Через пару минут вышел из магазина, погрузил на заднее сиденье пакет с покупками, огляделся по сторонам, сел за руль. Я почти не удивилась, когда он остановился рядом со мной и открыл окно.
– Я знаю, что ты за мной наблюдала, пока я был в магазине, – с мягкой усмешкой сказал он.
Я подошла поближе, но ничего не сказала.
– Мне кажется, ты красивая.
Я вздохнула. До чего же им всем не хватает воображения! Но это тоже можно исправить, если рядом окажется та, что будет воображать за двоих.
– Еще мне кажется, что ты устала и хочешь есть. Я прав? – Он распахнул передо мной дверцу и похлопал рукой по пассажирскому сиденью. – Я хочу пригласить тебя в гости, понимаешь? Я давно живу один, и в последнее время у меня совершенно не бывает гостей. Сплошная работа, а это очень грустно. Мне почему-то кажется, что тебе у меня понравится. Ты согласна? Поехали?
Я слегка склонила голову, давая понять, что готова поразмыслить над этим предложением.
– Конечно, ты сейчас думаешь о том, что садиться в машину к незнакомцам очень опасно, но поверь мне, я тебя не обижу. Просто составь мне компанию за ужином, ладно?
Я кивнула и молча забралась на сиденье. Он плавно тронулся с места, как будто боялся меня спугнуть. В машине пахло сигаретами и свежим хлебом, сиденье было теплым и мягким, машина бесшумно катила по ночному городу. Он что-то напевал себе под нос – довольно фальшиво, между прочим. Если бы только рядом с ним была та, что сможет задавать мелодию… На светофоре он вдруг протянул руку и легко погладил меня по спине. Я вздрогнула от удовольствия и поудобнее растянулась на сиденье.
Мы остановились в узком дворике, заставленном машинами. На деревьях горели разноцветные фонарики, которые, похоже, так и не удосужились снять после Нового года.
– Приехали! – радостно объявил он, как будто я сама не смогла бы догадаться.
Он галантно открыл передо мной дверь, и я легко спрыгнула на влажный асфальт, в котором отражались небесно-голубые и огненно-красные блики.
– Второй этаж. Сумеешь подняться без лифта?
Я только презрительно фыркнула и взбежала по ступенькам впереди него. Он смешно топал сзади, грохоча бутылками и шурша пакетом.
Чертыхаясь, он стал рыться во всех карманах по очереди в поисках ключей. Хорошенькая история! Я была почти уверена, что на шум сейчас выбегут все соседи, а попадаться им на глаза мне совсем не хотелось. Я уже задумалась о том, чтобы тихо сбежать во двор, но тут он выудил ключи и открыл дверь.
– Заходи!
Под потолком вспыхнула люстра.
– У меня немного не убрано, но я же не ждал гостей, понимаешь?
Я все понимала и почти без сомнений переступила порог. Квартира была небольшая, но очень уютная – из тех маленьких уголков, где спокойно живут, вкусно едят, любят друг друга и не выпендриваются. В таких домах приятно выращивать детей и по вечерам собираться с друзьями.
– Тебе нравится?
Я только покачала головой. Мне нравилось, но признаваться в этом раньше времени совершенно не годилось.
– Ну-уу, тогда я приготовлю ужин, да? Если хочешь, отдохни пока здесь, на диване… Может быть, налить тебе молока? Я его подогрею…
А вот это была отличная мысль! Выпить теплого молока на мягком диване, пока небритый мужчина в потертых джинсах готовит тебе ужин – мечта каждой из нас, не правда ли? Молоко было густым и сладковатым на вкус – наверняка он отлично зарабатывает. Что ж, тем лучше, если рядом с ним окажется та, что найдет применение его заработкам. Я с удовольствием растянулась на диване.
Я почти спала, когда он вернулся с двумя тарелками и уселся рядом со мной. Мясо было нежным и сочным, и он даже догадался нарезать его для меня на кусочки – как это мило! Салат из помидоров отлично пах, но я не слишком люблю овощи. Он даже налил мне ледяного пива (кажется, сунул его в морозилку, пока возился на кухне), правда, к нему я не притронулась. Он медленно ел, не сводя с меня глаз. В этом не было ничего удивительного: я знала, что красива, и давно привыкла к тому, что меня провожают заинтересованными взглядами. Но этот мужчина смотрел не так, как другие. Он смотрел внимательно, как будто обычный интерес перекрывало что-то гораздо более важное. Как будто мы нашли друг друга посреди мокрой улицы и прекрасно это понимали без слов.
– Тебе вкусно? Хочешь чего-нибудь еще?
Я доела последний кусочек и забралась к нему на колени. Он обнял меня обеими руками, и это был такой правильный, такой заботливый жест, что последние сомнения рассеялись.
– Я знал, что тебе здесь понравится! – со смехом сказал он. – Может быть, еще молока?
Он подвинул ко мне блюдце. Я благодарно мурлыкнула, сделала несколько глотков, положила голову ему на живот и одновременно поджала хвост. Даже если мы нашли друг друга, усаживаться на хвост той, что способна воображать за двоих, совсем не обязательно.
