Обычно мне не снятся сны. Крайне редко – примерно раз в год – мне может присниться какой-то эпизод из моего прошлого, но не более. Возможно, это своего рода побочный эффект от моей болезни, а может, просто особенность моего организма. Так или иначе, мне не снятся сны, однако сейчас, провалившись в забытье, я увидела настоящий сон, в котором был Кирилл.
Я видела, как он стоял в коридоре своей квартиры и недовольно смотрел на молоденькую девушку с розовым рюкзаком и кучей разноцветных заколок в волосах. Девушка протягивала ему маленькую елочку в горшке. По сравнению с той, что я видела, эта была просто малюткой.
Кирилл неуверенно взял деревце и поинтересовался:
– И что мне с этим делать?
– Не «это», а Мисс Хвоя, – упрекнула его девушка.
– Чего?
– Ее так зовут, ну. Она же хвоя, значит – Мисс Хвоя. Постарайся ее не убить, братик.
Братик, наморщив нос, скептически оглядел Мисс Хвою, а потом хмуро уставился на девушку.
– Ее поливать надо? – спросил он.
– Конечно, она же живя. Посмотри в Интернете, как за ней ухаживать.
– Делать мне больше нечего, – фыркнул Кирилл.
– Нечего. Ты целыми днями на работе. У тебя мало друзей, нет девушки, а с нами ты не живешь. Тебе надо за кем-то ухаживать, иначе сойдешь с ума от одиночества.
– Я не одинок! – громче, чем следовало, воскликнул Кирилл.
Фальшь в его словах услышал бы даже дурак.
– Как родители? – Кирилл попытался направить разговор в другое русло.
Сестра пожала плечами.
– Нормально. Передают тебе привет.
Кирилл печально усмехнулся.
– Уж точно не мама…
Девушка открыла было рот, но так и не нашла, что сказать.
– Я буду о ней заботиться, – вдруг сказал Кирилл.
– Обещаешь? – Лицо девушки засияло.
– Да. А когда она подрастет, буду украшать ее к Новому году.
Внезапно голоса Кирилла и его сестры начали постепенно затухать, а картинка помутнела и исчезла, но на смену ей тут же пришла другая.
Лето. Светит яркое солнце. Дети играют на площадке во дворе. Неподалеку на лавочке сидит одинокая фигурка и крутит в руках футбольный мяч. Я не сразу разглядела в худеньком подростке со спутанными волосами и длинной челкой черты Кирилла.
Как давно это было? Лет десять назад?
Кирилл то и дело недовольно поглядывал на детскую площадку. Взгляд его суровых и внимательных серо-голубых глаз следил за мальчиком лет пяти.
Через некоторое время к Кириллу подошли двое мальчишек: низенький рыжий и высокий блондин.
– Че ты тут тухнешь, пошли играть. Там наши десятиклассники команду набирают, будут против 143 школы играть.
Кирилл хмуро зыркнул на ребят и пробубнил:
– Не могу, я за братом слежу.
Ребята синхронно повернули головы к детской площадке.
– Да ничего с ним не будет, – махнул рукой рыжий. – Пошли, ты же офигенный вратарь. Нам Косой из 10 Б велел без тебя не приходить.
Похвала вызвала на лице Кирилла широкую улыбку, от чего на его щеках образовались ямочки.
– Позовите лучше Леху, я не могу отлучиться, – стоял на своем Кирилл.
– Леха придет через полчаса. У него какие-то срочные дела, – пояснил блондин. – Тебе всего-то и надо заменить его ненадолго, а потом снова придешь за братом следить.
Кирилл в задумчивости посмотрел на съехавшего с горки брата, а потом сказал ребятам:
– Хорошо, сейчас приду.
Мальчишки радостно загалдели и понеслись назад. Кирилл встал с лавочки и направился к брату.
– Я ненадолго отойду, а ты играй здесь и никуда не убегай, понял? – деловито сказал ему Кирилл. – Если вдруг что-то будет нужно, я вон там, за теми деревьями, – он показал пальцем в ту сторону, где было расположено футбольное поле.
Брат радостно кивнул и побежал к качелям, а Кирилл заспешил к друзьям.
Играл он недолго, а когда пришел второй вратарь, то Кирилл тут же с ним поменялся и заспешил назад, к детской площадке.
Несмотря на то, что до темноты было еще много времени, все дети и их родители куда-то делись. Площадка была пуста.
– Ромка! – позвал Кирилл. – Ромка, вылезай!
Брат не отвечал. Предчувствуя нехорошее, Кирилл откинул мяч в сторону и начал искать брата, периодически выкрикивая его имя.
Он искал до темноты, пока его самого не нашла взволнованная мама.
– Где вас носит? Ты на часы смотрел? – закричала она. – А где Рома?
Мама заозиралась по сторонам, а Кирилл, ломая пальцы, пытался придумать, как сказать ей, что произошло. Однако этого не потребовалось – она и сама все поняла. Запаниковала, закричала, схватилась за голову. Сказала что-то про полицию, дрожащими руками достала телефон и позвонила мужу. Кирилл снова прирос к земле и потерял дар речи.
Вскоре пришел отец, выслушал сбивчивый рассказ мамы, затем взглянул на Кирилла и спросил у него, что произошло. Кирилл все подробно рассказал. Тихо, спокойно и четко. Все это время мама холодно и молча сверлила в старшем сыне дыры.
