Шпион в отставке покачал головой.
– А моя сестра! – настаивала Эйдриен – Как насчет нее?
Шапиро развел руками:
– Вы говорите не с тем человеком. Повторяю, я – динозавр в этой области.
– Нет, думаю, я разговариваю с человеком, который не хочет принять факты. Даже когда они лежат у него перед носом. Вы видели историю болезни, видели имплантат.
– Я видел фотографию.
– Считаете, что мы все выдумали? – поинтересовался Льюис.
– Нет, – уступил ученый.
– Тогда почему не хотите признать очевидное? Ведь ясно, что Программа не закрыта, – настаивала Эйдриен. – ЦРУ…
– ЦРУ не имеет к этому никакого отношения. – Шапиро медленно покачал головой. – Поверьте мне: если бы в проекте было замешано Управление, я бы знал.
Макбрайд пытался понять.
– Тогда кто же всем этим занимается?
– Франкенштейн, – ответил Шапиро.
Гости переглянулись, полагая, что неверно расслышали последнюю реплику хозяина дома.
– Простите, кто?
– Франкенштейн. – Старый ученый прикончил второй бокал вина и откинулся на подушки. На его губах блуждала отчужденная улыбка. – Агент или организация, не контролирующаяся извне.
– И?… – Эйдриен посмотрела на Шапиро, побуждая его закончить мысль.
– Это просто мои догадки, – признался он. – Судя по фотографии, я бы сказал, что Программу приватизировали.
– То есть как – приватизировали? – не понял Льюис.
– Значит, она оказалась в руках владельца из частного сектора. Или того, кто перешел работать в частный сектор. Иными словами, некто продолжил исследования уже самостоятельно – без помощи ЦРУ.
– Кто это может быть? – спросила Эйдриен.
Шапиро пожал плечами:
– Не имею представления.
– На такой проект требуется немало средств, – размышлял вслух Макбрайд.
Бывший разведчик кивнул:
– Да, не один миллион. А с другой стороны – на что не требуется денег?
– Как же им удается держать исследования в тайне? – удивилась гостья.
Старик немного поразмыслил.
– Вполне осуществимо, если разместиться в оффшорной зоне. Это должно быть что-нибудь небольшое, вроде клиники, где анонимность пациента имеет первоочередную значимость. – Ученый задумался. – Знаете, а ведь над Программой работают уже тридцать лет. Бог ты мой!
– Вы сказали, что поместили бы исследования в клинические условия? – ухватилась за мысль Эйдриен.
– Да.
Она подалась вперед:
– Тогда скажите, вы когда-нибудь слышали о клинике Прудхомма?
Шапиро насупился, подумал и покачал головой:
– Не припомню.
Эйдриен обернулась к своему спутнику, который смотрел на нее с немым вопросом, не понимая, к чему она клонит.
– А ты?
Вопрос застал Макбрайда врасплох.
– Что? Слышал ли я о клинике? – Льюис представления не имел о том, что за игру затеяла Эйдриен, однако, поняв, что она настроена решительно, покопался в памяти. – В Луизиане есть шеф-повар с похожей фамилией, но не думаю, что он здесь как-то замешан. – После недолгой паузы Лью спросил: – И где эта клиника Прудхомма?
Эйдриен проигнорировала вопрос и снова обратилась к Шапиро:
– Вы все время упоминаете о какой-то Программе, и… – Она остановилась и вздохнула, собираясь с мыслями. – Несколько дней назад, перед тем как Лью удалили имплантат, я застала его за компьютером своей сестры. Он зашел на какой-то очень странный сайт: «programm. org».
– И что?
– Льюис находился в трансе – полностью отключился. Он не реагировал ни на что, кроме сайта, который оказался интерактивным: на экране появлялись вопросы, а Лью набирал на клавиатуре ответы. Один из вопросов звучал так: «Где ты находишься?»
– Что ж, интересно, – заметил Шапиро, – только я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
– А клоню я к тому, – ответила Эйдриен, – что на следующую ночь нас попытались убить. Открыли газ, и дом взорвался. А ведь до этого никто не знал, где мы находимся. Из этого я делаю вывод, что адрес им дал Лью – когда торчал на той проклятой веб-странице.
– Вам удалось что-нибудь выяснить о сайте?
– У меня есть друг, в компьютерах он настоящая голова. Так вот, он кое-что узнал, – продолжила Эйдриен.
– И что именно? – поинтересовался Шапиро.
– Страничка создана в некой клинике Прудхомма, которая находится в одном швейцарском городке.
Бывший церэушник покачал головой и пожал плечами:
– Первый раз о ней слышу.
Эйдриен откашлялась.
– Есть еще кое-что, о чем я пока не рассказывала. – Она обернулась к Макбрайду: – Сестра кого-то убила.
– Что?!
– Она прикончила какого-то человека во Флориде.
Глаза Шапиро округлились. Эйдриен продолжала:
– Ее жертвой оказался старик в инвалидном кресле – он сидел на эспланаде и любовался закатом. Никки застрелила его из снайперской винтовки с глушителем и телескопическим прицелом. Потом в газетах писали, что пуля перебила позвоночник надвое.
– А откуда у вас такая информация? – В тоне Шапиро сквозил скептицизм.
Девушка рассказала о том, как нашла винтовку в квартире сестры.
– И я только сейчас об этом узнаю?! – воскликнул Лью.
