Вернее, почти самой счастливой.
Для полного счастья ей будет не хватать самой малости…
«Только бы он согласился!»
Расплатившись с таксистом, Наталья выдавила из себя улыбку – не дань приличию, а скорее профессиональная привычка, – поблагодарила его зачем-то на итальянском и вышла, осторожно прикрыв дверь и оставив на память о себе тонкое облачко аромата духов от Диора.
Новые шпильки царапнули лед, неуверенно пошатнулись, но все-таки удержали свои позиции.
Нетвердо ступая, Наталья кое-как добрела-таки до крайнего подъезда и остановилась возле двери с кодовым замком, пытаясь перевести дыхание.
Каблуки были целы.
Номер квартиры она помнила.
Вот только как-то неприятно было все это. Звонить в домофон, представляться, просить разрешения войти… А что, если она такого разрешения не получит?.. Что дальше-то делать? Кто знает, как там настроен бывший муж, как он ее примет… и примет ли вообще.
На счастье, дверь подъезда открылась с обратной стороны – какая-то незнакомая старушка с грязно-серой болонкой на поводке вышла на улицу, и Наталья прошмыгнула в дверь, как нагулявшаяся блудная кошка. Сердце почему-то стучало все сильнее и сильнее… Да что же это, в самом деле, такое? Ну отчего она так волнуется, как будто идет на свидание не с бывшим, давно позабытым мужем, а с самим английским принцем…
Да и не свидание это вовсе, а так…
Деловой визит!
«Все-таки отвратительный март в Москве, – подумала Наталья, решительно нажимая на кнопку звонка. – Серый, грязный, холодный и неуютный».
Дверь распахнулась сразу же – как будто Тихон последние два года простоял за ней, ожидая момента, когда бывшая жена вернется. И вот этот момент настал…
От удивления брови бывшего мужа поползли вверх, а губы дрогнули, изобразив удивление.
– Да, это я, – сообщила Наталья, улыбнувшись.
Улыбнувшись своей самой фирменной, самой невероятной улыбкой – той, которая покорила и разбила вдребезги уже так много сердец, включая сердце Пьера…
Пьер!
При воспоминании о нем сердце снова дрогнуло.
Боже, скорее бы вернуться обратно в Милан!
Только бы все получилось…
– Чем обязан? – спросил тем временем бывший муж, как-то совсем негостеприимно закрывая собой проход в квартиру. Удивление, в первые секунды промелькнувшее на его лице, теперь сменилось равнодушием. Показным равнодушием – кого угодно мог обмануть этот взгляд, но только не ее, не Наталью, которая знала Тихона Вандышева как облупленного!
– Что, даже войти не разрешишь? – поинтересовалась она, снова улыбнувшись. На этот раз показной, нарочито дежурной улыбкой.
– Разрешу, – секунду подумав, согласился Тихон.
За прошедшие два года бывший муж практически не изменился, отметила Наталья. Не постарел вроде бы, не потолстел и не похудел. Только взгляд у него стал каким-то… непроницаемым, что ли? Другой взгляд, незнакомый. И одет он как-то странно…
Только сейчас, переступив уже порог квартиры, Наталья заметила, что Тихон в фартуке. В пестреньком таком, разноцветном, усыпанном непонятными мелкими цветочками фартуке!..
Вот уж странность так странность. Он что, обанкротился? Обнищал до такой степени, что домработницу себе завести не может? Сам на кухне стряпает какую-нибудь смесь из… дешевых продуктов?
Позволив себе несколько секунд позлорадствовать по поводу предполагаемого Тихонова банкротства, Наталья опустила глаза долу и тихо сказала:
– Я вообще-то по делу. Не просто так.
– Понятно, – согласился Тихон. – Ну, и по какому такому делу?
В голосе его звучала насмешка – и вместе с тем Наталья почувствовала скрытое напряжение, какую-то внутреннюю, тщательно скрываемую тревогу…
Стало как-то не по себе.
– Как дела? – спросила она непринужденно, давая себе время, чтобы найти нужный тон для разговора.
Тихон в ответ поморщился.
Черт, да, неудачно она спросила. Знала ведь, что бывший муж терпеть не может дурацкий политес.
– И у меня отлично, – все-таки съязвила она в ответ. Не смогла удержаться.
– Я вообще-то занят. – Он кивком указал на кухню, откуда доносилось какое-то шипение. Пахло вкусно – жареным мясом, щедро приправленным луком и какими-то очень ароматными специями… Даже желудок скрутило от этого запаха, а во рту началось активное слюноотделение.
Нет, не стоит рассчитывать на то, что бывший муж пригласит к столу.
К тому же она на диете.
Да и вообще – не за этим сюда пришла!
– Тихон, – начала Наталья сухим деловым тоном, – ты наверняка догадываешься, зачем я пришла. Два года назад…
– Даже не думай. Даже не смей думать об этом, слышишь? – грозно перебил бывший муж, уставившись на нее недобрым взглядом, от которого по спине у Натальи побежали мурашки.
Понятно, мысленно вздохнула она. Надежда на то, что за два года папаша успеет привыкнуть к своему ребенку и полюбить его, оказалась напрасной. Собственно, а разве стоило ожидать от Тихона чего-то другого? Ведь он всегда был… черствым, как сухарь! Откуда в его душе могли родиться отцовские чувства? Стоило ли рассчитывать на это?!