После долгих и тщетных ночных поисков родители вернулись домой совершенно разбитые и полные отчаяния. Кирилл вместе с младшей сестрой встретил их в прихожей и, увидев, что родители пришли одни, тяжело вздохнул. Услышав его, мама вдруг кинула на него полный злобы взгляд и, в два широких шага очутившись рядом с сыном, схватила его за горло.
– Это все из-за тебя! Из-за тебя потерялся Ромка! Ты в этом виноват! Я велела тебе следить за братом! Какого хрена ты поперся играть в футбол?? Какого хрена??
Мама сдавливала горло Кирилла так сильно, что его лицо начало краснеть, а сам он стал задыхаться.
– Марина, успокойся! – отец кинулся к ней и попытался разжать ее руки.
Глаза матери горели диким, необузданным огнем.
Когда ее пальцы разомкнулись, Кирилл упал на колени и громко закашлялся.
– Это все ты! Это ты! – кричала мать, пытаясь вырваться из отцовской хватки.
– Нет… – прохрипел Кирилл. – Это не…Это не я!
Я открыла глаза и увидела перед собой взволнованные лица мамы и бабушки. Сердце неистово билось, в горле пересохло и запершило.
Вытащив наушники, я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
– Что случилось? – спросила мама, не сводя с меня глаз. – Тебе плохо?
Я помотала головой.
– Ты так громко кричала, – тихо сказала бабушка. – Мы испугались и остановились. Ты не приходила в сознание несколько минут. Все кричала и кричала.
Сглотнув вставший в горле ком, я спросила:
– Что именно я кричала?
– «Нет, это не я», – в один голос ответили мама с бабушкой.
Глава 4
Я не стала рассказывать о своих снах. Соврала, что мне приснился кошмар. Родные поверили – у меня сегодня был тяжелый день. Мама даже решила сразу завести меня домой, а не тащить еще и в больницу, где мое тело уже ждала вип-палата и посвященные в тайну моей болезни врачи.
Домой я в буквальном смысле завалилась. Абсолютно разбитая, мечтающая лишь о длительном сне в своей постели. Добредя до своей комнаты, я упала на кровать прямо в одежде и закрыла глаза.
Засыпая, я надеялась, что от такой усталости мне не приснятся сны, однако я страшно ошибалась…
Стоило мне уснуть, как сны не заставили себя долго ждать. Красочные, до жути реалистичные, и все с участием Кирилла. В них не было никакой последовательности. То я видела взрослого Кирилла с какими-то больными детьми, то Кирилла-подростка, играющего с сестрой в футбол, то снова взрослого, читающего в парке какую-то книгу. Один раз даже Кирилл показался мне еще без татуировок. На вид ему было лет двадцать, и он сидел в лектории университета и со скучающим видом смотрел в окно на падающий крупными хлопьями снег.
И снова дети, больница, какие-то реабилитационные центры. Кажется, Кирилл был социальным работником. Заглаживал таким образом вину перед братом?..
Жизнь Кирилла снилась мне до самого утра, однако ничего пугающего и душераздирающего я больше не видела. Проснулась спокойно, не выкрикивая в отчаянии не свои слова. Открыла отдохнувшие глаза, потянулась и улыбнулась.
Из кухни доносился звон посуды и голоса мамы с бабушкой. В предвкушении аппетитного завтрака я поднялась и, достав из сумки чистую одежду, поплелась в ванну. Скинула футболку, джинсы, а потом в нерешительности замерла, глянув вниз, на темно-синие боксеры.
– Ну нееет, – неуверенно протянула я.
Смотреть на то, что прячется в трусах, мне совершенно не хотелось. Ни сейчас, ни потом.
Господи, скорее бы уже избавиться от этого тела и вернуться в свое…
Поразмыслив некоторое время, я, не снимая трусов, встала под душ. Натирая крепкие мышцы розовой мочалкой, я не могла выкинуть из головы тот факт, что трусы все же поменять придется.
Помывшись и вытершись полотенцем, я закрыла глаза и кое-как поменяла нижнее белье. Довольная проделанной работой, я натянула на себя штаны с футболкой и, подойдя к полочке с тканевыми масками, выбрала тигриную и наложила ее на лицо.
Из кухни в ванну просочился аппетитный запах жареной яичницы с беконом. Облизываясь, я поспешила в царство готовки.
Увидев меня, бабушка выронила лопатку, а мама зашлась в таком безудержном смехе, что, кажется, ее слышали даже соседи. Не понимая, чем вызван смех, я хмуро уставилась на своих близких.
– Дочь, ты на себя в зеркало смотрела? – давясь смехом, спросила мама.
Я молча отступила на пару шагов назад и повернулась к коридорному зеркалу. На меня смотрел брутального вида парень с мускулистыми татуированными руками, полотенцем на волосах и маской тигра на лице.
Зрелище было настолько комичным, что я сама согнулась пополам от смеха, из-за чего моя тканевая маска сползла с лица и с чвакающим звуком шлепнулась на пол.
Отсмеявшись, мама сказала:
– Иди завтракать, тигреночек. Еда стынет.
После завтрака бабушка неожиданно предложила нарядить елку. Мы с мамой удивленно уставились на нее.
– Мы же наряжаем всегда двадцать седьмого числа, а сегодня только шестнадцатое, – напомнила я.
– Вот именно, – кивнула мама. – Зачем так рано? Только дольше мешаться будет.