2) что, являясь одним из активных зачинщиков и организаторов гражданской войны, поднятой капиталистами и помещиками против рабочих и крестьян России, Б. Савинков лично направлял белогвардейские силы по линии наибольшей активности и организованной сплоченности под лозунгами полного подчинения своих классовых и групповых интересов задачам борьбы с коммунистической революцией всеми возможными способами и при непременной тесной связи с враждебными Советскому Союзу империалистическими государствами;
3) что непосредственным результатом активной контрреволюционной деятельности Б.В. Савинкова было более быстрое формирование добровольческой армии, а также создание связанных с ней подпольных заговорщических организаций в Москве, Ленинграде и других центрах России;
4) что, организовав «Союз защиты родины и свободы» совместно с монархистами Перхуровым и генерал-лейтенантом Рычкуновым и получив деньги и директивы от французского посла Нуланса и от чехословаков, Борис Савинков поднял восстания в Рыбинске, Ярославле и Муроме, чем непосредственно способствовал чехословацкому мятежу, созданию новых вооруженных сил армии, учредительного собрания и организации контрреволюционных правительств в Самаре и Уфе;
5) что, после разгрома организованного им повстанческого движения внутри РСФСР, он, Савинков, поставил себе целью создание новой контрреволюционной организации из наиболее активных белогвардейских элементов с целью проведения контрреволюционной заговорщической деятельности для подготовки успехов иностранной интервенции и свержения рабоче-крестьянского правительства, для чего он принял ряд энергичных мер для формирования бандитских отрядов путем комплектования их белогвардейским, кулацким и уголовным элементом и посылки этих отрядов при помощи и по указанию польского генерального штаба для поднятия и развития бандитского движения;
6) что вся контрреволюционная деятельность Бориса Викторовича Савинкова органически связана с империализмом Антанты и была работой ее прямого агента, который вел организованную шпионскую работу агентурного и вредительного характера в пользу командования враждебной Советскому Союзу армии;
7) что, руководимая Борисом Савинковым бандитская деятельность на территории Советской Республики велась в соответствии с военными интересами и заданиями враждебных Советскому Союзу государств;
8) что сам Б.В. Савинков лично был осведомителем военных и политических деятелей Антанты по вопросам политики и обороны Советской России, используя это свое положение для нанесения наибольшего ущерба государственным и международным интересам СССР и принимая самые энергичные меры воздействия, чтобы сорвать или хотя бы затруднить возобновление сношений с СССР;
9) что в продолжение всей борьбы Б.В. Савинков устно и письменно пропагандировал и агитировал в направлении помощи международной буржуазии, которая в борьбе с советской властью пыталась ее свергнуть путем интервенции или блокады, шпионажа, финансирования прессы и, кроме того, пропагандировал, организовывал и применял метод индивидуального и массового террора как в отношении государственных деятелей и вождей рабочего класса, так и путем применения массового отравления красноармейских частей;
10) что вся деятельность Б.В. Савинкова направляется на пользу помещичье-капиталистической реакции и иностранного империализма, борющихся на то, чтобы обратить Союзную Федерацию в колонию англо-франко-американских биржевиков, и выявила его как изменника и предателя интересов не только трудящихся, но и интересов России, как таковой, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58 — I ч., 59, 64 и 66 — I ч., 76 — I ч. и 70 Уголовного кодекса.
23 августа 1924 года»[222].
По истечении 72-х часов, согласно требованиям Уголовно-процессуального кодекса, в Военной коллегии Верховного суда СССР началось слушание по делу. Был определен состав суда: председатель — Ульрих, члены суда — Камерон и Кушнирюк.
27 августа Ульрих объявляет утреннее заседание ВК ВС СССР открытым.
«Председатель. — Ваша фамилия Савинков?
Савинков. — Да, Савинков, Борис Викторович.
Председатель. — Вы прибыли в Россию под фамилией Степанова, Виктора Ивановича?
Савинков. — Да.
Председатель. — Возраст?
Савинков. — 45 лет.
Председатель. — Социальное положение.
Савинков. — Я сын судьи в Варшаве.
Председатель. — Образовательный ценз?
Савинков. — Я был исключен из Петроградского университета за политические преступления.
Председатель. — В дореволюционное время сколько лет состояли в партии с.-р.?
Савинков. — 14 лет.
Председатель. — В данное время считаете ли себя членом какой-нибудь политической организации или партии?
Савинков. — Да, я принадлежал к «Союзу защиты родины и свободы».
Председатель. — Ав данную минуту?
Савинков. — В данную минуту я не принадлежу ни к какой партии.
