Я молча пячусь с крыльца и, следуя по дорожке, слышу, как захлопывается дверь.
Смешная штука — мне так погано, что я совсем не думаю о Питте. Даже странно, почему.
Моя прогулка не могла окончиться менее феерично, как и начало этого проклятого дня — внезапно полил дождь. Самое, мать его, время.
Пожалуй, мне нужно домой, чтобы продемонстрировать ба, что мои истерики ничего не стоят. Я ведь никогда не расскажу о том, что она сделала, матери. Это слишком ранит Гарверд… или убьет…
— Нравится погода, Лимма? — раздалось вдруг.
Доктор Баргер был менее всего похож на человека, которого заботят проблемы хоть одного своего стажера. Но между тем его наспех надетая рубашка, взъерошенные волосы и отсутствие зонта говорили об обратном. Я даже стала подумывать о том, что слишком плохо разбираюсь в людях.
— Я еще могу рассчитывать на место в Вейсмунде? — ответила вопросом на вопрос.
Мне представилась возможность рассмотреть этого человека — высокого, худощавого и отстраненно-холодного.
— Шутишь? — он остановился.
Дождь все еще лил: вокруг нас, между нами. Лил непроглядной стеной.
— Нет. Я хочу уехать в Вейсмунд. Как можно раньше.
— А как же твоя мать?
— Она поймет.
Доктор Баргер скрестил на груди руки и изогнул бровь.
— Ты говоришь об этом после всего, что случилось?
— Я заставила вас сомневаться в себе, — сказала, перекрикивая шум дождя, — но теперь все изменилось. Я приняла решение.
— Поздравляю, Лимма. Но ты забываешь о том, что я еще не принял.
— Вы же знаете, что я готова…
— Постой-постой, — усмехнулся мужчина, — давай обсудим это утром. Сейчас не время пороть горячку… Я вижу, — он склонил голову, пронзая меня проницательным взглядом, — тебе совсем хреново. Пойдем, выпьем кофе, а потом я отвезу тебя домой.
И это было дельное предложение.
Глава 8
Сидя на кухне в доме доктора Баргера, я чувствовала себя отвратительно и неуютно. Его жена, которую звали Темпли, принесла нам полотенца и сварила крепкий кофе. Оставаться с нами на кухне она не собиралась и тактично удалилась.
— У вас… — почему-то смутилась я, — очень хорошая жена…
Баргер задержал дымящуюся чашку у губ, вскинув брови.
— И на этом спасибо, Лимма. Пей свой кофе живей.
Я приникла к чашке, делая маленький глоток и обжигая язык. Я понятия не имела, о чем можно говорить с таким человеком, как Баргер.
— Уверен, ты знаешь, кто такой Кей Такер, — он сам нашел тему для разговора, и весьма удачную.
Я уверенно кивнула.
— Он довольно сложный человек, и не каждый способен с ним ужиться. Люди науки весьма тщеславны и горды. Если откровенно, Такер — несносный, харизматичный и невероятно упрямый эгоист, который родную мать продаст ради своих экспериментов. Поступая к нему, ты должна понимать, на что подписываешься. Он любит ломать людей, проверять их на прочность. Он циничный и жестокий мерзавец, но, не спорю, самый настоящий гений.
— Доктор Баргер, все это я уже знаю.
Мужчина недоверчиво поджал губы.
— Тебе будет там чертовски сложно, Лимма. Потом не просись назад, договорились?
— Назад? — фыркнула я. — Да вы даете мне самый настоящий билет в жизнь. Я не упущу этого шанса.
— Хотелось бы в это верить.
Он задумчиво пил кофе, а я терзалась мучительным вопросом, который решила задать только спустя пару минут.
— Откуда вы знаете Такера?
— Когда моя мать решила выйти замуж второй раз, я узнал, что у ее будущего мужа довольно несносный сын, который младше меня на четыре года и который по всем правилам должен стать моим братом.
— Вот черт… — не успела я скрыть удивление.
— Не то слово, — по губам доктора скользнула усмешка. — А теперь скажи-ка мне, что помогло тебе принять решение?
Что ж, откровение за откровение.
— Вы будете смеяться.
— Это вряд ли. Я лишен чувства юмора.
— Раз так, то слушайте: я верю, что способна изменить мир.
Баргер довольно серьезно глядел на меня.
— Вроде Супермена, Лимма? — одарил одной из своих умилительных улыбок.
Обещал же не смеяться! Хотя мне самой хочется от души похохотать над наивностью прозвучавшей фразы.
— Вроде того… — проворчала недовольно.
Наверно, Баргер видел во мне что-то, что заставляло его слепо в меня верить. И мне было невдомек, что именно.
— У тебя есть деньги на перелет? — озаботился он насущными вопросами, о которых я совсем забыла.
— Я что-нибудь придумаю.
— Это ни к чему. Я оплачу билет.
Я так сильно сжала чашку, что она едва не лопнула в моей ладони.
— Нет, доктор. Я сама. Вы и так сделали для меня слишком много…
Его очередная улыбка заставила меня умолкнуть.
— Лимма, я знаю, что тебе не платят стипендию. Перелет в Вейсмунд стоит немалых денег.
— Именно поэтому… — попыталась возразить я.
— Потом вернешь. И давай уже закроем эту тему. Когда доберешься, жить будешь в общежитии. Я обговорю этот момент с Такером.
