иимной планеты, и немедленно начал действовать.
— Вот такой я импульсивный парень, — объяснил он.
Нам так и не удалось за целый час расспросов, перемежаемых страшными угрозами, сбить его с толку или хотя бы выколотить что-нибудь более внятное. Любые вопросы, касавшиеся Фридо, он встречал с совершенно непонимающим видом. Берни без конца вертел головой, чтобы посмотреть, что происходит, но благоразумно молчал, что было совсем на него не похоже. Наверное, все дело было в том, что Аннали не отходила от него дальше чем на расстояние вытянутой руки.
Наконец Макхью вытолкнула Твердобокого и меня в коридор. Там она озадаченно посмотрела на нас:
— Может, я чего не понимаю? Это он взаправду?
Так разговаривает? Я покачал головой:
— Естественно, нет. Но все же я не думаю, что это он убил Фридо.
— А я думаю, что он мог это сделать, — не согласился Твердобокий.
Макхью, сроду не отличавшаяся особым тактом, резанула в ответ:
— Ты такой же дундук, как и он!
— Это оскорбление! — взревел Твердобокий.
Я встал перед Аннали, чтобы у нее не появилось искушения ответить ударом ногой в живот.
— Погодите, ребятки. Я хочу кое-что попробовать.
Я вернулся в рубку и рывком поднял Клайда на ноги.
— Эй, Клайд, мы сейчас совершим небольшое путешествие, но пока еще не в воздушный шлюз.
— Подожди, а куда мы идем? — полюбопытствовал он, явно нервничая.
Я толкал его до самой каюты Фридо, где мы пока временно оставили его тело. За нами плелись Макхью и Твердобокий.
— Клайд, это твоя каюта, — объявил я и тычком проводил его в дверь, чтобы посмотреть, как он отреагирует. — А это твой сосед по комнате.
Макхью сразу все поняла. И со смешком добавила:
— Этот парень с перерезанным горлом — бывший хозяин комнаты. Клайд, познакомься с Фридо.
Наш приятель Клайд застыл до кончиков взлохмаченных волос. Секунды через две он издал душераздирающий вопль и прыгнул прямо в мои объятия.
— Я больше никогда не буду ездить зайцем, никогда-никогда. Я буду все для вас делать, ну пожалуйста, заберите меня, я даже могу чистить ваши свинарники…
Я разжал руки, и он рухнул на пол. Приземлившись, он без промедления начал протирать мои теннисные туфли своим рукавом.
Я повернулся, чтобы посмотреть в глаза Твердобокому:
— Дэви, я бы сказал, что этот диалог немного тривиален, но если парень знал, что увидит труп Фридо, значит, он гораздо лучший актер, чем я мог бы сказать.
Аннали тоже взглянула на Твердобокого и покачала головой.
— Хорошо, вы выиграли. Это не он, — с отвращением выдавил капитан. — Давайте подумаем, как засунуть Фридо в морозильник.
Проводив Дэви с Клайдом в рубку, мы вместе с Макхью закончили проверять полки на складе. Но ничего не нашли и наконец отказались от своей затеи. Затем мы опять собрали всех и поставили на голосование вопрос — а не посадить ли Клайда под замок, но это не прошло — идея понравилась только кошке Берни. Твердобокий и Бо-бо возобновили вахту, Макхью и Дайкстра вернулись в свои постели, а Клайду мы отдали банку с персиками и в виде утешительного приза вручили его Вайме Джин.
Едва Аннали закрыла за собой дверь, я вернулся на камбуз. По-быстрому залез под раковину, отсоединил сливную трубу и разобрал сифон.
Там среди какого-то склизкого мусора плавал маленький комочек волос, я сложил все это в пузырек и запечатал на случай, если кто-нибудь когда-нибудь сможет провести исследования. Пока я занимался сбором улик, мое внимание привлекло нечто, похожее на маленький камешек. Я выудил его, чтобы поднести поближе к свету.
И тихонько присвистнул. Тусклый, шероховатый, он был похож на необработанный изумруд, карат на пять с половиной. Я мог и ошибиться, но был уверен, что не ошибся, — в кристаллических структурах я разбираюсь лучше, чем в людях. Я запечатал его вместе с волосами, убрал пузырек в несессер для бритья и пошел спать.
Тем временем Дэви Ллойд решил перейти на другой график вахт — по склянкам, когда каждая вахта длилась бы восемь склянок, что было бы совсем неплохо, если бы склянки у нас отбивались. Моя вахта прошла скучно, потому что мне пришлось нести ее в одиночку. Следующая была еще хуже, а про третью лучше и не вспоминать.
Сменившись, я медленно побрел в сторону своего отсека.
— Привет, Катарина. Как ты там? — поинтересовался я, когда закрыл за собой дверь гостиной.
— Отлично, Кен, честное слово. Я теперь дочитываю все, что не успела прочесть раньше. Мне куда лучше, чем тебе. — Тем не менее в ее голосе слышалось беспокойство.
Почти все свое свободное время я проводил у двери Катарины — она действовала на меня успокаивающе. Я поставил стул рядом с ее дверью и сел, прислонившись головой к переборке.
— Все в порядке. Просто я устал. У Ваймы Джин не хватает времени управляться с рутинной работой. Давай поговорим о чем-нибудь другом, кроме работы. — Я закрыл глаза и прислушался, как двигатели корабля раздирают протоны на фермионы.
