С такси им не повезло. Попался какой-то раздраженный ливанец, который все время попадал в автомобильные пробки и невнятно бормотал ругательства. Он был в плохом настроении. И Дронго, успевший поменять на вокзале часть денег, наконец разозлился. Он остановил машину, протянул причитавшуюся плату водителю, не оставив на чай ни франка, и вышел из автомобиля. Мартин молча последовал за ним, ничему не удивляясь.
– Не люблю подобных типов, – раздраженно пояснил Дронго, – у него плохое настроение, а оно может передаться и нам. Любой вид энергии заразителен. Сейчас возьмем другое такси.
Уже сидя в другом автомобиле, он посмотрел на часы. До прилета самолета из Парижа оставалось около получаса. Они должны были вылететь из Франции уже двадцать минут назад. Посмотрев на Мартина, он негромко приказал:
– Войдем в здание аэропорта и пройдем к комнате VIP. Будь осторожен, там может случиться что угодно.
Мартин кивнул, ничего не сказав. В аэропорт они приехали вовремя. И, войдя в здание для встречи прилетевших, поспешили на второй этаж, к комнате для особо важных гостей, куда обычно привозили пассажиров первого класса и особо именитых людей, к которым, несомненно, принадлежал и американский композитор Джордж Осинский.
Здесь при входе в здание не проверяют на оружие, тревожно подумал Дронго, хорошо, что мы приехали раньше. Это серьезное упущение. Гости выходят из самолета еще безоружные, так как оружие будет выдано им лишь на таможне, после пограничного контроля. Получается, что любой появившийся в аэропорту убийца может спокойно их всех расстрелять. В таких случаях очень важна функция встречающих.
Поднявшись по эскалатору на следующий этаж, они неспешно подходили к комнате VIP, когда Дронго обратил внимание на двух молодых людей, стоявших у рекламного щита. Ему не понравилось, что они стояли спиной ко всем, словно приехали в аэропорт только для того, чтобы поговорить друг с другом. Самолет уже, наверно, прилетел, подумал он, проходя мимо парней. И вдруг обернулся, встретившись глазами с одним из них. Это был тот самый парень, который наблюдал за ним в Париже. Дронго сразу узнал его. И вспомнил, что вчера через Интерпол получил подтверждение того факта, что вместе со Шварцманом сидел некий Антонио, сумевший помочь Ястребу покинуть тюрьму.
Он толкнул Мартина в бок:
– Они!
Антонио и его напарник, поняв, что они раскрыты, развернулись в их сторону. В их руках мелькнули пистолеты.
– На пол! – крикнул Мартину Дронго, резко падая и стреляя по привычке почти машинально.
Выстрелы, прогремевшие в здании аэропорта, повергли всех в оцепенение. Даже многочисленные полицейские замерли. Первыми двумя выстрелами Дронго аккуратно прострелил грудь напарнику Антонио. Мартин был менее удачлив, он не сумел попасть в Антонио, который, спрятавшись за щитом, начал стрелять в их сторону.
– Мартин, – крикнул Дронго, – я его сейчас достану! Постараюсь попасть в ноги.
Он перекатился и услышал еще один выстрел, попавший как раз в то место, где раньше была его голова. Антонио не стрелял, он просто не мог выстрелить по такой траектории. Дронго оглянулся. Сзади, метрах в пятидесяти, стоял Ястреб. Мартин тоже оглянулся, поднялся…
– Нет! – закричал Дронго.
Ястреб выстрелил три раза. Он не потерял своей сноровки даже в таком аду, как бразильская тюрьма. Все три пули попали в несчастного Мартина. Он плашмя рухнул на пол, уже мертвый. Дронго вскочил на ноги, забыв об Антонио, но Ястреб уже уходил, стреляя в полицейского, перекрывшего ему путь. Дронго обернулся. Антонио за щитом уже не было. Он побежал в ту сторону, где слышались выстрелы. На полу лежал раненый полицейский. Дронго бросился дальше. И… вынужден был остановиться. Со всех сторон к нему бежали полицейские. Многие из них держали оружие в руках. Он понял, что, если сделает еще хоть один шаг, его моментально пристрелят.
– Черт возьми! – заорал он в бешенстве, бросая пистолет на пол. Он впервые пожалел, что не знает французского языка и что у него с собой нет никаких документов, удостоверяющих его принадлежность к охране мистера Осинского. Ничего, кроме паспорта, который в данном случае только дополнительная улика: он старый, еще с надписью «Союз Советских Социалистических Республик».
Возможно, у Мартина есть в кармане хоть какой-нибудь документ, подумал он, пока подоспевшие полицейские грубо обыскивали его. Да и раненый полицейский, если не умрет, сможет им что-то рассказать. Его толкали, один из полицейских больно тыкал дулом в бок. И вдруг Дронго услышал за своей спиной привычно спокойный голос Якобсона:
– Кажется, у вас проблемы, мистер Саундерс?
Он повернул голову. Из комнаты для очень важных персон вышли Якобсон и Хуан. Теперь они молча наблюдали, как его обыскивают.
– Нет, – зло сказал Дронго, – у меня нет никаких проблем. С приездом в Брюссель, мистер Якобсон.
