Родители могут стыдить своих детей различными способами. К ним относятся принижение, обвинение, презрение, унижение и подавление ожиданий.
• Принижение. Реплики вроде «ты уже слишком большой, чтобы хотеть на ручки» или «ты просто плакса» ужасно унизительны для ребенка. А такое сравнение с другим малышом не в пользу своего, как: «Ну почему ты не можешь вести себя как Дженни? Посмотри, как тихо она сидит, пока ее мама разговаривает», не только унизительно, но и учит ребенка всегда сравнивать себя со сверстниками и постоянно проигрывать в этом сравнении.
• Обвинение. Когда ребенок совершает какой-то промах, например, по неаккуратности разбивает вазу во время уборки, он должен уметь нести ответственность за свой поступок. Но многие родители не ограничиваются нравоучением и пускаются в обвинения и ругань: «Ты тупица! Ты думаешь, деньги на деревьях растут? У меня нет денег на новые вазы!» Единственное, чего они этим добиваются, это в крайней степени пристыженного ребенка, который так и не научился выходить из подобной ситуации с высоко поднятой головой.
• Презрение. Демонстрация отвращения или презрения говорит об абсолютном неприятии. Презрительное выражение лица (насмешка или приподнятая верхняя губа), особенно у значимого взрослого, может заставить ребенка чувствовать себя отвратительным или гадким. Когда я была маленькой, мама относилась ко мне крайне негативно. Большую часть времени она смотрела на меня либо с подозрением, будто говоря: «Что ты задумала?», либо с неодобрением или отвращением к тому, что я уже сделала. Эти взгляды вызывали во мне огромное чувство стыда, заставляя думать, что со мной что-то не так.
• Унижение. Родители могут унизить ребенка по-разному, например, заставить носить грязную одежду. Но как сказал Гершен Кауфман в своей книге Стыд: сила заботы[30]: «Не существует более унизительного опыта, чем оказаться раздавленным гораздо более сильным и могущественным человеком, который не постеснялся воспользоваться этим преимуществом. Я лично могу подтвердить справедливость этого утверждения. Моя мать не только стыдила меня презрительным взглядом, но и порола в наказание прутом, причем довольно часто на глазах у соседей. Унижение, которое я чувствовал в тот момент, было похоже на огромную зияющую дыру в моей душе».
• Завышенные ожидания. Родители с гипертрофированной потребностью в том, чтобы их ребенок достиг высот в определенном виде деятельности или навыке, скорее всего, будут заставлять его прикладывать все больше и больше усилий. Согласно Кауфману, когда ребенок осознает, что может не оправдать родительские ожидания, он зачастую вязнет в чувстве смятения. Это смятение, болезненное наблюдение за собой, парализует. Когда от человека так упорно чего-то ожидают, достижение намеченной цели сильно осложняется или даже становится невозможным.
Родители могут воспользоваться еще одним способом заставить своих детей испытывать стыд, а именно: сказать, что они их разочаровывают. Такие послания, как «я не могу поверить, что ты мог такое натворить» или «ты меня сильно разочаровал», в сочетании с неодобрительным голосом и выражением лица могут сломить дух ребенка.
Поскольку чувство стыда крайне изнурительно, неудивительно, что мы стараемся сделать все, что в наших силах, чтобы попытаться его избежать. Мы стремимся держать все под контролем. Отчасти в этом повинно наше воспитание. Мы верим, что сами несем ответственность за все, происходящее с нами, и можем контролировать свою жизнь. Когда что-то идет не по плану, нам бывает стыдно за потерю контроля. Особенно это касается детей, не знающих, что плохие события иногда «просто случаются», но считающих, что каким-то образом стали причиной неприятностей и поэтому несут за них ответственность.
Если один или оба ваших родителя были перфекционистами, придирчивыми или стыдящими, вы, скорее всего, тоже станете перфекционисткой. Вам захочется, чтобы все удавалось с первого раза, а если допустите ошибку, то ни за что себя не простите. Вместо этого вы начнете ругать себя последними словами, вроде «да что с тобой?» и «тупица, ничего-то ты не можешь сделать правильно». Порой самобичевание будет принимать довольно жесткие формы и заставлять вас впадать в депрессию или уныние от малейшего допущенного просчета. Другие, совершив ошибку, могут двигаться дальше, вы же склонны зацикливаться на ней, что сильно вредит самооценке и заставляет еще усерднее стараться быть хорошей девочкой.
В наследство от пережитого в детстве стыда или родителей-перфекционистов вы также получите склонность постоянно анализировать происходящее, строго судить себя, высоко поднимать планку и иметь завышенные ожидания в отношении себя самой.
К тому же вы можете начать завязывать отношения с партнерами и друзьями, склонными к перфекционизму. Фактически женщины, воспитанные родителями-перфекционистами, очень часто связывают свою жизнь с партнерами-перфекционистами, как это было с Джастин, с которой вы познакомились в этой главе.
