ределы плоского картонного прямоугольника. Я будто погружалась в неизвестное измерение.
Люди вокруг о чем-то тихо разговаривали и много смеялись. Я посмотрела на Соню и Назара, и они напоминали мне ржущих коней. В тот момент они не казались мне красивыми, как и все люди вокруг. Все было безобразным, а люди уродливыми. Я отвернулась от всех и снова погрузилась в мир чудесных рисунков, схватила со стола другие карточки и стала жадно их рассматривать. Я пыталась впитать каждое ощущение, даже захотелось найти ручку и бумагу, чтобы все записать. Я встала… и поняла, что если сделаю шаг, то упаду. Поэтому села обратно. Что было дальше, помню урывками.
Помню, что споткнулась на лестнице и проехалась по ступенькам. Меня куда-то вели Соня и Назар. Также были слышны голоса Пелагеи и Теодора.
А потом я очнулась в ванне.
Во рту стоит вкус какой-то химии. Язык обожжен.
Не хватает здоровенного клока волос спереди слева, концы опалены, как будто я подожгла волосы. Я не помню, когда это было. Болит стопа правой ноги, как будто я ее натерла.
Я пришла домой в мокрых джинсах и толстовке, у родителей были гости – кто-то из папиных коллег, – мне повезло, удалось прошмыгнуть в комнату незамеченной. Поврежденные волосы я заколола невидимкой, чтобы не бросались в глаза. Чуть позже надо их отрезать.
Почему-то сильно трясутся руки. Не отпускает неприятное ощущение, что в том доме на вечеринке произошло что-то, что будет иметь для меня неприятные последствия. Я звонила Соне и Назару, но они не брали трубку.
Алиса, успокойся. Ты накручиваешь. Это просто не самая лучшая вечеринка, и только-то. Ничего страшного не случилось. В следующий раз будешь думать головой, прежде чем идти на вписку в чужой дом к незнакомым людям.
Я не понимаю, как так получилось, что Соня с Назаром оставили меня? И почему никто из них не заметил, что я лежу в ванне вся мокрая?
Если бы на моем месте оказался кто-то из них, я бы ни за что такого не допустила. Интересно, много людей за ночь увидели меня такой? Ведь кто-то же должен был ходить в туалет. Ванная и туалет в том доме совмещены. И люди спокойно подходили к унитазу, видели, что я лежу в ванне мокрая и в одежде, делали свое дело и уходили. Никто не обращал на меня внимания. Я была невидимой. Впрочем, как и всегда.
Надо сегодня еще несколько раз позвонить Соне и Назару и написать им. Мне хочется узнать, что все-таки произошло?
22.03.2015
20:14
Отрезала обожженные волосы. Маме сказала, что вчера перед вечеринкой накручивалась щипцами у Сони дома и сожгла клок волос, пришлось обрезать.
Мама не заметила, что со мной что-то не так. Когда гости родителей ушли, я окончательно пришла в норму. Вот только язык сухой, как наждачка, и больно глотать, постоянно хочется пить. Мама спросила, как прошла вечеринка. Я сказала, что мы играли в настольные игры и танцевали.
Соня и Назар по-прежнему не подходят к телефону. Поскорей бы наступил завтрашний день! Я все у них узнаю в школе.
23.03.2015
17:37.2015
Сегодня первым уроком была история, потом – русский и литература. Я опоздала на историю, поэтому не смогла поговорить с друзьями перед уроками. Я вошла в класс и первым делом посмотрела на Соню, она смущенно кивнула мне. Потом я взглянула на Назара – тот же смущенный кивок. Я удивилась – уже это показалось мне странным. На истории я написала Соне сообщение.
«Что произошло на вечеринке? Я ничего не помню».
Я наблюдала за тем, как Соня читает, долго думает, а потом пишет ответ.
«Ничего особенного», – пришел ответ.
Я разозлилась – и это она писала мне так долго? Я снова стала писать.
«Я проснулась в ванне и мокрая. Действительно, ничего особенного. Куда вы с Назаром делись утром? Почему не стали искать меня?»
«В ванной? Это странно. Мы не видели тебя в ванной и вообще искали утром и не нашли. Подумали, что ты уже ушла домой. Давай поговорим после урока, ок? Не хочу отвлекаться».
Этот ответ меня также не удовлетворил. Но я решила дождаться конца урока, и после истории подошла к Соне и Назару. Они выглядели растерянными и виноватыми.
– Вы какие-то странные сегодня, – сказала я. – Как будто что-то случилось, а вы молчите.
– Ничего не случилось. Все хорошо. – Назар улыбнулся мне, и этой улыбке хотелось поверить.
– Я точно ничего не натворила? – спросила я.
– Нет. Ты просто вырубилась на диване раньше других. Мы разбудили тебя попозже и отвели в спальню и все, – сказал Назар.
– Но… Почему я очнулась в ванной? А еще у меня были опалены волосы.
Назар удивился.
– Правда? Про это мы ничего не знаем. Может быть, с тобой уже что-то случилось утром? Утром мы ушли. Мы зашли в спальню, а тебя там не было. Мы стали искать по дому, но так и не нашли.
– И мы отправились домой, подумали, что ты уже ушла, – быстро подхватила Соня.
Я подозрительно отнеслась к словам друзей. Уж больно слаженным выглядел их рассказ, будто подготовленным заранее и спланированным.