Тело отчего-то наливалось свинцом от каждого произнесенного слова, а сознание мутилось. Кажется, я пребывала в состоянии полнейшей дезориентации.
— Даже не знаю, что и сказать… — прошептала я, — спасибо.
— Это не ради тебя, Лимма, — усмехнулся Баргер, — и даже не для Такера. Это ради науки. Когда ты будешь готова уехать?
— В ближайшие дни.
— Ты уже говорила об этом с матерью?
— Пока никто не знает.
— И даже Сайверс? — мужчина откинулся на спинку стула, внимательно заглядывая мне в лицо.
— И даже Сайверс. Наверно, так будет лучше.
Это просто бегство. И я и Баргер прекрасно осознаем, что у меня кишка тонка сообщить об этом Питту.
— Хорошо, — соглашается доктор.
Следующие пять минут мы усердно делаем вид, что погружены в размышления. Признаться, мне жутко неловко рядом с Баргером. Чувствую себя мотыльком в прозрачной банке.
— Ну что, Лимма, — заметив это, произнес мужчина, — поехали, я отвезу тебя.
Моя одежда ничуть не высохла, да и у Баргера тоже. После всего, что он сделал, я чувствовала себя последней сволочью, заставляя его среди ночи выходить из дома.
— Вам бы переодеться, — пожала я плечами, — я могу доехать на такси…
— Лимма, на сей раз никакие возражения не принимаются. Но, пожалуй, я и вправду переоденусь. Подожди меня в гостиной.
Он проводил меня в просторную комнату с темно-синими занавесками и усадил на диван. Его шаги, раздавшиеся на лестнице, стихли на втором этаже. Я осталась в одиночестве. И черт меня дернул глянуть на каминную полку с фотографиями, на которых Баргер был запечатлен совершенно не таким, каким я его знаю. Через секунду я уже с любопытством разглядывала снимки, с нескрываемым трепетом подмечая, что вторгаюсь в святая святых этого человека — его личную жизнь. Мужчина на рыбалке в обществе друзей — никогда бы не подумала, что у Баргера есть друзья, на другом снимке — он с супругой, а вот и свадебное фото…
Тихий короткий сигнал заставил меня вздрогнуть. Я обернулась, находя взглядом стационарный телефон. Он не трещал без умолку, он просто звякнул, будто кто-то с параллельного набирает номер. Баргер? Неужели позвонит Дейне? Или, быть может, его жена звонит подруге…
Во всяком случае, это не мое дело.
Но если так, почему я стою рядом с телефоном, а мое сердце начинает учащенно стучать? Я смотрю на дверь, на неподвижные тени на полу, отбрасываемые лишь мебелью, и прислушиваюсь к мертвой тишине дома.
Мои пальцы, ставшие ватными, обхватывают трубку, медленно и осторожно снимают, а затем я подношу ее к уху, думая: «Какого черта я сейчас делаю?»
— …доктор, это весьма хорошие новости. Конечно, я переведу вам деньги…
Этот голос в трубке мне знаком — знаком до тошноты. Скажу больше, я мгновенно понимаю, кто кому звонит и зачем. И это просто отвратительно.
— …билет в Вейсмунд стоит немалых денег, госпожа Сайверс. Плюс мне предстоит довольно напряженный разговор с братом, так как он лучше руку себе отрежет, чем возьмет в команду двадцатилетнюю девчонку, да еще и ситайку… довольно милую. Он презирает женщин, особенно хорошеньких.
— Я уверена, вы все сделаете, как надо.
— У нее хороший уровень, госпожа Сайверс, но этого недостаточно, чтобы стать частью команды Такера.
— Вложения моего мужа в ваши проекты могут послужить отличным стимулом поломать голову над этим вопросом.
— Конечно…
— Я не хочу, чтобы она встречалась с моим сыном. У него совершенно иные перспективы, нежели пустой трах с какой-то ситайкой. У него есть невеста, доктор. И мы с мужем очень рассчитываем, что период, когда Питт затаскивал в постель первых попавшихся девчонок, пройдет. Если раньше мы спускали ему это с рук, то теперь его репутация нам невероятно важна. Его невеста из той семьи, где заботятся о своем имени, а эта ситайка будто грязное пятно. Вы же понимаете, как нам важно безболезненно и тихо от нее избавиться.
— Да.
— И, разумеется, доктор, мы не останемся перед вами в долгу.
— Очень вам благодарен.
— Все ваши расходы будут покрыты.
— Вы невероятно щедры.
— Доброй ночи, доктор Баргер…
Я положила трубку, чувствуя себя так, будто меня окатили ледяной водой и выставили на холод. Кирпичики уверенности и спокойствия обрушились, похоронив меня под обломками. Меня — уверенную в своей уникальности Лимму Лессон. А ведь я когда-то считала, что Баргер помогает мне, потому что я перспективный ученый, а не потому что перешла дорогу семейству Сайверс. Это просто критический удар под дых, от которого сложно оправиться.
— Ну что, Лимма, готова? — бодро спросил Баргер, заходя в гостиную. — Поехали?
Во мне поднялась горячая волна: от живота до самой макушки. Мужчина стоял и глядел на меня так, словно не было того ужасного разговора между ним и матерью Питта, словно он всегда желал мне добра, и все произошедшее — простое недоразумение.
Я поднялась, сохраняя видимое спокойствие, не зная, как поступить: бросить ему в лицо обвинения или выждать?