че изменить представление о поступке (поступок был не такой уж бескорыстный), чем представление о себе (наверное, я все-таки хороший человек).
Душа компании («самозванец»-звезда)
Жизнь одной моей знакомой – сплошной праздник. Ее приглашают везде и всюду – ни одна вечеринка, свадьба или день рождения в городе не обходятся без ее присутствия. Если вы хотите насладиться ее обществом на выходных, будьте добры, уведомьте об этом минимум за три месяца – как в эксклюзивном ресторане. Столько людей жаждут провести с ней время! Друзья дали ей прозвище мисс Популярность, и она изо всех сил старается соответствовать.
Тем не менее недавно, когда мне удалось ангажировать ее на чашечку кофе, она призналась, что далеко не так популярна, как кажется. В действительности, по ее словам, у нее мало «настоящих» друзей, и она одинока. Она сказала, что репутация души компании вызывает у нее чувство дискомфорта, потому что это неправда – она «самозванка».
Такое случается часто. Я регулярно работаю с этой разновидностью синдрома самозванца. В большинстве случаев мои пациенты – женщины, у которых, на первый взгляд, достаточно внушительное количество друзей, но при этом они утверждают, что все не по-настоящему и на самом деле их никто не любит.
Почему так происходит? Как всегда, все сводится к неуверенности в себе и исповедуемым ценностям – чаще всего мы сомневаемся именно в тех качествах и вещах, которые важны для нас больше других. Для некоторых людей популярность – это все, поэтому они вкладывают в нее максимум времени и сил. Но каков предел? Когда такой человек сочтет, что достаточно популярен? Вероятно, никогда – как известно, при синдроме самозванца чем больше достигнуто, тем выше планка. Вполне возможно, все достижения будут приуменьшаться и обесцениваться точно так же, как у других «самозванцев».
Рис. 16. Характерные особенности «самозванца»-звезды
Но вернемся к трем характерным особенностям синдрома и посмотрим, как они проявляются у «самозванца»-звезды:
1. Вера в то, что у других завышенное мнение о вашей истинной популярности.
2. Страх разоблачения: на самом деле вы не вызываете или не может вызывать симпатии.
3. Постоянное приписывание успеха (количества друзей) внешним факторам, например усердному труду. «Самозванец»-звезда часто прилагает огромные усилия, чтобы поддерживать любовь окружающих (постоянно развлекает их, поддерживает социальные контакты и т. д.). Многие отрицают свою видимую популярность, полагая, что их приглашают только из вежливости, а не потому, что они всем нравятся.
Марша обратилась в мою клинику с жалобами на грусть и одиночество. Ей было 65 лет, она недавно овдовела и чувствовала себя крайне подавленной. Признаться, я ожидала, что она расскажет мне, как сидит дома сама с собой и горюет с тех самых пор, как умер муж. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что Марша ведет весьма активную социальную жизнь. По понедельникам она играла в бридж, по вторникам ходила на уроки вязания, по средам – на йогу, а по четвергам обучалась на различных курсах. По пятницам она ходила по магазинам и готовила, потому что каждые выходные устраивала для друзей роскошные ужины. У нее было два сына и внуки, живущие неподалеку, а также много друзей в разных уголках страны, с которыми она не только регулярно созванивалась, но и ездила в гости. Кроме того, она много писала на Facebook.
Я была несколько озадачена несоответствием между ее внешне здоровой социальной жизнью и чувством одиночества. В ходе беседы выяснилось, что Марша страдает синдромом самозванца – окружающие видели в ней душу компании, но она сама считала себя обманщицей: на самом деле рядом с ней не было ни одного человека, которого она могла бы назвать настоящим другом. Никого из тех, с кем она ходила на занятия и даже приглашала в гости по выходным, Марша не считала родственной душой, а потому чувствовала явную нестыковку между своей иллюзорной популярностью и реальностью. «На самом деле, – сказала она однажды, – я несчастный и одинокий человек».
