступлениями.
За что подпал проклятию Ханаан? За то, что посмеялся над праведником. Не за худое какое дело, не за убийство проклят он. За малую с виду насмешку подвергся он тяжкому осуждению, за дерзость языка понес горькое бедствие. Чисты были помыслы его, но возмутила их насмешка; чисты были члены, но умертвил их язык (3).
Если лукавый внушает тебе посмеяться под видом любви, то размысли, что и Хам, веселясь, посмеялся, а в наследие себе получил проклятие.
Послушай Соломона, который предостерегает от насмешки, зная, что воня ее вредна, и вкус ее губителен для тебя. Кто насмехается над произведением, тот насмехается над самим художником. Кто ругается над человеком, тот хулит Творца его (Притч. 17, 5). Кто насмехается над созданием Всеведущего, тот, сам того не разумея, насмехается над Творцом, ибо насмешка над тварью от твари переходит к Творцу. Ты по простоте видишь в насмешке одно внешнее, а не знаешь, какая в ней таится прелесть[41].
Праведный Ной, как ведущий, вразумил и неразумного: лишил его благословений, – чтобы и ты, став мудрым, познал, как злословие простирается и на Господа благословений. Ной изрек проклятия, чтобы этими проклятиями показать тебе, как в насмешке, которую почитаешь делом неважным, невидимо таится проклятый враг (1).
НАСТАВЛЕНИЕ
Если ты и сведущ, не отвергай наставления мужей святых, потому что и это есть плод знания (1).
Кто делает наставления не соблюдающему правды, тот должен вести себя так, чтобы его самого не отринула Правда. Кто хочет для других служить зеркалом, тому предварительно надобно рассмотреть себя самого (3).
НАЧАЛО
Если положишь доброе начало, возлюбленный, то и старость свою проведешь также благоугодно, и будешь подобен светилу, озаряющему многих на пути Господнем. Потому положи крепкое основание, чтобы дело твое восходило в высоту (1).
НАЧАЛЬНИК
Если кто покоряется начальнику, то подражает он Ангелам, а кто непокорен ему, тот в союзе с диаволом (1).
Не желай начальства над душами, чтобы, не придя еще в меру бесстрастия, не сделать вреда и себе, и последующим за тобой. А если невольно привлечен, то заботься исполнять не свою волю, но волю Вверившего Тебе попечение о словесных овцах (1).
Если поставили тебя старшим… не возносись; будь между другими как один из них (Сир. 32, 1). Взвесь прежние свои труды и знай, что подчиненные несут те же труды, и не будь о них нерадив, но приложи попечение (1).