– Если вас это пугает, то вам лучше отойти еще дальше, – хмыкнул Шмерлинг и отдал с планшета очередную команду.
Нижняя часть сферы зашевелилась и разошлась на множество тонких, очень напоминающих осьминожьи щупальца ножек. Сфера мягко оттолкнулась от дна контейнера и зависла посреди грузового отсека. Красные «глаза» вращались на триста шестьдесят градусов, изучая все вокруг. Больше всего это напоминало гигантского паука, высматривающего добычу.
– Вашу мать! – выругался капитан и заслонил собой бортинженера. – Что это за хрень?!
– Рабочее название – автосборщик, – Шмерлинг ткнул пальцем в планшет и глаза робота сменили цвет на зеленый. – Конечно, не так эффектно и пугающе, как красный, – усмехнулся Шмерлинг, ему явно понравилось, какой эффект произвели его творения, – но согласитесь, красный производит сильное впечатление! Автосборщик, собственно, и предназначен для сбора и доставки материала для переработки.
– И как он будет это делать? Снаружи ему отталкиваться не от чего, – бортинженер взял себя в руки, заинтересовался парящим в воздухе устройством и, перестав прятаться за командиром, подлетел к роботу и аккуратно дотронулся до одного из щупалец. – Откуда возьмется реактивный момент?
– Да и энергии на это надо, ни один аккумулятор не справится, – присоединился к нему капитан.
– Потому мне и нужно серебро, – торжественно подняв руку с указательным пальцем вверх, констатировал Шмерлинг. – Внутри всех этих аппаратов установлены батареи Шмерлинга! – он гордо посмотрел на космонавтов. – Невероятное изобретение человеческого гения! Именно они позволят работать этим устройствам и обеспечивать всей необходимой энергией. Именно они дают возможность космического полета и всего необходимого для работы. Единственный минус – они выделяют слишком много тепла, и пока я не придумал, как это уменьшить или придумать новые законы термодинамики, – он усмехнулся, всем своим видом давая понять, что он вот-вот откроет их. – Автосборщикам придется по мере накопления тепла просто отстреливать радиаторы охлаждения в сторону и печатать новые на автофабриках. Соответственно, старые радиаторы тоже можно использовать повторно. Не самое изящное решение, но… – Шмерлинг замолчал, глядя на космонавтов в ожидании то ли аплодисментов, то ли еще какого-то выражения восторга.
– Потрясающе, – только и смог выдохнуть бортинженер. – Если это все будет работать, это – переворот в промышленности… Открывается столько возможностей.
– Сомневаетесь? – поднял брови Шмерлинг. Он взмыл к парящему в воздухе сфероиду и обнял его, словно живого. – Поверьте, они покажут, на что способны.
– И все равно, вы не ответили на главный вопрос, – в голосе бортинженера прозвучали нотки сомнения. – Чтобы эти роботы полноценно функционировали, – он аккуратно дотронулся до сферы и отдернул руку, будто обжегшись, – им мало батарей Шмерлинга. Все-таки это космос, и я слабо представляю электромобиль для передвижения в вакууме.
– Вы же понимаете, что аппарат такой сложности содержит результаты работы не одного человека? – Шмерлинг выразительно сверху вниз посмотрел на бортинженера. – Здесь внутри – труд десятка инженеров «Заслона», и часть из них засекречена, – он глубоко вздохнул и, опустив глаза, признался: – На самом деле, даже я не знаю до конца, как устроены двигатели. Не хватает образования, понимаешь ли, – он закатил глаза, показывая весь сарказм этой фразы. – Мне лишь объяснили, что будут использовать мои батареи для разгонного устройства и что-то про фотоны…
– Но тогда почему именно вас послали на полевые испытания? – продолжил расспросы Чурлин.
– Потому что я не только изобрел батареи Шмерлинга, – гордо вскинулся изобретатель, – но еще и написал весь код программы, позволяющий совместно работать всему оборудованию внутри этих устройств! Видите ли, – Шмерлинг гордо вскинул голову вверх, – я – гений!
– Ладно, господа, – капитан решил прервать расспросы и вернуться в рабочую атмосферу. – Восторги – это хорошо, но у нас довольно плотный рабочий график. Нам сегодня еще необходимо разгрузить корабль, установить эти, – он покосился на кубы, – автофабрики, и все проверить перед завтрашней сменой орбиты. Абрам Иванович, – он посмотрел на Шмерлинга, – вы сейчас покидаете «Буран» и можете наблюдать за всеми работами изнутри станции. А мы с тобой, – он хлопнул бортинженера по плечу, – как обычно, грузчики и монтажники.
– Пошли одеваться, – притворно тяжело вздохнул бортинженер, – работа есть работа.
– Вы что, – преграждая им дорогу, встал в шлюзе Шмерлинг, – собрались выгружать и устанавливать моих роботов без меня?! Ни за что на свете!!! – стыковочный шлюз, в отличие от грузового, обладал довольно скромным проемом, и даже небольшого роста карлика хватило, чтобы полностью перекрыть проход.
– Абрам Иванович, – сдержанно и вкрадчиво заговорил командир, – у вас сегодня был очень тяжелый день. Перелет с Земли, первый полет в космос, невесомость… Ну куда вам еще и внекорабельная деятельность?.. Да и скафандр ваш, мягко говоря, для этого не предназначен.