После соответствующего анализа выяснилось, что Марша искала замену душевному родству, которое сложилось у них с мужем – ее лучшим другом. Поскольку других близких друзей у нее не было, количество случайных знакомых не имело значения – они не заботились и не беспокоились о ней так, как это делал муж и как, по ее мнению, должны делать настоящие друзья. Потребовались некоторые усилия, чтобы изменить ее отношение к себе и привести внутренние убеждения в соответствие с реальностью.
В этом и заключается главная проблема: «самозванцы»-звезды путают приглашения на мероприятия с истинной симпатией. Они хотят, чтобы их любили, но чувствуют, что активная социальная жизнь не отражает того, насколько они нравятся окружающим. И действительно, у некоторых «самозванцев»-звезд столько социальных контактов, что кажется, будто они их коллекционируют. Однако поддерживать близкие отношения с таким количеством людей невозможно – большинство неизбежно останутся случайными знакомыми и не станут «истинными» друзьями, о которых так мечтают представители этого типа «самозванца». В результате они чувствуют себя одинокими и утверждают, что вся их популярность – видимость и настоящих друзей у них нет.
Сколько друзей нам нужно?
В рамках одного из исследований Робин Данбар, эволюционный антрополог из Великобритании, подсчитал, со сколькими людьми знаком среднестатистический человек[96]. Оказалось, их около 150. Сегодня, разумеется, у нас может быть 500 «друзей» в Facebook и 2000 подписчиков в Twitter, однако, по словам Данбара, по-настоящему мы можем поддерживать связь только со 150 знакомыми. Впрочем, даже эти 150 – не «друзья», а просто люди, которые в той или иной степени вовлечены в нашу жизнь.
Представьте, что все 150 знакомых размещены в концентрических кругах. Те, кто в центре, – наши самые близкие друзья. Чем дальше от центра, тем слабее связи. Из 150 человек только 5 (а то и меньше) окажутся во внутреннем круге (круг 1). Это настоящие друзья, которые вызывают у нас сильный эмоциональный отклик. Мы делимся с ними мыслями и переживаниями, поддерживаем друг друга в трудную минуту и активно взаимодействуем в реальной жизни.
Следующий круг (круг 2) может содержать до 15 человек, с которыми мы тоже часто взаимодействуем, но на самом деле они не настолько близки нам, как друзья из круга 1. Эта группа людей, безусловно, важна для нас, но не так сильно, как внутренний круг. Отношения с ними достаточно теплые и взаимные. Возможно, мы видимся и разговариваем не так часто, но когда это происходит, делаем это с удовольствием.
В следующем круге (круг 3) может находиться порядка 50 человек. Это знакомые – люди, которых мы хорошо знаем и с которыми нам приятно общаться. Тем не менее мы не ищем с ними встречи и не поддерживаем никаких других контактов, кроме как случайных.
Наконец, в последнем круге (круг 4) находятся все остальные – человек 80, с которыми мы изредка встречаемся, но не поддерживаем никаких значимых отношений. Мы поздороваемся, если столкнемся с ними на улице, и, возможно, поинтересуемся, как у них дела, но это все.
Рис. 17. Сколько друзей нам нужно?
Все эти люди важны для нас. Близкие друзья беспокоятся о нас и поддерживают (в том числе эмоционально). Люди из следующих двух кругов необходимы для активной общественной жизни и удовлетворения потребности в аффилиации[97] (большинству из нас важно чувствовать себя частью некой группы). А внешний круг нам нужен потому, что все мы жаждем признания и нам нравится видеть вокруг знакомые лица.
Проблема в том, что некоторые люди так стремятся доказать свою популярность (в том числе и самим себе), что нарушают это тонкое равновесие и расширяют внешние круги. Например, у них может быть 100 и 70 друзей в круге 3 и 4 соответственно. В итоге внешние круги – а именно они видны лучше всего – оказываются перегружены, и нам кажется, будто у них много друзей. Тем не менее реальность такова, что внутренний круг (круг 1) остается небольшим. Это несоответствие и заставляет их ощущать себя обманщиками. Им кажется, что во внутреннем круге должно быть гораздо больше настоящих друзей.
