– У нас к вам дело, – сказал между тем Муромцев, обращаясь к Нику. – Мы прибыли сюда с важным поручением.
– С поручением ко мне? – уточнил Ник.
– Ну, не к нему же, – усмехнулся Муромцев, указывая глазами на Гюрзу.
– Тогда почему вы так настойчиво требовали его, а не меня? – спросил Ник. Он все так же с подозрением относился к прибывшим людям.
– А что же, по-вашему, мы должны были кричать на всю пустыню – подайте нам немедленно американца Ника? – снова усмехнулся Муромцев. – Формальный хозяин в здешних местах все же он, а не вы. Да и пускай этот троглодит побудет на глазах. Нам – так спокойнее. Но решать вопрос мы будем именно с вами.
– В соответствии с законами арабского гостеприимства, все важные вопросы решаются несколько иначе, – сказал Ник. – Или вы этого не знаете?
– Бросьте! – сердито парировал Муромцев. – Мы с вами не арабы, чтобы соблюдать их законы! Уж не думаете ли вы, что я сяду за общий стол с этим бандитом? – Муромцев указал на Гюрзу. – И вообще, прибыли мы сюда не для того, чтобы… – он не договорил и в раздражении махнул рукой. – У нас важное и срочное поручение! И нам нужно его выполнить! А вы толкуете нам об арабском гостеприимстве!
– Вы сказали о поручении… – с осторожной недоверчивостью произнес Ник.
– Да, именно так я и сказал! – резко ответил Муромцев и смягчил тон: – Прошу прощения за некоторую резкость. Просто не люблю, когда меня считают за несмышленого простака! Итак, о поручении…
Конечно же, и вся эта перепалка была неспроста: она также являлась частью разработанного и продуманного плана. Ее целью было поселить в американцах – в данном случае в Нике – чувство неуверенности. И дать понять, что именно Муромцев здесь сейчас главный, а не Ник и тем более Гюрза. Кстати, о Гюрзе. Общаясь с Ником, Муромцев одновременно наблюдал и за бандитом. То же самое делали и остальные спецназовцы. Упускать Гюрзу из виду было никак нельзя – мало ли как он мог себя повести? Но пока что особых опасений Гюрза не вызывал. Он вел себя вполне спокойно, стоял, переминаясь с ноги на ногу, вслушивался в перепалку Муромцева и Ника, пытаясь понять, о чем они толкуют, но было видно, что он ничего не понимал. Хотя в разговор и не вмешивался. А из этого было понятно, что главный здесь вовсе не он.
– Так вот, о поручении, – продолжил Муромцев. Он подошел к Нику и по-дружески взял его за плечо. – Поручение вот какое. Мы прибыли за советскими журналистами. Вы видите этих оседланных лошадей? Их пять, ровно столько же, сколько и журналистов. Мы забираем у вас этих молодых людей. Таково распоряжение, – и Муромцев многозначительно указал пальцем куда-то ввысь.
– Да, но операция поручена мне! Я отвечаю за ее результат! – решительно произнес Ник, но все же в его голосе ощутилась некоторая растерянность. И, конечно же, и Муромцев, и другие спецназовцы почувствовали растерянность Ника. Пока все шло по плану.
– Уже – не вы, – спокойно сказал Муромцев. – Принято решение поручить операцию другому человеку. А вы отстраняетесь от дел. Почему – не знаю. Да и не мое это дело. Мое дело забрать у вас журналистов и сопроводить их в… В общем, это вас не касается.
– И кто вам дал такое поручение? – с подозрением спросил Ник. – Я хочу знать имя…
– Послушайте, старина, – проникновенным, но вместе с тем зловещим тоном произнес Муромцев. – А может, хватит устраивать нам экзамены? Как, по-вашему, мы добрались до этого поселения? Каким таким образом мы разыскали вас? Кто нам дал точные координаты? Думаю, этого достаточно, чтобы вы перестали нас в чем-то подозревать. Ну а на все прочие вопросы я отвечать не уполномочен. Повторяю: мое дело – забрать у вас журналистов. Немедленно. Всех пятерых.
– Допустим, – сказал Ник.
Тревога и подозрение не покидали его. Уж слишком неожиданным было появление этого самоуверенного техасца со всей его кавалькадой. И потом, почему он все-таки не называет никаких имен? Говорит – не уполномочен. Что ж, очень может быть, что и так. Очень могло быть, что Ника и в самом деле отстранили от дела, а иначе говоря – вышвырнули, как какой-то ненужный, использованный предмет. Если разобраться, то ничего особо удивительного в этом не было. Более того, это было в порядке вещей. Он не справился с заданием – его и отстранили. Не зря же полковник Киви в последнем разговоре по радио делал свои ехидные намеки… Итак, его, Ника, отстранили от дела, а само дело передали другому. Кому? А, впрочем, какая разница… Оттого и забирают у него журналистов. И какой смысл спрашивать, куда именно их должны доставить? Разве этот наглый техасец скажет? Да, но что будет с самим Ником? Для чего он теперь нужен в этом поселении, где всем заправляет откровенный бандит Гюрза?
– Допустим… – повторил Ник. – Но для меня это так неожиданно… Я должен связаться со своим начальством и уточнить кое-какие моменты.
