Она точно услышала это самое имя, и дочка четко сказала слово «сын». Ее сын. Матис – сын ее дочери.
«Матис – мой внук».
Роза вскочила с места и метнулась на поиски уборной. Ее тошнило. Хотелось вырвать себе внутренности, что осмелились выжить вместо мальчика. Омерзительный комок рвоты застрял где-то в горле, сдавливая мышцы. Роза беспомощно издавала болезненные звуки, пытаясь найти нужную дверь в чужом доме.
Сын. Матис – ее сын.
Стены расплывались. Розе казалось, что легче снова умереть. Грохнуться прямо на пол и перед последним вдохом услышать топот детских ног того, кто бежит в объятья матери. Но шаги прекратятся, и при выдохе Роза увидит у своего носа идеально вычищенные черные туфли.
Как жаль, что смерть так же несправедлива, как и жизнь. Роза сама твердила это, ведь она не упала на паркет, а склонилась над найденным унитазом и исторгла из себя все съеденное сегодня. Казалось, столько жизней уже угроблено ее пулями и гранатами, что еще одна не сыграла бы никакой роли. Но теперь на руках не багровая жижа незнакомого тела, а ее собственные гены, ДНК и будущее. Роза чувствовала запах панини из поезда, и рвотный позыв накрыл ее с новой силой.
Отвратительная картина, отдающая вонью жалости.
Никто уверенно говорил о людях, которые, вернувшись обратно, даже не заикаются о тех самых белых коридорах. Теперь Роза поняла почему. Она никогда и никому не расскажет, что убила собственного внука. Будь проклят этот фантомный второй шанс… Все, что у нее есть сейчас, – это голова, которая клонилась все ниже и ниже в грязный унитаз, и сокрушительные мысли внутри этой самой головы.
Вот так, вцепившись в белый стульчак дрожащими пальцами, Роза поняла, что ничего исправить не может. Осознала, когда надо было включать свой мозг: не тогда, когда дочь покинула дом, и даже не тогда, когда та впервые посмотрела на мать осмысленным взглядом. Надо было думать каждый божий день. Переворачивать листы календаря и помнить, что люди вокруг настоящие, живые, хранящие внутри свой крохотный и в то же время необъятный мир. И он не обязательно похож на твой.
Не бывает второго шанса для исправления ошибок. Жизнь течет своим чередом, а человеку надо постараться найти в этом течении что-то свое. Быстрые воды принесли Розе стойкую и сильную, как дуб, дочь, которая могла добиться всего. Но она почему-то хотела сделать из дерева цветок, что согнется и сломается от легкого ветерка. Зачем пытаться перекроить других людей?
Роза лепила из дочери человека, не похожего на собственную мать, что априори невозможно, и в конце концов добилась абсолютной идентичности. Никто мечтал стать кем-то иным, хотя сам по себе был изумительной вселенной, способной выстоять даже в одиночку. Надо учиться на их ошибках.
Посмотрите в зеркало. Узнайте разрез глаз, как у отца, и пухлые губы матери. Попробуйте заметить след предков в своих привычках и поймите, что все люди до вас тоже были отчасти ошибками. Они не стали космонавтами, как мечтали в детстве, и даже не приблизились к вселенской власти. Все мы собраны из ошибок – чужих или своих, наше тело основано на уроках других жизней. Так что не надо пытаться исправлять миры окружающих. Начните со своего – он ближе всех. Начните с тех целей, которые записали в эстетичный блокнотик и забросили до следующего года. Начните с того дорогого сервиза, который ждет прихода Иисуса в самой глубине шкафа.
Начните с себя. И тогда второго шанса, может, и не потребуется.