Далее на вопросы председателя, Б.В. Савинков заявляет, что копию обвинительного заключения он получил, имеет ее при себе, отвода против состава суда и ходатайства о вызове свидетелей или приобщения документов не имеет.
После оглашения обвинительного заключения продолжается опрос подсудимого.
Председатель. — Признаете ли себя виновным в том, что, начиная с октября 1917 г. до ареста в августе 1924 г., вы вели непрерывную вооруженную борьбу против советской власти, участвуя в качестве руководителя вооруженных отрядов и создавая контрреволюционные организации, имевшие целью свержение советской власти путем вооруженной борьбы, а также путем провокаторской, шпионской, бандитской и террористической деятельности?
Савинков. — Да, я признаю себя виновным в том, что вел против советской власти вооруженную борьбу.
Председатель. — Признаете себя виновным за весь период?
Савинков. — До весны 1923 года.
Председатель. — Признаете себя виновным, что в конце 1917 года совместно с генералами Калединым, Корниловым и Алексеевым участвовали в организации добровольческой армии, ставившей себе задачи продолжения войны с Германией и свержения советской власти?
Савинков. — Да, признаю себя виновным.
Председатель. — Признаете ли, что в конце 1918 г. и в начале 1919 г., состоя за границей представителем Колчака и других, вели переговоры с иностранными государствами по оказанию помощи белым армиям?
Савинков. — Да, это тоже правда.
Председатель. — Признаете ли себя виновным в том, что весной 1918 г. вы организовали «Союз защиты родины и свободы» совместно с монархистами Перхуровым и генерал-лейтенантом Рычкуновым и, получив деньги и директивы от французского посла Нуланса и чехословаков, подняли восстания в Рыбинске, Ярославле и Муроме, чем непосредственно способствовали чехословацкому мятежу, созданию новых вооруженных сил армии Учредительного собрания и организации контрреволюционных правительств в Самаре и Уфе?
Савинков. — Да, я, конечно, этим занимался, но никогда не было, чтобы я посылал когда-нибудь заведомо бандитские организации в Россию. То, что происходило, было помимо моей воли. Я об этом, с вашего разрешения, буду говорить потом.
Председатель. — Во время вашей деятельности в качестве председателя всероссийского комитета «Союза защиты родины и свободы» в период с 1921 г. по 1923 г. вы работали в полном контакте и при материальной поддержке представителей польского генерального штаба и французской военной миссии в Варшаве?
Савинков. — Да, это правда.
Председатель. — Признаете ли вы себя виновным, что в тот же период времени вы также пользовались материальной поддержкой от представителей других иностранных государств, в частности Чехословакии и Англии?
Савинков. — В этот период времени ни Англия, ни Чехословакия мне не помогали. Англия вообще никогда не помогала, а чехи помогали в 1918 году и потом оказывали помощь на поддержание существования различных членов организации, которые оставались за границей.
Председатель. — Вы не отрицаете, что в 1923 году вы обращались за материальной помощью к Муссолини?
Савинков. — Да, это правда.
Председатель. — Получили материальную помощь?
Савинков. — Нет, не получил.
Председатель. — И затем последний вопрос: за этот же период времени вы устно и письменно пропагандировали и агитировали в Западной Европе о необходимости продолжения вооруженной борьбы с Советской Россией путем интервенции, блокады и т. п.?
Савинков. — В общем, конечно, это правда, но разрешите сделать маленькое примечание: относительно интервенции я говорил в 1918–1919 гг., позже я этого совершенно не защищал, придя к полному убеждению, что интервенция может принести только вред русскому народу.
После 10-минутного перерыва заседание возобновляется с опроса подсудимого о его деятельности в период Октябрьской революции.
Председатель. — Где вы были в момент Октябрьского переворота?
Савинков. — Как только я узнал, что переворот начался и вы осаждаете Зимний дворец, я сделал попытку освободить Зимний дворец через союз казачьих войск. Но найти какие-нибудь войсковые части, которые двинулись бы на помощь Зимнему дворцу, мне не удалось. На следующий день я проехал через ваше оцепление в Красновский отряд. Моя роль в отряде Краснова была чрезвычайно мала. Если хотите, у меня больше дела было при Керенском, так как его я нашел в состоянии полнейшей растерянности, но после сдачи Гатчины и неудачной попытки организовать борьбу с вами я поехал в Петроград. Цели у меня определенной не было. В дальнейшем я вам скажу, по каким мотивам я был совершенно убежден, что мой долг — бороться с вами до конца. Я приехал в Петроград, чтобы узнать, что вообще делается, предполагается ли какая-либо борьба. Здесь я узнал, что Каледин и Корнилов уже на Дону и пытаются там создать добровольческую армию для борьбы с вами.