– Прекрати эту комедию, – поморщилась Анна.
– Ну, это ты у нас сценарист и режиссер, ты вольна выбирать, когда точку поставить, – развел руками Валерий. – И… ты меня прости, конечно, но сейчас тебе лучше уйти, Аня. Я устал, мечтал поспать хоть пару часов, чтобы потом уж на доклад к тебе приехать. Давай на комбинате увидимся, лады?
Анна всегда понимала момент, когда проиграла, потому поднялась и вышла из кухни, а через пару минут хлопнула входная дверь.
Зотов вцепился в волосы и застонал. Все происходящее больше не поддавалось контролю, он никак не мог нащупать правильную модель поведения и от этого раздражался все сильнее. А теперь еще и Анна с этими странными заявлениями… И наверняка руку к этому приложил Сагитов – не могло без него обойтись такое дело, точно не могло.
На столе завибрировал мобильный и, глянув на экран, Валерий выругался: «Помяни черта!» – потому что это звонит Тимур.
– Да, слушаю.
– Здорово, Валера, вернулся? Я тут пробил эту «Красную сову», – заговорил Тимур, и Зотов поморщился:
– Какую еще «Красную сову»?
– Ту самую, чьего владельца ты просил на предмет торговли дурью пробить. Так вот, клуб этот – шляпа, на самом деле там бордель, держит его некто Гектор, залетный с материка. Отсидел по малолетке три года, потому и борзый такой. Дурь привозная, распространяют через молодняк, а особо талантливый распространитель у них… угадай, кто.
– Нечего гадать, Сылдыз Угубешева, – бросил Валерий. – Она и Дашку дурью снабжала. Поди, на наркоте и прихватили ее, и в наказание деньги все со счета ее фонда и высосали.
– Не имеет отношения исчезновение денег со счетов фонда к торговле наркотой, но сейчас не об этом, – раздраженно сказал Тимур. – Короче, Гектора этого вчера мои ребята прихватили, объяснили популярно, кто здесь кому и что должен. Посмотрим, как дальше дышать будет, если что – зима близко, а он не местный.
– Это все?
– Да. Просто хотел, чтобы ты знал.
– Теперь знаю, спасибо.
Сбросив звонок, Валерий задумался. Тимур позвонил ему по вопросу, который не требовал такой срочности, он уже и думать забыл о клубе, в котором нашел Дарину и Сылдыз.
«Почему именно сейчас? Почему сегодня, что за срочность?» – думал Зотов, зашторивая окна в спальне и забираясь под одеяло.
Анна ехала на комбинат, находясь в весьма противоречивых чувствах. С одной стороны, Зотов повел себя абсолютно естественно и примерно так, как вел бы себя человек, которого обвинили в преступлении, которого он не совершал. Но с другой… он довольно бесцеремонно выставил ее из квартиры сразу после разговора, что странно.
Такое ощущение, что ему есть что скрывать.
«Может, Тимур прав и Валере действительно есть что скрывать? – думала она, паркуя машину во дворе офиса. – Но как он мог столько лет притворяться, если он не тот, за кого себя выдает? Да и Владлен… он же хорошо в людях разбирался, сразу бы все понял. Нет, тут что-то другое. И Тинка так на связь и не вышла… не дай бог с ней еще что-то случится, я не переживу уже. Слишком много всего…»
Валерий приехал в офис как ни в чем не бывало, положил перед собой папку с отчетом о проверке на руднике и быстро изложил все выводы.
– И не нравится мне управляющий, кстати. Больно рожа хитрая, – заключил он, спокойно глядя на внимательно слушавшую его Анну. – Предлагаю подставить ему лже-покупателя и посмотреть, как себя поведет.
– Думаешь, ворует?
– Почти уверен, потому и предлагаю.
– Ладно, Тимуру скажи, он организует.
Они часто устраивали такие проверки на удаленных рудниках, где невозможно осуществлять постоянный контроль, а потому то управляющие, то рабочие не выдерживают соблазна и пытаются прикарманить самородок-другой. У Сагитова существовала сеть таких «покупателей», которые знали, что делать и говорить, чтобы войти в доверие к таким нелегальным продавцам самородков.
– Это все? – спросила Анна, и Зотов встал:
– Да. Могу быть свободен?
– Можешь.
Он поднялся и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Анна плохо спала ночью, ей все время казалось, что она слышит какие-то голоса, шаги, шорохи.
Она включила свет во всем крыле, но это мешало спать, и до самого утра Анна промучилась то в кровати, то в кресле.
К Владлену она пошла раньше обычного – почему-то очень ныло сердце, и вдруг навалилась такая тоска, что хоть волком вой.
Анна поднялась на второй этаж левого крыла и взялась за ручку, но дверь в комнату, где лежал Владлен, оказалась заперта.
Анна принялась стучать, не понимая, зачем дежурившая в эту ночь Юля заперлась изнутри.
На стук прибежала откуда-то с первого этажа Оксана Михайловна:
– Что случилось, Анна Андреевна?
– Почему дверь заперта? – теряя самообладание в предчувствии чего-то ужасного, закричала Анна. – Почему изнутри заперта дверь?!
Оксана Михайловна тоже взялась за ручку, начала дергать и стучать, но бесполезно.
– Я сейчас ключи принесу, есть запасные. Вы не волнуйтесь, Анна Андреевна…
– Как?! Как я могу не волноваться?! Что вы стоите?! Несите ключи! – кричала Анна, совершенно утратив контроль над собой.