– Я не имела представления о ее назначении, – пояснила Эйдриен, – пока не просмотрела выписки с кредиток. Из них стало ясно, что Никки ездила во Флориду. Затем я выяснила, где она останавливалась, и прочла в газетах о старике, которого убили в то время, когда она там находилась. Тебя держали в больнице, а потом мы приехали сюда. К тому же я хотела свести все в общую картину.
Макбрайд осушил бокал вина и поинтересовался:
– Так кого она убила?
– В газетах писали о каком-то Кальвине Крейне.
Рука Шапиро непроизвольно дернулась, и он чуть не расплескал вино. Эйдриен заметила, что черные глаза старика снова округлились от изумления.
– Ваша сестра убила Кальвина Крейна? – переспросил Шапиро.
Гостья кивнула:
– Вне всяких сомнений.
– Погодите, – пробормотал Лью, обращаясь то ли к себе, то ли к собеседникам. – В Институте работал один Крейн.
– Если мы говорим об одном и том же человеке, то он возглавлял Институт глобальных исследований, – проговорил Шапиро, – и не один десяток лет.
– Совершенно верно! – воскликнул Макбрайд. – Я Крейна не застал – когда я начал работать на Институт, он уже отошел от дел, но его фамилия по-прежнему значилась на официальных документах. Если не ошибаюсь, он оставался почетным директором. – Льюис помедлил и потрясенно проговорил: – Боже мой, подумать только!
Эйдриен кивнула.
– Ты и Никки… Крейн и Институт. Ты и Дюран. Дюран и моя сестра. Моя сестра и Крейн… Какой-то замкнутый круг!
На секунду все замолчали. Девушка съежилась в кресле, обхватив себя руками, и сосредоточенно нахмурилась.
– Но ради чего все это? – жалобно проговорила она, переводя взгляд с одного собеседника на другого. – Джефф Дюран, имплантаты, Кальвин Крейн… Моя сестра. – Эйдриен покачала головой. – Зачем?
Шапиро откашлялся и стал подниматься, и Макбрайд увидел в этом знак, что старик потрясен.
– Что ж, – сказал бывший разведчик, – я не стану спрашивать, кто такой Дюран. Думаю, наш разговор и так зашел достаточно далеко.
– Откуда вы его знаете? – спросила Эйдриен. В ее голосе вновь звучала свойственная ей деловитость.
– Кого?
– Кальвина Крейна.
Церэушник в отставке молчал, казалось, довольно долго, и гостья собиралась уж было повторить вопрос, когда он заговорил:
– Кальвин Крейн – это легенда. Он – член ордена тамплиеров.
– Какого ордена? – переспросил Лью.
– Так их называли – близкий круг Аллена Даллеса[46]. Сразу после войны они создали ЦРУ. Дес Фитцджеральд и Ричард Хелмс, Корд Мейер и Кальвин Крейн.
– Значит, он был агентом ЦРУ? – уточнила Эйдриен.
Шапиро поежился, услышав такую наивную формулировку, и покачал головой:
– Нет. Крейн пришел к началу спектакля, но не досмотрел и первого действия… – Шапиро замолчал. – Послушайте, – признался он, – вы милые люди, но зашли в самую темень. Не лучше ли уйти по-тихому?
– Уйти? – проговорил Макбрайд. – Нас пытаются убить. Как, черт возьми…
– Кто пытается вас убить?
Льюис вопросительно взглянул на спутницу. Та пожала плечами, и он признался:
– Точно не знаю.
Хозяин дома вздохнул.
– Институт входил в число каналов финансирования, – сказал он. – Крейн пользовался полным доверием как хороший друг Управления.
– Выходит, он тоже имел какое-то отношение к Программе? – предположила Эйдриен.
– И не только. Кальвин Крейн владел капиталом и обладал связями с влиятельными людьми по всему свету. А кроме того, он считался разумным и мыслящим человеком. – Шапиро заколебался, нахмурился. – То, что ему пришлось умереть так, как вы сказали, действительно трагично. – Помедлив, он добавил: – И в этом есть своя ирония.
– Ирония? – удивилась Эйдриен.
Шапиро кивнул.
– Змея укусила себя за хвост. Крейн хотел создать в системе ЦРУ организацию наемных убийц, но не получил поддержки.
Гостья покачала головой – быстрое движение слева направо, которое можно было истолковать как «Невероятно!».
– Как вы это назвали?
– Организация наемников.
– А в ваших устах это прозвучало, словно «служба коммунальных услуг».
Шапиро вяло улыбнулся:
– Они стремились выявлять и устранять людей, представлявших угрозу спокойствию в мире. Организация защищала бы либеральную демократию или «Американский образ жизни» – я не помню точно, да Крейн и не уточнял ее задачи. Он лишь собирал круг приближенных, чтобы создать особую структуру внутри Управления – такую, которая бы узаконила убийство в качестве инструмента государства.
– Так вы хотите сказать, что ЦРУ не занималось устранением людей? – поинтересовался Макбрайд. – А как же тогда убийцы с «контролируемым поведением», о которых вы рассказывали?
Шапиро покачал головой:
– Это разные вещи. Программа под моим руководством представляла собой смелый исследовательский проект – широкомасштабный и засекреченный. Конечно, его неотъемлемой частью была и оперативная деятельность. Но мы не занимались устранением нежелательных людей.