– Как хотите, – равнодушно ответил Муромцев. – Но свяжетесь потом. То есть после того, как отдадите нам журналистов. Нам надо поторопиться. Старина, – Муромцев опять положил руку на плечо Нику, – вы же лучше моего знаете, что это дело политическое. А потому, пока мы с вами здесь размазываем арахисовое масло по тосту, все может измениться – и не факт, что в лучшую для нас сторону. Давайте поступим так. Вы отдаете нам журналистов, а уж потом связывайтесь с вашим начальством и общайтесь с ним, сколько хотите.
– Мне нужно всего лишь полчаса! – упрямо произнес Ник. – Что может измениться в мире за это время?
– Я могу измениться, – улыбнулся Муромцев. – И мои друзья, – он указал на спецназовцев, – тоже. А вслед за нами изменитесь и вы сами. То есть изменится ваш статус. У нас есть приказ – в случае вашего неразумного упрямства арестовать вас. Уж не знаю, чем вы так не угодили вашему начальству! – Василий комично развел руками.
Чего-чего, а таких слов от самоуверенного техасца Ник никак не ожидал. Блефует этот субъект или все же говорит правду? Если блефует, то кто же он на самом деле? А если говорит правду, то дела Ника, похоже, неважные. И потому тут надо вести себя очень осторожно и умно. В конце концов, от полковника Киви всего можно ожидать. Знал Ник, кто таков на самом деле этот полковник Киви… И если этот техасский мужчина не блефует, тогда и вправду – общаться сейчас с полковником Киви не имеет смысла. Более того, такое общение может обернуться для Ника еще бо́льшими неприятностями. Кто может знать, что еще сгоряча удумает полковник Киви относительно Ника? И ведь не убедишь его, что он, Ник, фактически выполнил возложенное на него поручение, и выполнил его блестяще! Вот уже утро, а утром эти упрямые советские люди должны дать свое согласие! Да-да, должны, потому что куда им деваться? Он нащупал самое уязвимое место у журналистов, сломал их упорство! И вот когда операция подошла к своему успешному завершению, невесть откуда является этот наглый техасец с распоряжениями сверху, и это означает, что все усилия Ника оказались напрасными. Более того, неизвестно теперь, что же будет с самим Ником!
– Да не переживайте так, старина! – широко улыбнулся Муромцев. – Разумеется, никто вас не собирается арестовывать! То, что они там, – он опять указал куда-то ввысь, – дали мне такое распоряжение – ну, так что ж? Ну, дали… Так ведь они – там, а мы с вами – здесь! И нам здесь виднее, что к чему – разве не так? Я вам скажу больше. Мне также дано распоряжение доставить вместе с журналистами и вас. О, конечно же, не в качестве пленника! – Василий расхохотался и в который уже раз ткнул пальцем в небо. – Там мне так и сказали – что Нику делать в этом бандитском логове после того, как его отстранили от дела? Вот и забирайте его с собой. Таков, старина, приказ. Ну а что такое приказ, это мы с вами прекрасно знаем. Так что собирайтесь и вы. А коня вам выделит этот красавец! – он указал на Гюрзу.
Ник слушал техасца и не знал, как ему поступить. С одной стороны – техасец говорил вполне дельные вещи. Неприятные для Ника, и даже в какой-то мере опасные – но вполне логичные. Так что вроде и сомневаться особого смысла нет. Но с другой стороны – сомнение все же не покидало Ника. Он был опытным, матерым специалистом своего дела, а это многое значит! И в первую очередь это значит, что нельзя безоглядно доверять никому – даже порой самому себе. А уж тем более этому самоуверенному и, судя по всему, глуповатому техасцу. Да, конечно, связываться сейчас с полковником Киви – мысль явно неудачная. Но все же пускай этот техасец предоставит ему, Нику, какие-нибудь дополнительные доказательства, что он, техасец, и в самом деле выполняет приказ, а не блефует непонятно с какой целью.
– Я вижу, старина, что вы по-прежнему сомневаетесь в наших полномочиях? – самым беспечным тоном произнес Муромцев. – Что ж, если разобраться, то это – правильно. Нет ничего важнее в нашем деле, чем бдительность! А потому – вот вам дополнительное доказательство.
И Муромцев выразительно глянул на Салима.
– Вам шлет привет Асвад Насир, – сказал Салим Нику по-арабски. – Я его доверенное лицо.
Ник знал, кто такой Асвад Насир. Это был резидент американской разведки в здешних местах. Он, разумеется, был американцем, хотя и носил арабский псевдоним – Асвад Насир, что означало Черный Орел. Ник не подчинялся ему напрямую, но у него было указание держать с ним связь и сообщать ему информацию, которая могла быть интересной американской разведке. Кажется, ничего Ник Асваду Насиру так ни разу и не сообщил, потому что – какую информацию можно раздобыть, будучи в логове Гюрзы? Но тем не менее псевдоним Асвад Насир – Нику был прекрасно известен. И вот сейчас какой-то араб, называющий себя доверенным лицом Асвада Насира, передает Нику от него привет. И тут уж приходилось верить, потому что откуда бы этому арабу знать имя Асвада Насира?
– Хорошо, – после некоторого раздумья произнес Ник. – Сейчас вам приведут журналистов.
– Э, нет! – решительно взмахнул рукой Муромцев. – Мы – сами! Вы нам только покажите, где они, а уж дальше – дело наше. Ну, что же вы застыли? Ведите, показывайте!