Сакура знала, что делала. Она сознательно разделила тех людей, с которыми общалась, на группы, чтобы скормить каждой из них информацию, которую та сможет лучше переварить. Кто-то мог бы подумать, что на месте Ленки было бы разумней не усаживать Кентаро и Рэна в одном помещении, чтобы они не погрызлись… и оказался бы не прав.
Сестричка для того и устроила очную ставку, чтобы разрешить их конфликты. Пусть не навсегда, но хотя бы на период реализации плана. Чтобы эти двое не начали грызться в самый ответственный момент.
Будущая президент знала, кому и что предложить, а потому и неудивительно, что речь зашла об открытии полноценного клуба стритрейсинга. Сколь сильно бы Кен и Рэн не ненавидели друг друга, они не могли не растаять, когда Ленка начала озвучивать цифры бюджета.
Знаете, когда увлечённый человек рассказывает о том, что ему нравится, несложно заслушаться, даже когда ты совсем не понимаешь, о чём речь. Пение Сакуры загипнотизировало даже Нене, которая к обсуждаемому вопросу могла иметь разве что сдержанный журналистский интерес, чего уж говорить о фанатичных гонщиках?
А что требовалось от парней? Да всего ничего. Только лишь собрать ресурсы, которые помогли бы будущему президенту устроить большую показуху: продемонстрировать неспособность Пимико защитить школу и, соответственно, насколько эффективно с этой задачей может справиться Матой Сакура. Ведь только так парни могли быть уверены в том, что обещанный клуб стритрейсинга окажется открыт и получить оговоренное финансирование.
Ну а президентом клуба, ясное дело, станет тот, кто соберёт большую армию.
И тут парни стали жертвой собственного азарта. Ни один не желал смириться и уступить другому, но при этом оба желали победы Сакуре.
Я и не представлял, насколько много всего могли достать эти двое. Всевозможные банды, заёмные силы неписей-якудз, контакты дешёвых наёмников. Уже перечисленного хватало, чтобы устроить на территории Дорагон но Чие зрелищную борьбу нанайских мальчиков, а уж с учётом того, что сестричка явно полагалось не только на гонщиков, нас ожидало мероприятие очень даже масштабное.
Да ещё и буквально накануне выборов.
Пимико не сможет оправиться.
Её ждёт самое настоящее Веселье.
А Нене запротоколирует каждый этап падения Императрицы, чтобы та потом могла внимательно изучить каждую строчку этих импровизированных логов.
Теперь мне стало ясно, куда сестрица девает все деньги и почему “подготовка к выборам” так дорого стоит, что не остаётся на шмоточки.
Наконец, парни ушли. Взбудораженные открывшимися возможностями, не желающие сдавать свой будущий пост главы клуба стрирейсеров друг другу. Они не собирались терять времени и тотчас же направились собирать необходимые ресурсы, созывать друзей и знакомых.
В конце концов, сроки Сакура поставила им жёсткие. Кто не успел до завтрашнего ИРЛшного вечера, тот опоздал, и окажется вынужден терпеть главенство другого в клубе, благодаря которому можно будет не париться о последствиях аварий. В клубе, который предоставит им барышень в эскорт на пафосные закрытые гонки. В клубе, где для того, чтобы опробовать крутецкую тачку, не потребуется кидать донат или дружить с якудза.
И вот, в кабинете остались только я, сестрица, её раздражающий прихвостень, две демонюги и Нене, удобно пристроившая голову мне на коленки.
Сакура тяжело вздохнула.
– Ребёнок, значит?
Я бросил задумчивый взгляд на инкуба. Интересно, как он воспринимает эти слова? Раз игра их не цензурировала, значит, не видела в них ничего страшного. Наверное потому, что деление на “дети” и “взрослые” было заложено в местный сленг и подменяло классическое “игроки” и “неписи”. А что Нене у нас игрок, никаких сомнений не имелось.
Журналисточка улыбнулась.
– Я о своём возрасте в школьной анкете не лгала.
Бровь Ленки дёрнулась, а затем я поймал строгий взгляд сестрицы. Что мне оставалось? Я пожал плечами в ответ.
– Ты сама об этом только сейчас узнала. Не надо на меня так смотреть.
– А тебя это остановит в дальнейшем? – хмыкнула девушка.
Я поднял руки.
– Эй, я никого ни к чему не принуждаю. Кроме того, если школьной администрации известен реальный возраст Нене и они не против лав-отелей, то причём тут я?
Действительно. Если уж движок игры, не имеющей возрастных ограничений позволяет, какие проблемы? И вообще, тут постельные сцены очень целомудренные, как в каких-нибудь симсах, в которые можно играть с семи лет. Даже с анцензор-патчем ситуация не становилась хоть сколько-нибудь возбуждающей, а скорей являлась комедийной.
Хотя, опять же, я это говорил скорей для того, чтобы позлить сестрёнку. Совращать ребёнка я не собирался. Хотя бы потому, что отныне в моей голове стоял мощнейший блок на любые пошлые мысли в сторону журналистки. И выражался он не в том, что они мне в голову прийти не могли, а в том, как воспринимались разумом. У меня в таких ситуациях всегда включалось нечто, похожее на инстинкт старшего брата. Быть может, инстинкт отца? Понятия не имею. Отцом я ни разу не был, а вот старшим братом являюсь столько лет, сколько Ленка перерабатывает кислород в углекислый газ.
