Я мог бы предложить альманаху «Аполлона», вместо цикла стихов, небольшую повесть, из «первобытной» жизни, листа в 1½ (вероятно, меньше) «аполлоновского» формата. Узнайте, пожалуйста, представляет ли это интерес для ред<акции> альманаха.[1906] Зная, что альманах не может иметь большого распространения, я удовольствовался бы гонораром в 125 р. с листа. К сожалению, не могу удовольствоваться меньшим (в «Русс<кой> Мысли» я получаю бóльший гонорар). Повесть я мог бы доставить в течение 2–3 недель, но, конечно, если дело не спешное, предпочел бы иметь в своем распоряжении времени больше. – Если это предложение по чему-либо для альманаха не подходит, я доставлю несколько стихотворений, – также дней через 10–12.
С уважением
Возвращая Вам корректуру стихов, извиняюсь, что нашел нужным несколько переделать последнее стихотворение.[1907] В нем есть что-то недоговоренное. Кажется, даже после поправок мысль моя не вполне ясна.
Весьма сожалею, что не мог предложить «Аполлону» ничего более существенного. Редакторская работа совсем меня поглотила. А то немногое, что мне удается написать, мне естественно приходится раньше всего предлагать «Русской Мысли». Я помню, однако, свое обещание – написать для «Аполлона» теоретическую статью, на тему о назначении поэзии, и надеюсь на летние месяцы, когда будет у меня больше свободных часов, чтобы это обещание исполнить.[1908]
«Аполлон» очень интересен. Смело утверждаю, что это превосходный журнал. «Хроника» гораздо более подлежит критике, и прежде всего она не полна, и иногда не столько субъективна (это не порок), сколько произвольна. Все хочу присылать Вам различные замечания о литературных и художественных событиях дня. В голову они приходят, да записывать некогда!
Благодарю Вас сердечно за похвалы «Аполлону» и обещание написать летом давно ожидаемую нами статью о поэзии.[1909] Я думаю, не нужно повторять Вам, с какой радостью печатали бы мы и те мелкие «замечания о литературных и художественных событиях», о которых Вы пишете. Позвольте мне надеяться, что и эта данная вскользь «надежда» когда-нибудь осуществится. Об отношении к Вашей деятельности «Аполлона» Вы можете судить по многим статьям; докажите же на деле Ваше желание поддержать молодой и все еще не вполне определившийся журнал! Кстати, что разумеете Вы под «произвольностью» Хроники? Относится ли это ко всему напечатанному петитом, или только к «Летописи»?[1910] Зная Ваше хорошее мнение об «Аполлоне», я могу рассчитывать на полную откровенность, – не правда ли? Хроника, разумеется, самый трудный отдел. Чтобы сделаться полной, она должна была бы вырасти по крайней мере в три раза, но сделать ее не произвольной – обязанность редакции, и потому откровенные указания в этом смысле – глубоко важны.
Простите, что отвечаю Вам не тотчас, но на праздниках[1911] я хворал и не брал пера в руки.
позволяю себе обратиться к Вам с одним вопросом, чтобы, в случае определенного ответа, сделать Вам одно предложение.
Есть у Вас в «Русской Мысли» какая-нибудь статья об «Эдипе» Рейнгардта или нет?[1912] Если нет, и если Вы предполагали бы дать об этом спектакле отзыв, то не мог ли бы я прислать Вам для прочтения свою статью, над которой я сейчас работаю и которую кончу на днях?
Т<ак> к<ак> в «Аполлоне» об «Эдипе» уже 3 раза говорено,[1913] то я свою работу туда не могу предлагать, а между тем мне было бы приятно ее напечатать, т<ак> к<ак> я не читал нигде отзывов, которые были бы близки моим мнениям.
Я осуждаю «Эдипа», как спектакль, во-первых, а во-вторых – как попытку воссоздания античной трагедии, ибо драматизация хора кажется мне варварством, особенно в применении Софокла, а драматизация вестников кажется мне противоречащим архитектонике трагедии. А ведь в создании хора и вестников и лежит главная трудность греческого театра.
Но я рассматриваю спектакль с точки зрения народного театра и нахожу, что для какого-то «пятитысячного» жителя – в этом спектакле найден принцип верной постановки. Теперь уже будет лишь практическое применение принципа, и надо будет найти соотношение, которое должно удовлетворить грубость и дальность зрителя из толпы и изысканность и интимность ближайшего зрителя. Здесь сходятся пути исканий театра-цирка с камерными спектаклями.
Словом – статья (не большая) чисто театральная.
Если Вы предполагаете печатать статью об «Эдипе» (который в Москве, судя по газетам, не пойдет); если у Вас нет еще статьи о нем; если Вам не кажутся совершенно неприемлемыми или неверными основоположения моей работы, – Вы, м<ожет> б<ыть>, позволите мне прислать Вам ее хотя бы для прочтения.
мне очень совестно, что, сам вызвавшись прислать Вам статью об Эдипе, до сих пор не сделал этого. Но я был совсем отвлечен от работы спектаклем «Интермедии»[1915] и срочной статьей для «Аполлона».[1916] Теперь я статью об «Эдипе» переписываю и вышлю ее Вам во вторник.[1917] Надеюсь, что она не опоздает, и Вы будете иметь возможность поступить с ней так, как она сама заслуживает, а не под влиянием внешних обстоятельств.
сегодня заказной бандеролью я высылаю Вам статью об «Эдипе» и очень прошу Вас быть к ней снисходительным, хотя я буду Вам только благодарен, если Вы, в случае ее неудовлетворительности, не напечатаете ее. Мне не совсем, по-моему, удался ее конец, но снова переделывать его – значило бы отложить посылку еще на несколько дней. И вот я очень прошу Вас: если статья не понравится Вам, быть столь любезным вернуть мне ее; если в ней понадобятся мелкие исправления, сделать их по Вашему усмотрению; если же исправления нужны более значительные, то не откажите мне о них сообщить, и я сделаю их в один день. И еще был бы я Вам очень благодарен, если бы Вы – в том благоприятном для меня случае, что статья будет принята, – прислали мне корректуру: я ее не задержу.
Остаюсь с совершенным уважением
я Вам очень благодарен за Ваше письмо и был бы страшно рад, если бы нашлось для моей статьи место в июльской книжке.[1919] Изменение конца мне и самому кажется нужным, т<ак> к<ак> я начинаю придавать некоторое значение тому «дурному примеру», который заключен в постановке Рейнгардта.[1920]
Я пишу это потому, что понимаю Ваше письмо буквально, так, как оно написано; а может быть, я ошибаюсь?
Мы очень ждем от Вас осенью Вашей статьи для «Аполлона»: «Должна ли поэзия быть глуповатой?».[1921] Или, м<ожет> б<ыть>, другая статья больше заняла бы Вас? Статья, во всяком случае, была бы очень нужна.
Всего лучшего. С полным уважением
вернувшись только что в Петербург и раскрыв последнюю книжку «Русской Мысли», я с большой радостью увидел там свою статью, на появление которой я, не получая ни корректуры, ни извещений, уже перестал и надеяться.