Невестка Руби в свое время отдалилась от своих родителей, и это довольно распространенный сценарий. Руби также отмечает отсутствие у молодой женщины духовных корней – в отличие от церковного воспитания их сына. Но мать смирилась с тем, что ее сын – взрослый мужчина, способный делать свой собственный выбор. Несколько лет назад она стала свидетельницей того, как сильно изменился ее ребенок. Когда ему было 35, он позвонил Руби и попросил ее совершить с ним короткую поездку. Она ухватилась за возможность восстановить связь. «Но как только сын сел в машину, он настроил радио на Говарда Стерна, славящегося своим непристойным поведением в эфире, – вспоминает женщина. – Сын был неуважителен ко мне и ко всем остальным. Его также не волновало, насколько сильно он разгромил гостиничный номер. Мне было стыдно за человека, которым стал мой ребенок».
Как и Руби, Джулия признает, что ее сын вырос и делает свой собственный выбор. Она даже сопереживает ему, потому что знает, что ее невестка контролирует ситуацию. Но Джулия беспокоится, что из-за ее воспитания у сына не хватило мужества противостоять своей жене. «Я стала похожа на следователя на месте преступления, который пытается во всем разобраться, – говорит она. – Но это не моя вина».
Сын Джулии, возможно, случайно попал в такую семью, которая активно работает над тем, чтобы оттолкнуть любого новичка от его собственных родителей. «В семье моей невестки есть образец, – говорит Джулия. – У обеих ее сестер есть мужья, которые тоже не видят свои семьи. Когда эта девушка встречалась с моим сыном, она говорила о том, какие странные были эти семьи, но я не придавала этому большого значения. А потом увидела, что на ее девичнике не было никого из семьи ее отца. Когда я спросила о них, ее мать сказала мне, что они не близки».
Теперь Джулия считает, что семья ее невестки во главе с ее матерью вступила в сговор, чтобы забрать ее сына.
Опыт Джулии не является чем-то необычным. Я слышала похожие истории от тысяч людей. Часто бывает, что семьи такого рода имеют идеалистические убеждения, чувствуют, что они лучше или принадлежат к более высокому классу, чем другие, и говорят о новичке как о человеке, которого они каким-то образом спасли.
Иногда именно члены семьи или друзья меняют взгляды сына или дочери на родителей. Художница-портретистка Барб считает, что в ее случае отчасти была виновата давняя подруга. В то время как Барб была занята написанием ряда важных портретов, эта женщина часто водила ее взрослую дочь на спектакли и на балет. Художница доверяла своей подруге и была счастлива, что дочери весело. Позже она узнала, что ценности ее подруги не совпадали с ее собственными. «Моя дочь поставила под сомнение мою веру, мою трудовую этику и все, за что я когда-либо выступала, – говорит Барб. – Я чувствовал себя преданной моим так называемым другом».
Иногда источником проблемы становится бывший супруг. Отсутствующий родитель может появиться как своего рода сказочный персонаж, а затем воплотить детские фантазии сына или дочери или рассказать историю, оправдывающую его отказ от семьи. Внезапно преданный родитель оказывается преступником, которого обвиняют в пренебрежении отсутствующего родителя. Матери нередко говорят, что бывший супруг исказил мнение о них их сыновей или дочерей или даже купил их любовь.
Синдром родительского отчуждения – хорошо известное явление, при котором один партнер при разводе порочит другого перед несовершеннолетними детьми. По некоторым оценкам, в США 20 миллионов несовершеннолетних детей сталкиваются с этой проблемой[17]. Тот факт, что это происходит и со взрослыми детьми, не вызывает удивления. Родители, использующие такую тактику, часто похожи на лидеров религиозных культов: они харизматичны, требуют лояльности к себе и прибегают к эмоциональным манипуляциям. У ребенка формируется тревожный тип привязанности, подобный привязанности людей, находящихся в эмоционально оскорбительных отношениях[18]. Нетрудно понять, что взрослый ребенок может быть восприимчив к родителю, который использует тактику культа.
Если ваш ребенок стал жертвой синдрома отчужденного родителя или подобных моделей отчуждения, наберитесь мужества. Возможно, есть надежда. В зрелом возрасте люди иногда начинают понимать, что в детстве они были объектами манипуляций. Это часто происходит во время психотерапии, к которой обращаются по какой-либо другой причине, например по вопросам брака, и проблема отчуждения всплывает наружу. Иногда эти люди воссоединяются с отчужденным родителем.
Злоупотребление психоактивными веществами
Родители, чьи дети злоупотребляли психоактивными веществами, часто рассказывали истории, восходящие к подростковому возрасту, а иногда и охватывающие десятилетия. Некоторые описывали многочисленные вмешательства, а также свое время и деньги, потраченные на консультирование и программы восстановления. В конце концов некоторые родители подводят черту. Это часто является причиной отчуждения.
