– Я не иду – ты не идешь.
– Так мы не договаривались. Ты ни словом не обмолвился о том, что будешь вооружен, – ответила Эйдриен.
– Подумай сама, я же частный детектив! Это мой инструмент. Когда ты вызываешь такси, водитель приезжает на автомобиле. Нанимаешь меня – я прихожу с Дьюком.[19]
Эйдриен совсем растерялась:
– С кем?
Бонилла вспыхнул:
– Не важно! Долгая история.
Судя по всему, Дюран давно ее ждал: едва Эйдриен коснулась кнопки внутренней связи, как он ответил:
– Да?
– Это Эйдриен Коуп.
– Заходите и поднимайтесь, – сказал психотерапевт. Замок издал противный писк, и дверь в холл отворилась.
Эйдриен и Бонилла поднялись на шестой этаж, где у входа в квартиру их ждал врач. При виде детектива скорбная улыбка промелькнула на его лице.
– Я вижу, вы и ухажера с собой привели, – сказал он.
– Очень смешно, – заметил Бонилла и шагнул в квартиру мимо Дюрана.
Эйдриен неприятно поразил усталый вид психотерапевта. В принципе Дюран был хорош собой. Настолько хорош – черноволосый ирландец с голубыми глазами, – что она заподозрила: уж не по внешности ли выбрала его Никки? Теперь же этот человек казался изнуренным до крайности: появилась краснота вокруг глаз, осунулся. По пути в гостиную психиатр внезапно остановился – так резко, что посетители буквально влетели в его спину.
– О Боже! – с досадой воскликнул Дюран и сунул руку в карман своего вельветового пиджака.
– В чем дело? – спросила Эйдриен.
Он вынул из кармана аудиокассету и покачал головой.
– Я совсем забыл про кассету. Это запись для страховой компании, надо сходить отправить.
– До вечерней выемки у вас полно времени, – заверил Бонилла.
Доктор кивнул и небрежно опустил кассету обратно.
– Давайте ваши пальто, – гостеприимно предложил хозяин.
– Не беспокойтесь, мы надолго не задержимся, – ответил детектив, стреляя глазами из одного угла комнаты в другой, будто в поисках маленькой, но смертельно ядовитой змеи.
– Да-да, хорошо, – проговорил доктор и, повернувшись к Эйдриен, обратил на нее выжидающий взгляд.
Та растерялась и лишь молча приподняла брови.
Дюран подсказал:
– Вы упоминали про чек. Ведь, насколько я помню, вы именно из-за этого пришли?
– Ах да, минутку, – спохватилась посетительница, заглянула в сумочку и извлекла из нее конверт с именем Дюрана. – Вот ваши пять тысяч.
С безучастным кивком тот сунул конверт с карман и поблагодарил:
– Я вам очень признателен и позабочусь, чтобы деньги получили те, кто в них действительно нуждается.
Бонилла обернулся к доктору и насмешливо ухмыльнулся. Психотерапевт равнодушно посмотрел на него, демонстрируя глубокое безразличие к личности сыщика, и обратился к Эйдриен.
– По телефону вы упомянули, что хотите отказаться от тяжбы, – напомнил он.
– Да, я подумываю об этом.
– Что же, надеюсь, вы все-таки примете правильное решение, и если я каким-то образом могу вам помочь…
– Вообще-то, – сказала Эйдриен, хватаясь за подсказку, – можете.
Врач устало посмотрел на нее:
– И чем именно?
– У вас осталась история болезни моей сестры?
– Да, разумеется.
– Я хотела попросить вас выдать ее мне.
Дюран задумался и проговорил:
– Не вижу в этом смысла.
– Готов поспорить, не видите, – вполголоса заметил Бонилла, так что непонятно было – обращается он к Дюрану или просто думает вслух.
Эйдриен взглянула на детектива с немым укором, а затем повернулась к психиатру:
– Я ближайшая родственница Никки и имею право…
– Я вас прекрасно понял, но… – Дюран вздохнул. – Послушайте, мне жаль вас разочаровывать, но о том, чтобы сделать копию, не может быть и речи.
– Я имею право затребовать карту в судебном порядке, – холодно ответила Эйдриен.
– Да, знаю, и, когда вы это сделаете, я предоставлю документ. А пока ничем не могу вам помочь. – Перехватив грозный взгляд собеседницы, доктор пояснил: – Поймите, это профессиональная тайна. Единственное, что я могу для вас сделать, – это дать вам взглянуть на историю болезни здесь, в кабинете. Вас устроит такой вариант?
Еще секунду назад Эйдриен собиралась развернуться и в ярости выскочить из кабинета, но предложение Дюрана ее удивило. Как, впрочем, и Бониллу.
– Записи здесь, – добавил врач и жестом пригласил парочку пройти в комнату для приема пациентов.
Сыщик с кошачьей грацией двигался следом, готовый в любую секунду отразить нападение.
Войдя в приемную, доктор направился к столу. Детектив, тенью следовавший за ним, бросил мимолетный взгляд на монитор компьютера, стоявшего на письменном столе, и со смешком заметил:
– Док, у вас компьютер завис: тут вроде как «Сервер не найден».