– Ну, хорошо, – сдалась я. – Пойдемте на русский.
Мне очень хотелось поверить друзьям, но червячок сомнения и легкой тревоги копошился в голове. Все было так непонятно и странно, да и друзья до конца дня вели себя как-то чудно… Мне казалось, что они меня избегают. Находят какие-то глупые причины, чтобы лишний раз не поговорить со мной и не подойти. Как будто они меня боятся. Я пытаюсь убедить себя в том, что накручиваю, но не получается. Как-то очень тревожно на душе, нехорошее предчувствие, что от меня что-то скрывают. Что мне откроет завтрашний день? И захочу ли я это знать?
Сейчас надо отвлечься. Поиграю-ка я в «ABZU». Сейчас душа просит чего-то милого и расслабляющего. Например, помедитировать на дне океана. Пойду погружаться к подводным рифам.
24.03.2015
16:49
Господи, как же не хочется писать об этом. Как хочется стереть все из своей памяти, весь этот ужасный день! Мне очень страшно, я вся дрожу и не знаю, что делать дальше, не знаю, как мне лучше поступить.
Я захлебываюсь в слезах.
Тошнит… Как же дико тошнит. Хочется вырвать, заблевать всю мою жалкую никчемную жизнь, заблевать все.
С сегодняшнего дня мир для меня перестал вращаться. Для меня все кончилось.
Как же хочется поверить, что все, что я узнала о себе и своих друзьях за сегодняшний день, – это все неправда. Монтаж, клевета, вранье. Что угодно, только не правда. Может быть, это сон? Мне снится ночной кошмар? А может, я сошла с ума, и все происходящее – плод моего воображения? Как бы я хотела, чтобы все оказалось именно так!
Я не могу сейчас ни о чем рассказывать, это все… Слишком дико. Мне нужно перестать плакать и прийти в себя, и тогда в подробностях описать то, что произошло. В голове все так запутано… я не понимаю, где правда, где ложь. Когда я смогу описать все, это поможет мне разобраться в ситуации.
24.03.2015
19:18
Просто. Нужно. Сесть. И. Написать. Все. Так будет легче… Наверное. Хотя я знаю точно, что легче уже никогда не будет. Больше для меня не будет ничего, потому что меня просто нет.
Соберись, Алиса. Это унизительно, это гадко, мерзко, но ты должна написать все, о чем узнала. Ты сильная девочка, ты справишься.
Предчувствие меня не обмануло. Разгадка явилась мне сегодня – на второй учебный день новой недели за пятнадцать минут до конца алгебры, нашего последнего урока.
Кирилл из нашего класса прислал мне сообщение «ВКонтакте».
«Алис, прости, но ты должна знать. Я случайно наткнулся на это видео и подумал, что ты еще не в курсе».
В сообщении была ссылка на «Ютьюб». Я надела наушники и подключила их к телефону, открыла ссылку. И на три минуты выпала из реальности.
Это было смонтированное видео, состоящее из двух частей.
На видео была пьяная девушка, сидящая у лестницы в полной отключке, низко опустив голову на колени. Четверо других людей издевались над ней.
Только спустя минуту я поняла, что девушка из ролика – это я. Видео было снято в субботу на вечеринке. В то время, которое полностью выпало из головы и воспоминания о котором я тщетно пыталась пробудить.
На видео не было ничьих лиц, кроме моего. Только затылки, волосы и плечи. Голоса. А мое лицо всегда было крупным планом – не запомнить меня невозможно.
Я узнала четверых мучителей. Сонин голос – она все снимала и давала советы. Узнала руки Пелагеи и ее голос. Кто-то поднял мою голову за волосы, я узнала эти руки – они принадлежат Теодору. Он стал вертеть моей головой из стороны в сторону, вверх-вниз. Раздался комичный писклявый голос (снова Теодор), имитирующий мой:
– Я пьяная накуренная шлюха. Я ничего не понимаю, потому что я тупая.
Мои глаза были закрыты, мышцы полностью расслаблены, и тут… у меня открылся рот. Все засмеялись. Соня, Пелагея, Теодор, и… кто-то еще. Четвертый. Кто-то, чей голос я знала, но не хотела вспоминать. Я не хотела узнавать этого четвертого, было слишком больно.
Пелагея встала вертеть перед моим лицом горящей зажигалкой.
– Ты ей сейчас лицо сожжешь! Подожги ей лучше пятки! – посоветовала Соня. – Она все равно ничего не почувствует – у нее пятки как у мамонта. Эту кожу ничем не пробьешь.
Пелагея немедленно стала претворять в жизнь идею. Я потрясла головой. Это казалось невозможным. В это просто невозможно было поверить!
На видео появились мои голые стопы, Пелагея близко к коже водила зажигалкой. А потом камера сдвинулась, в кадр вошло мое лицо, смешное, нелепое, глупое. Все снова засмеялись.
После этого я нажала на стоп. Осмотрела класс. Учительница объясняла новую тему, рассказывала о монотонных последовательностях. Весь класс записывал с доски, стояла тишина, прерываемая громкий и строгим голосом математички. Я посмотрела на Назара, сидящего спереди, обвела взглядом его спину, плечи, затылок. Не отвлекаясь, он записывал материал новой темы. Я снова взглянула на экран телефона. То, что я увидела, было дико, неестественно и жутко страшно.