Дорис, чей единственный сын – наркоман, рассказывает: «Мы несколько раз были с ним в аду. Это порочный круг. Он опускался на самое дно и приходил домой больной, покрытый язвами. Он обещал, что изменится, и нам было его жаль. Мы платили за реабилитационные программы, помогали ему встать на ноги, оплачивали профессиональное обучение… но в конце концов он всегда снова начинал употреблять наркотики». В прошлом году Дорис и ее муж переехали. Они также сменили свои телефонные номера. «Это казалось единственным способом сбежать, – говорит несчастная мать. – Но если сын найдет нас и будет вести такую же жизнь, нам придется быть жесткими. Он взрослый мужчина, и мы больше не позволим ему разрушать наши жизни». Сыну Дорис 34 года.
Ким описала похожую историю. Их третья дочь из четырех начала злоупотреблять алкоголем и наркотиками в старших классах школы. Она исчезала на несколько недель, возвращалась домой и приводила себя в порядок, но потом снова пропадала. Годы эмоциональной травмы сказались на Ким и ее муже. Наконец, при поддержке других своих дочерей, родители посетили несколько образовательных семинаров, а затем заняли определенную позицию. Они перестали давать деньги и сказали своей 27-летней дочери, что она не может вернуться домой, пока не докажет, что способна оставаться трезвой.
Уходя из дома, девушка разбила окно. Она стала порочить своих родителей в постах на Facebook, которые были полны лжи, и сказала, что никогда больше с ними не заговорит. Несколько месяцев спустя вождение в нетрезвом виде вынудило ее лечиться. С тех пор девушка, казалось, стала налаживать свою жизнь. Прошло три года, Ким знает, что ее дочь живет и работает неподалеку и у нее даже есть младенец. Женщина жаждет поближе познакомиться со своей внучкой и надеется, что однажды дочь пойдет на контакт.
«Недавно я отправила ей письмо, в котором сказала, что мы все еще любим ее, – говорит Ким. – Если она избавилась от зависимости и захочет восстановить отношения, мы будем ждать».
Как и многие матери, Ким подвергла ревизии свои родительские способности, задаваясь вопросом, была ли она виновата. Если говорить об исследованиях этого вопроса, они неоднозначны: большинство из них указывает на то, что авторитарный и разрешающий стили воспитания чаще могут вызвать такое поведение детей, в отличие от авторитетного или демократического стилей. Но давайте не будем сбрасывать со счетов давление сверстников и другие факторы, влияющие на жизнь ребенка. Наркоман, который винит родителей в своих проблемах, ничем не отличается от любого, кто смотрит куда угодно, кроме зеркала, чтобы найти причину своих собственных несчастий.
Дочь Ким никогда не говорила родителям, что они виноваты в ее проблеме с наркотиками. Тем не менее Ким и ее муж задавались таким вопросом. Когда дочери было 15, в их браке появились проблемы. Они обратились за психологической консультацией и с тех пор были счастливы. Но Ким спрашивает себя, могли ли они пренебречь дочерью в течение этого времени. «Я поделилась этими мыслями в своем письме к ней, – говорит Ким. – И извинилась, если это было так. Разве это не все, что любой из нас может сделать?»
Психические расстройства
Матери рассказывают о синдроме дефицита внимания, синдроме дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ), обсессивно-компульсивном расстройстве, биполярном расстройстве, расстройстве гендерной идентичности, пограничном расстройстве личности, нарциссическом расстройстве личности и других проблемах, которые начались, когда их дети были несовершеннолетними. Несмотря на терпение и понимание, терапию и лекарства, проблемы сохранялись, и их кульминацией стало отчуждение. Другие только строят догадки о возможных расстройствах у своих детей.
Джерри, администратор из Кентукки, впервые заметила склонность своего сына лениться, когда ему было 12 лет. В плохой учебе мальчик винил учителей. Однако в целом он был добродушным, дружелюбным ребенком. Он ходил в летнюю школу и умудрялся исправлять оценки. Учителя говорили, что в конце концов мальчик перерастет свою «ленивую» стадию. Никакого диагноза так и не было поставлено.
Тем не менее Джерри думает, что в ее сыне есть что-то «не совсем правильное». «Что-то, что невозможно исправить, – говорит она. – Он считает, что его жизнь не нуждается в исправлении, а его проблемы – это невезение или несправедливость людей. Как будто это несправедливо, что его уволили после трех дней отсутствия на его последней работе». Джерри задается вопросом, могут ли лекарства стабилизировать состояние ее сына, но в свои почти 30 лет он отказывается от помощи. Родители сейчас воспитывают его сына, своего внука.
Прошлой зимой сын Джерри появился и остался на несколько дней. Когда мать посоветовала ему пойти учиться или устроиться на работу, он ушел. «Он уехал на мотоцикле в одних шортах в очень холодную погоду», – говорит Джерри. Как и многие родители, она чувствует себя бессильной помочь. «Это как с лошадьми, – рассуждает женщина. – Ты можешь привести их к воде, но не можешь заставить их пить».