Дюран проигнорировал замечание и, вынув из кармана небольшой ключик, направился к шкафу с двумя ящиками, располагавшийся позади письменного стола. Психиатр открыл картотеку и выдвинул верхний ящик, содержимое которого оказалось столь скудным, что Эйдриен и Бонилла переглянулись. Вытащив папку из желтой манильской бумаги, Дюран протянул ее посетительнице и оперся о край стола.
На приклеенной к обложке этикетке было аккуратно напечатано: «Николь Салливан». Сама же папка оказалась тонкой до нелепости. Впрочем, это не казалось слишком важным. Ведь чтобы получить ответ на волнующий Эйдриен вопрос – как сестра оказалась в офисе Дюрана, и если он мошенник, то кто его порекомендовал, – достаточно и одного листа.
Не говоря ни слова, девушка положила папку на стол и неторопливо раскрыла ее, обнаружив внутри лишь глянцевую фотографию сестры форматом 8x10. Снимок был нечетким, и, судя по всему, сделали его в аэропорту. На лице Никки застыло усталое, рассеянное выражение – не исключено, что она ждала, когда подъедет багаж. Эйдриен перевернула фотографию и на обороте прочла единственное слово, нацарапанное синими чернилами: «Объект».
Она взглянула на Дюрана и, стараясь сохранять самообладание, спросила дрожащим от ярости голосом:
– Это что, шутка?
Психиатр откровенно удивился, услышав вопрос. Он опустил взгляд и, увидев единственную фотографию, нахмурился и отпрянул от стола, неожиданно придя в крайнее возбуждение.
– Там лежала лицевая ведомость! – запротестовал он. – И тесты. Информация о препаратах и подписанные пациенткой формы. А также согласие на проведение гипноза…
Бонилла с шумом втянул в себя воздух и направился к картотеке. Он стал один за другим выдвигать ящики, но обнаружил лишь еще одну папку. «Хенрик де Гроот». Детектив открыл ее и нашел, как и в случае с Ники, только фотографию – беспристрастный снимок, сделанный, очевидно, в каком-то сквере. Проклиная в душе все и вся, Эдди тихо выругался и швырнул фото на стол, обернувшись к Дюрану.
– Вот это вы называете «практикой»? – резко спросил он. – Такие у вас «записи»?
– Разумеется, нет, – ответил психотерапевт.
– Ну, сейчас я выведу тебя на чистую воду! – проревел детектив.
Дюран отмахнулся скорее от беспомощности, чем негодования и проговорил, обращаясь к обоим посетителям:
– Я сам не понимаю, что происходит.
Эйдриен, вне себя от злости, ощутила потребность предупредить Дюрана: Бонилла буквально кипел от ярости, и, судя по некоторым признакам, реальность физической расправы над врачом становилась все более и более определенной, что было бы теперь совершенно некстати: если Бонилла додумается ударить психиатра, они оба попадут под статью об угрозе физическим насилием. Учитывая же находящийся в работе иск Эйдриен, ей грозит лишение лицензии – не исключено, что и без права восстановления. В ушах зазвучал голос судьи: «Вы напали на ответчика в его кабинете потому, что он отказал вам в выдаче документа?» Внутреннему же взору Эйдриен предстал «запал» Бониллы – и без того слишком короткий, он стремительно приближался к концу. Эдди стоял боком к Дюрану, склонив набок голову и чуть выдвинув вперед правое плечо. Такая стойка почти всегда предшествовала удару наотмашь.
– Эдди, – предупредила Эйдриен.
Глаза детектива метнулись к ее лицу.
– Не надо! – скомандовала она.
В действительности «запал» Бониллы был гораздо длиннее, чем многие полагали. Ему здорово играло на руку то, что люди считали его, Эдварда Бониллу, ходячей бомбой с часовым механизмом. Мысль о том, что он может взорваться в любую минуту, заставляла присутствующих проявлять особенное терпение и уважительность. Однако даже если сделать поправку на производимое впечатление, сейчас детектив вполне мог снести Дюрану голову – как вдруг кто-то заколотил в дверь.
Сыщик с досадой обернулся:
– Ждете посетителя?
Дюран в недоумении потряс головой. Стук превратился в настойчивую дробь.
– Странно, если кто-нибудь приходит, он сначала звонит в домофон, – заметил Дюран, не обращаясь ни к кому конкретно. – В противном случае сообщили бы с охраны.
– Судя по всему, кому-то требуется срочная помощь.
Все трое вышли из консультационной и направились в конец коридора, откуда выходили двери на кухню и в гостиную. Эйдриен с Бониллой свернули в гостиную, Дюран тем временем направился к двери.
– Кто там? – спросил он.
– Откройте, полиция.
– Ого! – воскликнул детектив и обернулся к Эйдриен: – Я впечатлен. Похоже, у тебя неплохие связи.
«Вряд ли», – подумала та. Когда она подавала жалобу на Дюрана, полисмен, принимавший ее заявление, едва не уснул за столом.
Дюран открыл, и перед ним предстали двое в штатском, с мрачными лицами торчавшие в холле. Мельком показав какое-то удостоверение, один из визитеров поинтересовался, не с Джеффри ли Дюраном имеет честь разговаривать. На это врач ответил утвердительно, и тот, что пониже, спросил, нельзя ли им с напарником зайти.
– На вас подана жалоба, – сказал один из полицейских. – Надеюсь, вы все сумеете объяснить.
Доктор махнул рукой, приглашая представителей власти в прихожую жестом, который читалс