Внутренний критик (он же супер-эго или судья) сопровождает нас в течение всей жизни, но часто бывает нам незаметен. Это жестокий критикующий внутренний голос, звучащий у нас в голове. У женщины, воспитанной заботливыми и поддерживающими родителями, обычно формируется здоровый внутренний критик, отвечающий за усвоенные правила и причинно-следственные связи. Этот здоровый внутренний критик помогает ей распознать «сигнал тревоги», упреждающий совершение поступка, идущего вразрез с ее системой ценностей, а также чувство вины и подавленности из-за нарушенных правил. Таким образом, здоровый внутренний критик отвечает за систему взысканий, помогающую женщине контролировать поведение в соответствии со своими моральными принципами. Уровень тревоги, чувства вины и подавленности колеблется в разумных пределах, поскольку ее сознание формировалось на базе разумного подхода родителей к воспитанию. Мы присваиваем внутреннему критику стандарты своих родителей, чтобы чувствовать их присутствие и обеспечить ощущение защиты, безопасности и мнимой власти над собой и реальностью.
Критикующий внутренний голос есть у всех, но хорошим девочкам часто достается более злой и громогласный, подвергающий их суровым нападкам и осуждающий. Этот менее здоровый внутренний критик, скорее всего, проявляет по отношению к вам такую же нехватку понимания, какую вы испытывали в детстве со стороны склонных к перфекционизму или критически настроенных родителей (опекунов или значимых людей). Он же заставляет устанавливать недостижимые цели, что, в свою очередь, обрекает вас на вечные попытки дотянуться до идеала, не имея возможности ни отдохнуть, ни почувствовать удовлетворение. Его запросы нескончаемы, и поэтому вы остаетесь наедине с постоянным чувством «я недостаточно хороша и никогда не буду».
Если вы похожи на большинство хороших девочек, внутренний критик не только оценивает вас исходя из своих стандартов, но и постоянно сравнивает с другими людьми. Например, как бы хорошо у вас что-то ни получалось, вы всегда будете думать о том, у кого это получается лучше.
Существует еще одна концепция, связанная с перфекционизмом. Это концепция тени, или нашей темной стороны. Как вы уже поняли, многие женщины усердно трудились всю свою жизнь, чтобы быть «хорошими». Они делали все, что от них ожидали: были послушными дочерями, прилежными ученицами, преданными женами, заботливыми матерями, ответственными труженицами. Но за парадным фасадом любящей, бескорыстной, доброй и невинной девушки часто скрывается озлобленная, обиженная, завистливая, ревнивая, эгоистичная женщина, уставшая от образа хорошей девочки.
В каждом из нас есть нечто, что мы прячем не только от других, но и от себя самих. Всю жизнь мы скрываем нежелательные стороны своей личности в области, которую психоаналитик Карл Юнг назвал «тенью». Иными словами, это черты, установки, опыт, переживания, фантазии и чувства, вытесненные в бессознательное. Все они жаждут вырваться наружу. К сожалению, большинство женщин боятся выпускать их на свободу. Вместо этого они мило улыбаются и стараются быть идеальными. Или связываются с плохими мальчиками, которые отыгрывают эту темную сторону за них.
Юнг считал, что во внешнем мире мы неизбежно столкнемся с тем, с чем не желаем сталкиваться в себе самих. Мы часто проецируем на других черты, которые ненавидим или не можем признать в себе. Этим отчасти объясняется, почему хорошие девочки связываются с непорядочными людьми, манипуляторами и абьюзерами.
Например, предположим, вас воспитывал авторитарный отец, которого вы так боялись, что никогда не решились бы на открытое проявление гнева по отношению к нему. Сама мысль о выражении своих чувств была настолько пугающей, что вы сочли себя обязанной отрицать и подавлять любые признаки гнева. Вместо этого вы демонстрировали покорность, послушание и смирение. Это была фальшивая маска, скрывающая ваши истинные чувства. Шло время, вы продолжали прикрывать свой гнев смирением, маска становилась толще, а тень больше. Со временем умение подделывать свои чувства стало вашей второй натурой, и происходило это совершенно бессознательно.
Таким образом, гнев стал частью вашей тени, а смирение – частью вашей личности. Поскольку гнев не входил в число допустимых чувств, вы вполне могли увлечься тем, кто выражает его открыто, возможно, даже абьюзивно. Или связаться с человеком с таким же внутренним конфликтом, который надевает на людях фальшивую маску, хотя у него все клокочет внутри.
Обычно тень начинает формироваться в раннем детстве, когда мы узнаем от родителей и других значимых людей, что некоторые эмоции и модели поведения недопустимы. Чтобы избежать наказания и заслужить одобрение, мы учимся подавлять эти эмоции и избегать такого поведения. Например, девочки учатся, что плохо злиться, а мальчики – что нельзя плакать. Поэтому гнев и решимость часто становятся тенью девочки, а уязвимость и слабость – мальчика.