На четвертый день утром
Когда выпадает первый новогодний снег, мы три дня не выходим из дома. Ждем, пока он уляжется и осядет, пока его разгладит ветром и слегка подтопит на солнце. Мы сидим по домам, смотрим в окна и придумываем. А потом, через три дня, выкатываемся на улицу и на ровном снегу рисуем свою судьбу. Да, задумка странная, тут я даже спорить не буду. Но некоторые, говорят, выбрасывают старую мебель из окон или сжигают дома – по сравнению с такой фантазией мы просто младенцы.
Нам все равно, когда по календарю начинаются выходные и когда вы с кислыми физиономиями топаете в мороз на работу. У нас самое важное происходит после того, как в новом году выпадет первый снег. И не какая-нибудь жидкая поземка, а настоящий, густой и пушистый снег, который заметает все старое и открывает дорогу для нового. Ну да, иногда это случается в феврале, а иногда – в марте. И да, все это время мы ходим нервные, то и дело поглядывая в небо: а вдруг сегодня? Зато потом мы не ноем и не жалуемся на судьбу: что нарисовал, то и получаешь. Все честно.
Одно время к нам пытались возить туристов, чтобы полюбовались на наш веселый праздник, но затея не прижилась. Во-первых, забронировать заранее ничего невозможно, а сидеть на чемоданах никто не любит. Во-вторых, увидев гостей, мы рисовали долго и нудно, так что большинство уезжало, не дождавшись кульминации. А на самых терпеливых мы любили в финале выскакивать со страшными мордами, и бедняги пугались до икоты. Так что аттракцион «рисование судьбы на снегу» переехал в ближайший парк развлечений с катком, веревочным парком и аттракционами. Туда ему и дорога.
В тот год первый снег выпал сразу же, в новогоднюю ночь – говорят, что отличный знак. Повалил, как из сита, мы еле успели разобрать недоеденные салаты и разбежаться по домам. Я смотрела, как он заметает расчищенные дорожки в саду, облепляет деревья, превращает смородиновые кусты в дутые шары и овалы. Сидела у окна, пока не начало светать, а потом легла спать. Когда впереди три дня безделья и раздумий, можно никуда не торопиться. Салатов хватило как раз до рисования.
На четвертый день утром я вышла в сад. Все вокруг было белым и солнечным, аж глазам больно. А посреди моего чистого и разглаженного полотна для рисования сидела маленькая серая кошка. Сидела она в хрестоматийной кошачьей позе, как рисуют в книжках для малышей и их родителей – ровно сложив лапы и обмотав вокруг них умеренно пушистый хвост. Рядом с ней, разумеется, было полно маленьких кошачьих следов и даже одна не очень маленькая желтоватая лунка. Вот вам и прекрасный знак. Вот вам и рисование новой судьбы взамен старой, которую так качественно замело три дня назад.
– Откуда ты взялась, зараза?!
Кошка немного наклонила голову влево, но, как и следовало ожидать, ничего не ответила. Взяться ей было как будто бы совершенно неоткуда: своих домашних животных мы запираем сразу же, как только пойдет снег, да и нет ни у кого из нас такой кошки. А до ближайшего городка километров сорок – не многовато ли для умеренно пушистого домашнего зверька?
– Брысь! Уходи отсюда!
Кошка поднялась, лениво прошлась по заметенной дорожке, потом вернулась (твою ж мать, еще больше следов!) и снова уселась. От отчаяния и злости я чуть не запустила в нее зонтом. Да, смейтесь – свою новую судьбу я рисую на снегу старым зонтом, в котором не хватает половины спиц. У нас каждый выбирает себе инструмент по вкусу: у кого-то кочерга, у кого-то – гусиное перо, у кого-то обыкновенная палка. Есть даже один мужик, который рисует ручкой от сломанного металлоискателя, но это не все одобряют.
Обычно мы начинаем рисовать от двери, аккуратно вплетая свои следы в узор судьбы и двигаясь вдоль сада. За всю свою жизнь я ни разу не слышала, чтобы кто-то у нас делал иначе или чтобы все планы срывались из-за маленькой наглой кошки. Я замахнулась, но зонт все же не бросила. Она внимательно посмотрела на меня, зевнула и даже не подумала двинуться с места.
– Вон отсюда! Вооон!
Я орала во все горло, и меня наверняка слышали соседи, но я знала, что на помощь никто не придет. Все они сейчас двигались от дверей, аккуратно вплетая в рисунок собственные следы. И только я… И только у меня… вместо гладкого белого снега кошачьи следы и желтая лунка! Я села у дверей прямо на снег и разревелась. Кошка подошла ко мне, положила голову на колени и замурчала.
– Да ты издеваешься?! Не буду я тебя гладить! Вали отсюда!
Я вскочила и, кажется, даже затопала ногами. Кошка отпрыгнула в сторону и побежала по саду. И что же сделала я? Я не придумала ничего лучше, чем побежать за ней. Я махала зонтом, плакала и ругалась, мы носились по всему саду, по кругу и поперек, а мое белое полотно для рисования превращалось в кашу. В конце концов кошка все-таки устала и запрыгнула на дерево. Я полезла за ней. Не спрашивайте, каково это – карабкаться по обледенелым веткам, держа в руках зонт. Я поднялась почти до середины высоченной березы, когда поняла, что лезть дальше не имеет смысла: мне все равно не добраться до кошки. Я села на ветку и посмотрела вниз.