— Хочешь, еще разок поспорим на философские темы? — предложила она, оживляясь.
— Ну уж нет, ты меня просто потрясла тем, как много каламбуров можно понаделать из Спинозы. — Я повернул голову и посмотрел на металлическую перекладину, которую Твердобокий и Дайкстра приварили поперек двери. — Катарина, я вот все хотел спросить, почему ты не стала возражать, когда Дэви Ллойд пытался повесить убийство Фридо на тебя?
— Я решила, что будет безопаснее, если наш Икс станет думать, что я надежно заперта, — тихо призналась она.
— Почему? Если Икс вырубит тебя, как он, она или оно разберется с убитым Фридо?
Иксом мы называли нашего загадочного убийцу.
— Кен, а если бы Икс вырубил тебя, какое у меня было бы алиби? — мягко осведомилась она, и я заткнулся. — Кен, поверь, так будет лучше. Все прояснится, когда мы доберемся до Новой Бразилии. А пока перестань совать свой нос повсюду.
Я покачал головой:
— И не надейся. — Тут я даже засмеялся. — Дайкстра уже начала называть меня «инспектор Мегрэ». Боюсь, что доверчивость нельзя считать моей сильной чертой.
— Как долго ты был женат? — тихо спросила она.
— Ого, я и не думал, что это так заметно.
— Заметно. Кроме того, ты упомянул свою бывшую жену раз шесть или восемь.
— Да? Как неосторожно с моей стороны, правда? — Я немного подумал. — Это продолжалось полгода. Мне кажется, она даже не успела распаковать свое барахло.
— Извини.
— Не надо. Все давно прошло.
— Ты хочешь об этом поговорить?
— Да… Нет… Не знаю… Меня это больше не занимает. — Я снова немного подумал. — Честно говоря, я не имею ни малейшего представления, из-за чего все так получилось. Я думал, что мы оба стараемся, как лучше. Она была рекламным агентом. Она не была особенной красавицей — пару раз, когда она сама приглашала меня куда-нибудь, я отказывался, но у нее имелся какой-то напор, если ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Думаю, да, — медленно ответила Катарина.
— Было довольно забавно. Когда мы были с ней вместе, она каждый день посылала мне цветы, а когда я выходил после занятий, на машине красовалась новая голограмма. Ей очень нравилось, что я собираюсь стать космонавтом.
— А потом?
— Ну, я закончил учебу и получил направление на флот, а когда сделал ей предложение, она повела себя более чем странно. Я думал, что она собирается сказать «нет», а она вдруг очень обрадовалась. Она мигом подала заявление и все говорила, как хорошо, что мы сейчас собираемся связать наши жизни вместе. Она, оказывается, все рассчитала.
Я даже через дверь чувствовал, как смотрит на меня Катарина.
— Так сразу и поженились? — догадалась она. |
— Через четыре часа, представь себе. Я до сих пор не могу представить. Примерно столько же длился медовый месяц. А после я уже ничего не мог сделать так, как надо.
Катарина вздохнула:
— Думаю, все складывается. Я знаю подобные истории.
— Может, кому-то повезло больше. Сначала она не хотела детей, потом ей нужны были дети, потом она опять не хотела детей. Я уже совсем ничего не понимал. Тогда я стал проводить больше времени с ней, и все стало еще хуже. Черт возьми, мне не нравится слушать, что я не умею готовить, от женщины, которая и воды не может вскипятить.
— А что говорили ее друзья?
— Бог знает, она меня с ними так и не познакомила. Это тоже тебе знакомо?
— Да. Я так понимаю, иногда она лгала?
— Как дешевая газета. Из-за всякой ерунды. Сначала я не придавал этому значения, потом разозлился… — Я замолчал и вздохнул. — Представляешь, я до сих пор время от времени получаю от нее голограммы. — Я покачал головой. — Думаю, это я во всем был виноват.
Я услышал, как Катарина усмехнулась.
— Да что ты говоришь?
— Нет, не потому, что вел себя как идиот, не потому, что поторопился с женитьбой. Я и вправду думал, что один во всем виноват. Мне понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя. Но потом я подумал, что если ты ходишь по рельсам, то должен знать, как выглядит паровоз. Я же кончил тем, что повис на скотоотбойнике. Кстати, а что такое скотоотбойник?
— Я видела его однажды в музее в Балтиморе. Это что-то типа большого совка, чтобы спихивать с рельсов крупных животных.
— В Балтиморе? Это в Ирландии?
— Нет, это район Вашингтона.
— А-а, я там был. Там Флотская Академия. А ты долго жила в Вашингтоне?
— Нет, не долго, — отозвалась она и не стала продолжать. — Так ты потом ушел из военного флота?
— Да, и подальше. Как оказалось, я действительно далеко попал.
— Давно это было.
— Думаю, лет пять назад. Иногда уже забываю. А ты почему ушла? То есть, до того, как стала вампиром? Черт, это дурацкий вопрос, да?
В дверь из коридора постучали, и ей не пришлось отвечать.
— Входите, — пригласил я. — Открыто. Заглянул Клайд.
— Привет, ты все злишься на меня?
— Привет, Клайд. Нет, не злюсь. Где ты был? Что-то я тебя давненько не видел.
— А, я в основном помогал Вайме Джин. После того как она объяснила, что случилось, я почему-то подумал, что ты, наверное, не захочешь меня видеть.