– Я что-нибудь придумаю, – отозвался Шмерлинг, смотря на капитана, словно ребенок на мать, которая заставляет его выйти из магазина со сладостями. – Пожалуйста, поверьте, я очень изобретателен! Только дайте мне время, и я смогу переделать свой скафандр для выхода. Да там, если подумать… – изобретатель зашевелил губами, что-то считая и загибая пальцы.
– Не торопитесь, – мягко перебил его капитан. – Вам бы здесь пообвыкнуться, разобраться… Вы же умный человек, сами подумайте. Даже для нас с Олегом подобная работа хоть и стала уже рутинной, но от этого не является менее трудной, – он обернулся, ища взглядом поддержки бортинженера. Тот развел руками и тяжело вздохнул, всем своим видом выражая согласие с командиром. – Давайте договоримся так: я пытаюсь получить разрешение ЦУПа на ваш выход наружу, а вы пока отдыхаете и приходите в себя.
– Совсем меня за дурака держите? – усмехнулся Шмерлинг. – Думаете, я не понимаю, что такого разрешения никогда не получить?!..
– Ну а за подобные выходки без одобрения с Земли нас всех быстренько спишут вниз как непригодных, – парировал капитан, – и прощай вся ваша работа.
– Думаете? – усомнился Шмерлинг. – Разве правила не созданы для того, чтобы их нарушать?
– Не в этом случае, – покачал головой командир.
– Прямо сошлют вниз? И даже вас?
– И вас, и меня, и его, – командир указал на бортинженера.
– Хорошо, – растерянно согласился Шмерлинг, освобождая проход, – но я буду внимательно наблюдать за вами.
Командир кивнул, аккуратно подталкивая его за локоть в сторону спального отсека.
– Сейчас я вам ужин сделаю и прямо сюда принесу. Первый ужин в невесомости – это событие! – постепенно понижая голос до шепота, заговаривал инженера капитан. Он помог забраться Шмерлингу в спальный мешок и пристегнул ремни безопасности. – Подкрепитесь, постарайтесь отдохнуть, а завтра начнете полевые испытания своих изобретений.
***
Экипажу после столь сложных суток с Земли пришел приказ отдохнуть, тем более, вечером предстояла работа по смене орбиты. Вымученные с вечера капитан и бортинженер договорились спать как можно дольше, но привыкший к режиму организм не позволил весь день валяться в постели и поднял капитана всего на десять минут позже обычного. Он не спеша выплыл из спального мешка и полетел в сторону кухни, готовясь наслаждаться выходным.
– Ну, наконец-то, – раздался откуда сзади недовольный голос Шмерлинга.
Капитан обернулся и не смог сдержать смеха. Карлик висел посреди станции. Роста не хватало, чтобы дотянуться до поручней, и он увяз в невесомости, словно муха – в янтаре.
– Как вы умудрились? Я же сам лично пристегивал вас в спальнике! Или вы посчитали, что если вы в челноке не пристегнулись и чудом остались целы, то и здесь прокатит? – Капитан вытер выступившие от смеха слезы.
– Что вы смеетесь? – возмутился Шмерлинг. – Помогите мне! Я сначала хотел снять одежду, чтобы создать реактивный момент, отбросив ее в сторону, но подумал, что это будет слишком унизительно. Помогите же мне! – требовательно протянул руку Шмерлинг.
– Вот однажды вы со своей нелюбовью к соблюдению правил так застрянете, и вам не помогу. Правила необходимы, в первую очередь, для нас самих, – капитан протянул руку, и Шмерлинг, оттолкнувшись от нее, зацепился за ближайший поручень, вернув себе контроль над передвижением.
– Спасибо, – кивнул он и сразу возразил: – Не сможете вы мне не помочь! – он вместе с капитаном полетел в сторону кухни.
– Это еще почему? – удивленно вскинул брови командир.
– Понимаете, – Шмерлинг достал из шкафчика пакет с кофе и, надев его горловиной на аппарат выдачи воды, повернулся к капитану, – вы – русский человек. Офицер. Вы просто не сможете не помочь тому, кто слабее вас или просто нуждается в помощи.
– Даже затрудняюсь вам что-то ответить, – задумчиво протянул капитан.
– Не утруждайтесь, – Шмерлинг протянул капитану пакет с кофе. – Есть вещи, не требующие доказательств. Это аксиома.
– А вы что же, не придете на помощь, если что? – капитан отстегнул клапан на пакете и с удовольствием сделал первый утренний глоток кофе.
– Куда я денусь? – развел руками Шмерлинг. – Русский – это что-то внутри. Не только по крови. Тем более, – он отвернулся и взял свой кофе, – я по папе тоже русский, – он сделал глоток и закатил глаза от удовольствия. – Великолепно! Горячий кофе в космосе – это что-то!
Весь день космонавты провели, отдыхая и предаваясь своим хобби. Олег запустил коптер и гонял его по всей станции, снимая ее со всевозможных планов и ракурсов, а капитан, конечно же, возился в «Теплице». Бортинженер решил взять у него интервью с помощью коптера, заодно снимая с другой камеры, как это выглядит. Капитан самозабвенно почти час рассказывал о росте микрозелени в условиях невесомости, показывал рассаду и созревшие плоды. В общем, оба космонавта были довольны, даже Шмерлинг их не отвлекал от отдыха. Он, словно приклеенный, как сел с утра за свой ноутбук, так и провел за ним весь день. Не прерываясь даже для того, чтобы поесть или сходить в туалет. Олег, пару раз пролетая мимо, заглядывал к нему через плечо и, видя бесконечные строчки кода, лишь уважительно покачивал головой.