Оксана Михайловна рванула вниз с резвостью молодой девушки и вскоре принесла связку, на которой висели пронумерованные ключи от всех комнат в доме. С трудом найдя нужный, она трясущимися руками вставила его в скважину и повернула, и Анна, оттолкнув женщину, вбежала в комнату, но тут же застыла на пороге, зажав рот обеими руками.
На кровати по-прежнему лежал Владлен Мецлер, но аппараты, к которым он был подключен, уже не работали, а на полу у кровати лежала медсестра Юля с неестественно завернутой в сторону головой. Сзади закричала Оксана Михайловна, бросилась к девушке, выкрикивая что-то бессвязное, а Анна так и продолжала стоять с зажатым ртом, словно боялась убрать руки и закричать, потому что понимала – остановиться уже не сможет.
Тина пробиралась к забору усадьбы Прозревшей с задней стороны дома, через небольшой переулок. Забор был высоким, без единой щели, и Володина приуныла.
Перемахнуть ей не удастся, никогда она не отличалась достижениями в спорте, хоть и проделывала каждое утро комплекс упражнений.
– Придется проявить смекалку, – пробормотала она, осмотрев забор и поняв, что надеяться на внезапный подарок судьбы в виде открытой калитки не стоит, хотя закрытая нашлась – через такую обычно вывозят навоз после чистки свинарника, например, или выносят отходы.
Тина ходила вдоль забора туда-сюда и уже начала впадать в отчаяние – времени до сбора группы оставалось все меньше, а она так и не придумала способа попасть внутрь. И тут судьба, видимо, решила, что на сегодня невезений Тине Володиной хватит, пора немного подсластить.
Калитка открылась, и из нее вышел хромой мужик в теплой безрукавке и коричневых брюках, заправленных в сапоги. В руке у него было большое ведро, которое он волок куда-то вниз по улице.
Тина, воровато оглянувшись, проскользнула в калитку, не успев даже сообразить, как будет выбираться обратно.
Дверь сарая по-прежнему была открыта, и там кто-то был. Тина осторожно, по стене подошла ближе, заглянула и увидела Дарину, та сидела на скамеечке и что-то писала в большой тетради.
Тина проскользнула в душную темноту сарая, где противно пахло овечьей шерстью, села на корточки перед Дариной и приложила к губам палец, давая ей понять, чтобы не шумела:
– Не кричи, я ничего тебе не сделаю. Посмотри на меня внимательно. Ты меня совсем не узнаешь? – Девушка смотрела на нее расширившимися от испуга глазами и отрицательно мотала головой. – Меня зовут Тина Володина, я подруга твоей сестры Ани. Вы живете в Уйгууне, рядом с золотыми приисками, там большой комбинат, он принадлежит твоей сестре – помнишь? – Дарина опять замотала головой. – Черт… Дашка, я бы врезала тебе сейчас, но боюсь, что начнешь орать… – с досадой проговорила Тина, поняв, что зашла в тупик. – Ты что – в самом деле не понимаешь, что происходит? Тебя похитили, привезли сюда, дали другое имя! А я приехала, чтобы увезти тебя домой.
– Домой? Но мой дом здесь. – Дарина обвела рукой полутемное пространство сарая. – Здесь мое место, моя работа… я должна посчитать все мешки с шерстью, завтра их заберут, все должно быть в порядке.
– Какие, к чертям собачьим, мешки?! – Тина схватила ее за плечи и встряхнула. – Опомнись, дура! Надо отсюда валить, пока не поздно!
– Поздно! – прозвучал в дверях громкий мужской голос, и Тина вскочила. – Поздно, гражданка начальница. Думала – перекрасила волосы, стала неузнаваемой? – на пороге, закрывая огромной тушей дверной проем, стоял мужик с бородой. В руке он держал топор, казавшийся детской игрушкой. – Что, не узнала?
И у Тины в мозгу что-то щелкнуло:
– Сухарь?
– Ну, вижу, ты меня узнала, а потому сильно рыпаться не будешь. Мне-то все равно, я ж и так покойником числюсь, а вот ты молодая еще, – перекидывая топор из руки в руку, сказал он.
– Чего ты от меня хочешь?
– Неправильный вопрос, гражданка начальница. Это чего ты здесь хочешь, зачем приехала?
– Как все – на экскурсию, – стараясь сохранять спокойствие, пожала плечами Тина. – У вас сюда попасть просто – купила тур и приехала.
– Ты права – попасть к нам просто. Да вот от нас уйти совсем невозможно, если только… – Он выразительно закатил глаза и пальцем указал в потолок. – Так что выбор, сама понимаешь, невелик у тебя. Ну, колоться будешь? Зачем явилась?
– Сказала же – на экскурсию. Кроме того, я в полиции давно не работаю, по ранению комиссовали, – чуть приврала Тина, понимая, что человек, отлично знающий, где и чем она занималась раньше, видит в ней источник опасности.
«Надо же – все-таки я была права и видела его раньше, это ж на самом деле Сухарь, я его задерживала в последний раз. Черт… неудачно…» – пронеслось у нее в голове.
– Ну-ну, – кивнул Сухарь. – Только знаешь что, гражданка начальница? Бывших ментов не бывает. И то, что ты здесь появилась, мн