[55] Николя Даймонд и Марио Марроне ссылаются на Боулби: «Он думал, что самооценка во многом зависит от качества привязанности. […] В терминах Боулби ребенок, чувствующий себя любимым, воспринимающий любовь родителей, вероятнее всего, будет обладать высокой самооценкой». Принятие другими (даже в период трудностей) позволяет чувствовать хорошую самооценку и вдохновляться внутренним убеждением: нас любят, то есть мы достойны любви.
«Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь», – можно прочитать в «Маленьком принце» Сент-Экзюпери. Это предложение метафорически отражает человеческие качества – заботу и сочувствие, – позволяющие родителям слышать и удовлетворять потребности своего ребенка. Такое отношение помогает укрепить уверенность в себе. Не будем впадать в детерминизм, но этот первый любовный диалог влияет на весь спектр эмоций ребенка, он помогает развивать и поддерживать ощущение собственной значимости и реалистичное чувство собственного достоинства.
В отличие от обнадеживающего семейного сценария, ребенок, столкнувшийся с неприятными родительскими реакциями, отмеченными определенной степенью эмоциональной дистанции и непостоянства, будет чувствовать себя непонятым или отвергнутым, и это мысленное представление о себе приведет его к сомнениям в себе и в своей ценности.
Позже нередки такие формы поведения, как гонка за успехом, потребность в признании (исчезающая, как только человек приближается к ее удовлетворению) или поиск принятия, предательски выдающие этот недостаток изначальной оценки.
Но, будьте внимательны, здесь нет предопределения. Как и в любом психологическом процессе, как и в любой ментальной конструкции, всегда можно отучиться от того, чему научился.
В общем, воспитание, в котором мы не рассматриваем ребенка в его целостности как личности (с его собственной индивидуальностью, а не просто как продолжение родительских фигур), может способствовать колебаниям в поиске своего места и в поддержании уверенного взгляда на себя. Создание условий соблюдения жестких стандартов, принуждение ребенка к произвольному эмоциональному выбору между принимаемыми и отвергаемыми эмоциями начинают подавлять реакции, оцененные как неприемлемые.
Порочный круг самопринятия приобретает извращенную окраску: ребенок делает вывод, что ему стыдно. Самоуважение и самооценка ухудшаются, собственный образ колеблется, зависит от отрицательной или положительной реакции родителей (или позже авторитетного лица) на успехи или неудачи. Тюрьма оценки блокирует самооценку человека, борясь между «бытием» и «деланием» вместо принятия таким, какой он есть.
Например, когда маленькая девочка хочет боксировать, а родители представляют ее в балетной пачке, не ограничивать ее видом деятельности и купить боксерские перчатки – значит уважать ее.
В семье ожидания от девочек часто отличаются от ожиданий от мальчиков. Обычно считается, что мальчику можно заниматься грубыми играми, а девочку за такое поведение называют «сорванцом». Культурная гендерная норма имеет тенденцию поощрять маленьких девочек заботиться о других, иногда заставляя их ставить потребности других выше своих собственных, что впоследствии приводит к неспособности говорить «нет» или ограниченности ролью «поддержки», нахождением на втором месте.
Обесценивание в критических суждениях или унизительных сравнениях между братьями и сестрами («Твой брат лучше тебя») также может создать в маленькой девочке внутренний сценарий, который портит позитивное и уверенное представление о себе и превращает его в самокритику. Устанавливаются ограничивающие убеждения: чтобы получить одобрение или позитивную оценку, нужно, например, быть очень мудрой. Таким образом, маленькие девочки, выросшие в среде, где их братьев хвалили за учебу, могут быть более склонны сомневаться в себе. Но мы вернемся к этому вопросу в главе 9.
В частности, говоря о синдроме самозванца, Полина Клэнс и Сюзанна Имес[56] показывают, что он возникает из-за неправильного понимания женщинами самих себя. Интерпретация берет свое начало в семье и клеймящем поведении родителей. Авторы выделяют два семейных контекста, представляющих две стороны одной медали.
В первом семейном контексте молодая девушка ставится превыше всего, в глазах семьи она способна на все: «Таким образом, эта женщина растет, говоря себе: “Нет ничего, что я не смогу сделать, если решу, и я могу сделать это легко”. Однако со временем она оказывается в ситуациях, когда не может быть настолько хорошей, насколько ей (или ее семье) хотелось бы. Она чувствует себя обязанной оправдать высокие ожидания окружающих. Она чувствует, что не оправдывает их надежды и их представления о ней. Ей приходится работать вдвое дольше, чтобы добиться желаемых результатов в учебе, и она начинает верить, что на самом деле она самозванка.
