— Держи свою сотню и заткнись уже, — сказал Велман. — Девчонка действительно с мозгами. Но готов признать, что Такер с ней слишком суров и вряд ли ее оставит.
— О, готов поставить все, что имею, что нет.
— Азарт не доведет тебя до добра, — вставила Шейла.
— Адресуй это Велу, — парировал Лойс, — он ссудил нашей ситайке половину своей зарплаты, чтобы она принарядилась, и он выиграл спор.
— Я сделал это не из-за сотни, — заявил тот, — девчонка заслуживает шанс.
— На нее не стоит тратить время, — произнес Лойс. — Мне тоже жаль, но мир науки таков. Через пару недель ее здесь уже не будет, и мы дружно о ней забудем. Разве она единственная, кто не задержался здесь дольше месяца?
Я стояла за дверью, чувствуя, что меня разрывают эмоции. Самой сильной из которых было разочарование.
Глава 16
Кому-то крупно повезло, ведь Такер еще и практикующий хирург. Хотя о везении здесь речи не шло. Серьезная авария, о которой говорили по телевизору все утро, — это и было главной причиной отсутствия доктора. Он уехал ночью в окружную больницу, а в обед меня пригласили к телефону.
Когда я поднесла трубку к уху, меня прошиб озноб.
— Лессон? Какого дьявола ты так долго? Слушай меня внимательно. Вни-ма-те-ль-но…
— Да, доктор Такер.
Он решил издеваться надо мной даже на расстоянии.
— Мне кое-что нужно от тебя…
Не поверю никогда!
— Пфф, — несдержанно фыркнула я, — вы точно говорите это мне, доктор? Той самой Лимме Лессон?
— Не ерничай, — приказал он, — сейчас же поедешь по адресу, который я назову. Там встретишь человека… запомнишь его имя? Ты слушаешь там вообще?
— Внимательно, — раздраженно пробубнила я, — как вы и просили. Хотите, чтобы я записала?
— Разумеется, я хочу, чтобы ты записала.
— Ждите, я возьму ручку, — прикрыв ладонью трубку, я крикнула Гареду, чтобы он принес желаемое, — чертов узурпатор хочет, чтобы я записывала каждое его слово, — прошептала я раздраженно Гареду, когда он возник передо мной, сияя улыбкой.
— Я все слышу, Лессон, — раздалось из динамика.
Вот черт!
Я закатила глаза, вновь прижимая телефон к уху.
— Прошу прощения, это я не о вас, — ложь, в которую он вряд ли поверит. — Диктуйте.
Покорно записав адрес и имя незнакомца, я поинтересовалась:
— Дальнейшие инструкции будут?
— Да.
— Слушаю.
Такер некоторое время молчал, раздумывая, как оценить эту язвительную покорность.
— Ты меня радуешь, Лессон.
— Да, — протянула я, — всегда готова вас радовать, доктор. Так что мне делать дальше с этим человеком?
— Он ждет представителя окружной больницы и даже не догадывается, что увидит маленькую ситайку.
— Вы, конечно, не могли не упомянуть о моем возрасте и расовой принадлежности, — обронила я.
— Ну, Лессон, ведь именно это и заставляет меня обратиться именно к тебе. Во-первых, потому что ты должна уговорить этого человека поехать с тобой, во-вторых, он не будет ждать от тебя никакого подвоха.
Слова Такера заставили меня нахмуриться.
— Во что вы решили меня втянуть, доктор?
— Я даже разрешаю тебе надеть то самое платье, которое обтягивает твою задницу, — игнорируя мой вопрос, продолжил мужчина.
— Без вашего разрешения я бы не осмелилась, — сжав челюсти, ехидно произнесла я.
— На все у тебя не больше часа, договорились?
— А если я опоздаю? — возмутилась я. — Я не знаю города.
— Если опоздаешь, будет плохо. Без шуток, Лессон, на кону жизнь девятилетнего мальчика. Ты должна привезти его папашу, который наотрез отказывается быть его донором и хочет подписать бумаги на отказ. Ты должна сделать так, чтобы этот ублюдок доехал до окружной больницы.
— Ради ребенка, которому нужна пересадка?
— Да.
— Разве для отказа его хм… папаше нужно подписать документы?
— Конечно нет, — отозвался Такер, — это лишь повод, чтобы привести этого кретина ко мне. Теперь понятно?
— Но…
— Соври ему, что не взяла бумаги… забыла… хлопай своими красивыми глазками. А здесь я его встречу.
— Я должна изображать полную дуру?
— Да.
— Потому что я ситайка?
— Ага. Здорово я придумал, правда?
— Я могу взять с собой кого-нибудь?
— Нет, Лессон. Этот сукин сын очень пуглив и боится любого давления. Возьми ключи от моей машины у Велмана.
— Я должна сесть за руль?! — перебила доктора.
— А у тебя нет прав?
— Есть, но… за рулем транспортника я не сидела ни разу с тех пор, как мне их вручили.
— Будь хорошей девочкой и не поцарапай машину.
Я стиснула челюсти и произнесла:
— Я выезжаю.
Гаред, который стоял рядом, облокачиваясь локтем о стену, удивленно вскинул брови:
— Что-то срочное?
— Да, мне нужно вот по этому адресу, — и я протянула ему бумагу, — и у меня очень мало времени.
— Это недалеко.
— А еще мне нужно на воздух, — конечно, нужно, иначе от волнения я грохнусь в обморок.