– …только через суд! – вынырнув из задумчивости, услышала Наталья очередную гневную тираду. – Понятно тебе? Только через суд… Но не надейся, суд будет на моей стороне! Ты все равно не получишь ребенка!
– Не получу… ребенка? – эхом отозвалась Наталья, не веря своему счастью. Неужели правда? Неужели не послышалось?
– Не получишь! – подтвердил Тихон. – Ребенка!
Он не хочет его отдавать!
– Да я, собственно, при всем желании… – залепетала она в ответ. – При всем желании не смогла бы, Тиша, его забрать… То есть…
– То есть? – Теперь в голосе Тихона впервые прозвучал неподдельный и какой-то… позитивный интерес.
– Видишь ли, так получилось… я остаюсь в Милане… Мой контракт продлен еще на три года, но главное… Главное даже не это! Возможно, я скоро выйду замуж…
– Замуж? – совсем уже весело и дружелюбно спросил Тихон. – Ну надо же, еще один дурак нашелся!
– Он не дурак, – робко возразила Наталья. – Он…
– Он просто осел, – тоном, не допускающим возражений, заключил Тихон. – Осел и… несчастный человек. Но это его проблемы.
– Да, – проглотив комок ярости, согласилась Наталья.
Она сейчас готова была согласиться на что угодно! Лишь бы…
– Так, значит, ты согласен оставить ребенка? – робко поинтересовалась она.
– Ты приехала, чтобы задать мне этот идиотский вопрос? Прилетела за этим из своего Милана?
– Не только за этим… Если ты согласен, нам ведь нужно оформить… оформить это юридически. Потому что…
– Да! – Тихон энергично закивал. – Конечно, обязательно… Обязательно – юридически. Сегодня воскресенье… Вот давай прямо завтра, в понедельник, этим займемся!
– Хорошо, – согласилась Наталья, – завтра. Надеюсь, много времени не понадобится…
– Надеюсь, – кивнул Тихон.
Некоторое время они помолчали.
– Тогда я завтра тебе позвоню, – предложила Наталья.
– Позвони, – согласился бывший муж.
И снова в прихожей воцарилось дурацкое неловкое молчание.
Наталья вздохнула. Нужно было попрощаться и уйти уже…
Но что-то ее останавливало. Что-то было не так.
Ах да, почти сразу вспомнила она.
Нужно же… взглянуть на ребенка. Хотя бы взглянуть. Пусть Тихон не думает, что она плохая мать! Пусть знает – так сложились обстоятельства! Если бы не карьера, она бы воспитывала ребенка сама. Если бы не карьера и если бы не Пьер… Но все это отнюдь не означает, что у нее нет сердца! Все это не означает, что за два года она даже ни разу не вспомнила о нем, о своем ребенке… Конечно же, она о нем вспоминала! И не раз!
То есть о ней, поправила себя Наталья. Ребенок был девочкой.
– Наташа, ты извини, у меня там на плите… – Без лишних церемоний Тихон снова повел подбородком в сторону кухни.
– Да-да, я понимаю. Просто мне хотелось, Тиша… Если ты не против, конечно… Мне хотелось бы…
– Чего бы тебе хотелось? – спросил он с тяжелым вздохом.
Наталья снова, в очередной раз, проглотила ком обиды.
Опустила глаза – и в этот момент заметила, как сверкнуло на безымянном пальце бывшего мужа обручальное кольцо!
– Так ты, значит… – растерянно пробормотала она, пытаясь прийти в себя после шока.
– У меня там мясо, – в третий раз напомнил Тихон, – подгорает.
– Я хочу взглянуть на ребенка, – решительно сказала она, с большим трудом отводя взгляд от обручального кольца. – Надеюсь, ты не станешь мне запрещать?
Бывший муж зыркнул на нее потемневшими глазами. Сейчас он был похож на коршуна, охраняющего свою добычу.
Но уже через пару секунд все изменилось… Какая-то искра промелькнула в его взгляде, по лицу пробежала тень улыбки.
– Ну что ты. Разве я могу запретить тебе взглянуть на твоего ребенка? Разве у меня есть на это право?
На слове «твоего» было сделано ехидное ударение. Наталья расстегнула молнию на сапожках и, сжимая в руках темно-зеленый модный клатч, засеменила вслед за Тихоном в бывшую супружескую спальню.
В комнате было тихо.
«Наверное, девочка спит», – подумала Наталья и сразу же увидела рядом с широкой двуспальной кроватью – Luciano Zonta, когда-то давно она сама выбирала эту кровать – небольшую детскую кроватку.
Очень стильную – Наталья наметанным глазом сразу это отметила, – из натурального бука, оттенка «ром». Кроватка ей сразу понравилась, она одобрительно кивнула, оценив выбор мужа… и в этот момент наконец увидела спящего ребенка.
…Ребенок, завернутый в синее атласное одеяло и перевязанный атласной же синей лентой с бантом посередине, лежал в кроватке и мирно спал.
Половину его лица закрывала соска с большим кольцом и пластмассовой основой в виде сердечка, на котором были нарисованы премерзкие голубые медведи…
Она сама покупала это одеяло и эту соску… два года назад.
Два года назад!..
И атласное одеяло, и синюю ленту…
– Но… – только и проговорила Наталья, бросив недоумевающий взгляд на спокойное лицо мужа. И захлопала глазами. – Но ведь… – снова сказала она. – Ведь…