Другая сторона медали раскрывает семейное прошлое, где молодая девушка оценивается ниже остальных братьев и сестер. С юных лет у нее появилось желание доказать, что она еще и умна. Однако, несмотря на все ее усилия, она, похоже, не в состоянии изменить восприятие окружающих. Придя в школу, она хочет продемонстрировать свои таланты семье. Ей часто удается добиться отличных результатов, но она не получает за них признания. Так у женщины появляется чувство самозванки. Она по-прежнему хочет доказать свою ценность другим и начинает думать, что они правы, считая ее неспособной справиться с задачей»[57].
Для доктора Джессами Хибберд резкая критика и обусловленная любовь к успеху, иногда встречающиеся у родителей, являются еще одним фактором в формировании чувства самозванства. «Если вы вырастете с критическим или негативным сценарием в голове, ваши планы действий всегда будут низко оценены вами. Особенно если вы перфекционист; тогда ничто не будет соответствовать вашим ожиданиям, и, даже если добьетесь успеха, вы продолжите двигаться к цели и никогда не достигнете ее полностью».
Создается целая система самокритики, и вы получаете взрывоопасную смесь, которая мешает вам воспринимать себя в позитивном ключе и блокирует любую возможность проявления доброты по отношению к себе.
Однако давайте вспомним важное правило: нам не хватает уверенности, потому что это заложено в нашей женской ДНК, потому что мы чувствуем себя идущими не в ногу с обществом, в котором живем, у нас нет достаточно подписчиков в Instagram, у нас некрасивые выпуклости, родители никогда не говорили нам, насколько мы милы. Важно знать, что эта неуверенность в себе не является необратимой, что она колеблется, и, если мы изменим наши убеждения и выйдем за пределы, наложенные на нас или навязанные самими собой, мы сможем добиться чего-то шаг за шагом.
3Типы синдрома самозванца
Как только поверите в себя, вы узнаете, как жить.
За перечнем патологических сомнений в себе и тиранией требований, помимо убеждений, приписывающих успех случаю, кандидатов на синдром самозванца можно описать по нескольким типам профилей. Давайте вернемся к Валери Янг, которая, опираясь на успех терапевтических семинаров, совершила поездку по Соединенным Штатам с одним из своих первых тренингов под названием «Как вы устанавливаете правила оценки своих навыков?». Собрав сотни свидетельств, она обнаружила, что «женщины по-разному определяют понятие компетентности. Чтобы избежать тревоги или стыда из-за того, что они не “на высоте”, они устанавливают строгие критерии для своих навыков». Основываясь на этом наблюдении, Янг выделила пять типов:
• перфекционистка;
• эксперт;
• независимая;
• одаренная;
• и суперженщина[58].
Границы между различными категориями, представленными Янг, размыты, так что себя легко идентифицировать с несколькими из них, но типы обладают тем достоинством, что проливают свет на различные аспекты синдрома: мы узнали в них многих женщин, согласившихся свидетельствовать для этой книги или наблюдаемых Анной во время консультаций.
Однако в ходе встреч выявились и другие случаи. Вот почему нам показалось интересным дополнить эту типологию двумя другими профилями, больше связанными с отсутствием уверенности, чем с самим обманом:
• преданная;
• ложная уверенность.
Перфекционистка
Самая первая категория – перфекционистка. Она наиболее распространена, поскольку ее связь с чувством самозванства сильна. «Основное внимание уделяется тому, как что-то делается: крошечный недостаток, даже заключенный в самой глубине звездного выступления, приравнивается к чувству неудачи и, следовательно, к стыду», – говорит Валери Янг. У перфекционистки это определение навыка влияет на ощущение себя самозванкой. Мы больше сосредоточимся на этом типе личности, поскольку он репрезентативен и широко распространен.
Когда человек страдает синдромом самозванца – постоянно или в определенные периоды жизни, – он содрогается при мысли о том, что его «некомпетентность» раскроется, и излишне компенсирует это, чтобы избежать стыда. Отсюда поведение, заключающееся в навязывании себе слишком высоких стандартов и даже предъявлении невыполнимых требований.
Перфекционизм как стратегия становится идеальным топливом, укрепляющим ложные убеждения.
Мы повторяем себе: «Если я попал туда, то не потому, что у меня действительно есть способности, а потому, что я отдал себя на 500 %», что приводит к новому витку неуверенности в себе и, очевидно, к истощению, ставящему под угрозу любую вероятность успеха.