Смешно сказать, сколько нашлось сочувствующих мне.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы тебя отвез Гаред? — спросил Велман, протягивая мне ключи.
— Да. И… спасибо.
— Это тачка Такера, — спокойно сообщил Лойс, слушающий наш разговор. — В столб не врежешься, Лимма?
Я проигнорировала эту реплику, перекидывая лямку сумки через плечо и надевая шапку.
— У машины плавный ход, — участливо произнес Велман, — не гони, ладно?
Я улыбнулась ему, понимая, что боится он не за автомобиль.
Конечно, сесть за руль было делом непростым. С меня семь потов сошло прежде, чем я доехала до нужного адреса. Одно дело убиться самой, влетев в какой-нибудь сугроб, другое — стать причиной массовой аварии. Кроме того, я сидела за рулем дорогой машины Такера — этого пижонистого гения — который уничтожит меня за малейшую царапину.
Сопроводить до больницы мне нужно было человека по имени Фран Хорт — человека с небритым отечным лицом и сигаретой в уголке обветренных губ. Он стоял на крыльце дома, накинув короткую куртку со следами темных пятен, спрятав одну руку в карман потрепанных джинсов.
— Фран Хорт? — крикнула я, опустив стекло.
Холодный ветер, бушевавший в этот день, заглушал звук моего голоса. Я поманила мужчину рукой. Он неохотно подошел к машине, хмуро и недоверчиво покосился на меня.
— Из больницы? — спросил хрипло. — Мне сказали, что приедет врач с отказными бумагами… Я уже сказал…
— Садитесь, — я распахнула дверцу, — нам надо поговорить, а сейчас жутко холодно.
Мужчина был напряжен. Ему не хотелось общаться со мной. Все, что его интересовало, — бумаги. Впрочем, он не мог знать, что никаких документов ему на самом-то деле подписывать не нужно.
— Я позабыла бумаги в больнице, — сообщила господину Хорту, — со мной такое случается, сами понимаете…
Конечно, он понимает, я же ситайка.
— …придется нам проехать туда. Это не займет много времени.
— Слушайте, — отрезал мужчина, — мы с Лейми расстались очень давно, и этот ребенок… я его и не видел-то никогда. То, что у них происходит, это не мои проблемы. Я уже сто раз это говорил. Я не собираюсь никуда ехать.
Похоже, мне нужно менять тактику.
— Вы, конечно, не обязаны, — доброжелательно отозвалась я, — а вот мне точно влетит от начальства. Я вроде должна была помнить, но знаете, как бывает… И это уже не в первый раз. Меня точно уволят. Господи, и не знаю, что теперь делать, — я сокрушенно ударила по рулю. — Может быть, вы все-таки поможете мне, а? Тут всего несколько кварталов? Я принесу бумаги прямо в машину, и мы все подпишем? А затем я отвезу вас обратно? Как вам такой вариант?
— Я же уже сказал, — упрямо заговорил Хорт.
— Мне нужно сохранить работу…
— Это не мои проблемы.
— Я могла бы вам заплатить.
Глаза этого мерзавца заинтересованно сверкнули. Он окинул меня долгим изучающим взглядом.
— Заплатить? — переспросил задумчиво. — Эта работа того стоит?
— Меня в больницу устроил отец, — елейным голосом заговорила я, — а он у меня такой замечательный. Я бы не хотела его расстроить.
— Отец? — усмехнулся Хорт, настроение которого резко изменилось. — Понимаю. Но меня не очень-то интересуют деньги, может… — он демонстративно кивнул на мои колени, — предложишь что-то другое. Говорят, между ног у ситаек настоящий рай.
Меня передернуло, но я сумела сохранить на лице беззаботное выражение.
— Ага, — лишь вымолвила тихо. — Но даже ради работы я…
— Тогда, может, минет?
И о чем только думает этот недоносок, когда умирает его сын?
Я сделала вид, что задумалась.
— Но только после того, как подпишешь бумаги.
— Договорились. И… сотню. Мне на сигареты. После отличного минета я люблю покурить.
Чтоб тебе подавиться!
Я кивнула, нажимая на газ.
Каково же было мое удивление, когда Хорт принялся болтать — рассказывать о себе, жаловаться, как потрепала его жизнь, и сдабривать свой рассказ похабными шуточками, от которых мне хотелось вывернуться наизнанку.
К больнице мы подъехали как раз вовремя — я уже не могла сдерживать желание прикончить его на месте.
— Я вынесу документы, — сказала я, выходя из машины.
Хорт закинул руки за голову, разваливаясь в кресле, и предвкушая, вероятно, приятное окончание этой поездки.
Искать Такера не пришлось. Он ждал в холле и, увидев меня, сразу нахмурился.
— Не получилось? — спросил, когда я подлетела к нему злая и раздраженная.
— Отчего же? Ваш Фран Хорт сидит в машине на парковке.
Почему-то мне показалось, что Такер удивился. Он и не надеялся на то, что я уговорю этот бесчувственный кусок дерьма приехать сюда.
— Отлично, Лессон. Пошли.
Выглядел доктор, как истинный вершитель судеб — сосредоточенный, решительный, строгий.
Я рассчитывала на диалог, коим пользуются все цивилизованные люди, чтобы прийти к компромиссу. Каково же было мое удивление, когда Такер безмолвно схватил Хорта за шиворот и ударил под ребра, да так, что несчастный подавился воздухом. Я онемела, а доктор толкнул согнувшегося мужчину к стене.