– А что её батя скажет, если узнает? – угрожающе прищурилась Сакура, по какой-то причине считавшая меня хуже, чем я есть на самом деле.
Ручка Нене тотчас же взметнулась вверх.
– Мне разобьют всё лицо, а Юки этот трусливый чмошник тронуть не решится, – весело продекламировала девочка.
Я молчал, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику дивана.
Взгляд Ленки сменился. Теперь он был скорей испуганным.
– Не-е-е-ет, – медленно качала она головой.
Но в виду имела отнюдь не разрешённые игрой постельные сцены. Она скорей опасалась, что я сяду за нанесение кому-то тяжких телесных.
Глава 137. Сакура спасает брата-дегенерата
На душе было погано.
Сразу по многим причинам.
Мы сидели на диванчике. Я и Нене. Ромку, Виргинию и смазливого помощника Сакуры отправили погулять, чтобы можно было всё обсудить в ГП-пространстве, не стукаясь каждый раз лбом о встроенную цензуру.
Я склонил голову в попытках подражать грустному Киану Ривзу, а журналисточка выпрямила спинку, как отличница, которую ругают за четвёрку. Ленка же ходила пред нами туда-сюда, словно мечущийся в клетке лев.
– Возьми себя в руки, Дэн! Проклятье, я отлично понимаю, что твои проблемы с агрессией уже дарят цветы твоему чувству справедливости, но будет очень невесело, если ты сядешь благодаря их дитяте. Тем более, из-за девочки, которая тебе никто. Прости, Нен, но это так.
– Нет у меня никаких проблем с агрессией! – взмахнул я руками.
– Ой, да ладно? – прищурилась Сакура. – А я знаю некоторое количество человек, которые с тобой не согласны.
– Они – идиоты, – уверенно сказал я. – У меня нет проблем с агрессией. У меня есть проблема с навязчивыми идеями. Кроме того, девочка не только мне никто. Она всему миру никто.
– Ты этого не знаешь, – отрезала Ленка. – Не переоценивай свой навык разбираться в людях. Если бы он был хорош, ты бы понял, что перед тобой ребёнок, намного раньше.
– Уж простите, – я вскочил на ноги и развёл руками. – Она осугоенно развита не по годам. Такое, знаешь ли, часто бывает с детьми, которые начинпоко никому не нужны. А ещё у них часто развиваются демонстративный нонконформизм и желание выделиться из толпы. Например, посредством инкуба-содомита на поводке.
Сакура рассеянно пожевала губы и бросила на Нене задумчивый взгляд. Девочка смущённо опустила голову и, чтобы хоть как-то занять руки, начала неуверенно наминать край юбочки.
Сестрица тяжело вздохнула.
– Давай решим вопрос так: я на ближайший месяц возьму над девочкой шефство в реале. Узнаю её получше. Если малявка толковая, у неё появится кто-то, для кого она не никто. Но только в случае, если она действительно ищет общения и тепла, а не просто хочет урвать себе побольше из любого возможного источника, как это часто бывает с детьми, которые начимпоко никому не нужны.
Я улыбнулся и положил руку Сакуре на плечо. Краем глаза я видел, как анимешные очи Нене засияли яркими звёздочками.
– Она – толковая девочка. Тут уж не сомневайся. Такие, как она, могут о себе позаботиться, даже если остаются одни в мире.
– Тогда почему тебя так распирает от желания ей помочь?
Я развёл руками.
– Потому что они не должны оставаться одни, очевидно же. Особенно – девочки. Пацаны – чинпоко бы с ними. Атмосфера здорового наплевательства никогда не мешала их взрослению, а только лишь способствовала.
Сакура закатила глаза.
– Какой ты грязный сексист.
Я демонстративно понюхал у себя под мышкой.
– Вообще-то, я сегодня мылся.
– Я не об этом, – сестрица от души вмазала мне ребром ладони по голове. – Бака. Ладно, ты передумал бить морду одному незнакомому человеку во имя блага другого незнакомого человека?
– Я отложу этот вопрос в долгий ящик, – ответил я, потирая ушибленное место. Рука как-то сама сползла на покусанный в реале лоб. – Полностью от идеи не отказываюсь, но твоё предложение лучше, чем моё.
– Потому что я – умнее, – вздёрнула носик девушка. – И рассудительней. И не так травмирована миром, как ты.
Я состроил самое пафосное выражение физии из возможных.
– Эти раны зарубцевались и сделали меня сильнее. Кожа на шрамах грубей, но потому и устойчивей к любому внешнему воздействию.
Сакура посмотрела на меня скептическим взглядом. Система даже перерисовала ей глаза в две характерных толстых запятых, лежащих на боку.
– Ты выглядишь и ведёшь себя, как бака.
С этими словами сестрица подошла к диванчику, уселась рядом с Нене и мягко провела ей рукой по голове.
– Не обольщайся, – сказала вслух Ленка максимально грубым тоном. – Я это делаю не потому, что у меня имеются тёплые чувства к чужим детям. Я и своих-то не хочу. Просто надо как-то защитить брата-дегенерата от его проблем с агрессией.