Глава 22
Чтобы во всем разобраться и отпустить Дронго, полиции потребовалось около двух часов. Он вышел уставший и мрачный. В машине перед зданием за рулем сидела Барбара. Не обращая на нее внимания, он зашагал по направлению к центру, когда она посигналила. Дронго обернулся и молча пошел к машине. Сел рядом с ней.
– Вы чем-то недовольны? – спросила Барбара. В английском языке не было обращения на «ты», а он сам традиционно всегда называл на «вы» даже женщин, с которыми когда-то встречался.
– Мартин погиб, – ответил он, – да и тот парень, который стрелял в нас, тоже умер.
– Мартина убили не вы, а тот негодяй пытался убить всех нас, – возразила она.
– От этого мне не легче. Обычно я никогда не стреляю в человека на поражение. Стараюсь прострелить ему конечности. Просто в этот раз все было слишком быстро. И он сделал первый выстрел. Я боялся, что он успеет выстрелить еще раз и попасть в Мартина.
– Вы спасали себе жизнь.
– Нет. Если бы я хотел только спасти себе жизнь, я бы увернулся от выстрелов. Но у меня был пистолет. И я выстрелил на поражение. Поэтому я так не люблю носить с собой оружие.
Вместо ответа она достала с заднего сиденья сумку, открывая ее и показывая содержимое. Там лежал итальянский пистолет «беретта».
– Мистер Якобсон сказал, что ваш старый пистолет у вас могут отобрать как улику, – пояснила она, – поэтому и прислал меня с оружием для вас.
– Спасибо, – сухо поблагодарил он, не притрагиваясь к пистолету, – можете его убрать, пока он мне не понадобится.
Она бросила сумку на заднее сиденье и повернула ключ, заводя машину.
– Куда мы едем? – спросил Дронго.
– В наш отель, – пояснила Барбара, – мы остановились недалеко от Центральной площади города. Отель «Ройял Виндзор», королевские апартаменты.
– Ну да, понятно. Наш «Осинский» может жить только в этом отеле и только в таких номерах, – кивнул Дронго. – Как все это глупо, Барбара. Из-за непонятных целей каких-то институтов, фондов, разведок погибают люди. Теперь я просто обязан разобраться, в чем тут дело. Почему Ястреб должен убить именно Осинского?
– Он очень опасный убийца, – сказала Барбара. – Я была вместе с Якобсоном в Министерстве внутренних дел. Якобсон говорил с заместителем министра. Он хорошо знает французский, но почему-то это часто скрывает. И попросил меня быть переводчиком. Вот тогда заместитель министра и рассказал нам о Шварцмане. Это просто чудовище.
– Он взял вас специально, – сказал, глядя перед собой, Дронго.
– Конечно. Чтобы я ему переводила…
– Он взял вас специально, – повторил Дронго, – чтобы вы рассказали мне о его усилиях по моему освобождению. И поэтому прислал именно вас.
– Не может быть, – растерялась Барбара, – для чего это ему?
– Он знает о наших отношениях. Или догадывается. Что, впрочем, одно и то же. Ему важно, чтобы я понимал, кому я обязан своим освобождением.
– Мне тоже показалось странным, что он взял меня с собой, – произнесла Барбара. – Какой ужас! Я начинаю бояться нашего менеджера. – Не нужно. Пока вы рядом с Осинским, вам ничего не грозит, – убежденно заметил Дронго.
Остаток пути они проехали молча. Выходя из автомобиля, Дронго забрал сумку с оружием.
«Ройял Виндзор Отель» был действительно расположен в самом центре Брюсселя, в нескольких минутах ходьбы от Большой Дворцовой площади. Он имел двести пятьдесят четыре номера и двадцать один сюит, среди которых был и королевский сюит, занимавший весь верхний этаж и по комфорту и роскоши не уступавший лучшим апартаментам самых известных отелей Европы. Здесь была даже собственная сауна и огромный гостиный зал для приема гостей.
Дронго и Барбаре отвели места как раз под апартаментами, занимаемыми «Осинским». По непонятной случайности на этот раз их номера находились рядом. Сам Якобсон, как всегда, поселился в другом конце этажа, рядом со своими охранниками.
На ужин, который должен был пройти в апартаментах «Осинского», были привычно приглашены Якобсон, Дронго и Барбара. Подавали молчаливые официанты. По предложению Якобсона перед началом вечерней трапезы почтили память Мартина, чей холодный труп находился в морге полицейского управления бельгийской столицы.
Хуан и Брет, уже знавшие, что роль Осинского исполняет его двойник, тем не менее, как обычно, молча сидели в другой комнате. Чтобы не вызывать подозрения у обслуживающего персонала, они ни разу не появились в комнате, где проходил ужин.
После ужина, проходившего на этот раз в полном молчании, Барбара, сославшись на головную боль, хотела уйти, но Якобсон попросил ее задержаться. После того как официанты покинули апартаменты, он негромко сказал:
– Перед тем как уйти к себе, Барбара, я надеюсь, вы меня выслушаете.
– Конечно, – согласилась она, неприязненно взглянув на Якобсона.
Того, кажется, не смущала такая реакция женщины. Он потер короткими полными пальцами салфетку, словно собираясь с мыслями, и начал говорить:
– Как вы понимаете, мы обязаны делать все, чтобы убедить нашего преследователя в том, что перед ним настоящий Джордж Осинский. Иначе он все может понять и, оставив нас, отправиться на поиски подлинного маэстро.