Вероятно, немалую роль в развитии данной разновидности синдрома самозванца играют социальные сети. Такие площадки, как Facebook, призваны объединять людей и облегчать общение, но на деле оказывается, что они хороши для заполнения внешних кругов, но совсем не подходят для приобретения близких друзей из круга 1, а ведь только они в состоянии избавить нас от неуверенности в себе.
Счастливчик
Последняя категория самозванца в социальной сфере, рассматриваемая в моей книге, – это человек, который ведет идеальную, сказочную жизнь (во всяком случае, так кажется окружающим), но он убежден, что в реальности все иначе. На первый взгляд, у этого человека действительно есть все – богатство, прекрасный дом, поездки в экзотические страны, прекрасные дети, уйма друзей, успешная карьера (или счастливое домоседство). В чем же проблема?
В том, что даже такие везунчики могут страдать синдромом самозванца. Вопреки головокружительным успехам, они не чувствуют себя состоявшимися. Чем сказочнее кажется их жизнь снаружи, тем сильнее они ощущают фальшь изнутри. На самом деле «самозванец»-счастливчик часто прилагает огромные усилия, чтобы поддерживать видимость идеальной жизни, но только потому, что считает себя не вправе быть несчастным. При общении с окружающими эти люди ведут себя как улыбчивые и веселые оптимисты, поэтому никто не догадывается об их позорной тайне – несмотря на все, что у них есть, они глубоко несчастны.
42-летний Джарид добился всего, чего хотел. Когда он был подростком, он мечтал заработать свой первый миллион к 25 годам, а к 30 – купить Porsche и жить в большом доме с бассейном. У него было все, о чем он мечтал, – жена, дети, собака и няня. В 45 лет он планировал уйти на покой и ждал этого момента с нетерпением.
Тем не менее в определенный момент он перестал чувствовать радость жизни. Он утверждал, что не страдает депрессией – в конце концов, дела у него шли хорошо, он каждый день ходил на работу, заключал выгодные сделки, подписывал контракты, общался с клиентами и т. д.
Его проблема была в том, что он чувствовал какое-то внутреннее оцепенение. Другими словами, Джарид достиг всего, о чем мечтал, и теперь не знал, что делать дальше.
После проработки ситуации он признал, что ощущал вовсе не оцепенение – скорее он просто не чувствовал тех положительных эмоций, которые, по его мнению, должен испытывать всякий человек на его месте. Зато его захлестывали негативные эмоции – Джарид чувствовал себя подавленным, разочарованным и бесполезным. Более того, это вызывало у него злость – как смеет он, человек, получивший от жизни все, не чувствовать себя счастливым? В результате он ощущал себя фальшивкой – окружающие ему завидовали, а он был совершенно не рад своему успеху.
Когда столь очевиден разрыв между общественным образом и личным «Я», это может приводить к депрессии, усугубляющей страдания. Но откуда ей взяться, если для нее нет ровным счетом никаких причин? С чего вдруг этому везунчику чувствовать себя подавленным? Подобные мысли могут чаще заставлять человека чувствовать себя самозванцем: рано или поздно он начинает ощущать себя обманщиком из-за якобы несуществующих проблем с психическим здоровьем – «Есть люди с реальными проблемами, которые действительно больны. Мне не о чем беспокоиться, а значит, с психикой у меня все в порядке. Выходит, я симулянт».
Такую разновидность депрессии часто называют дистимией (иногда «высокофункциональной депрессией») и классифицируют как расстройство настроения, не имеющее очевидной причины. Считается, что им страдают около 3 % населения[98], причем некоторые специалисты убеждены, что оно имеет генетическую природу. От дистимии можно страдать достаточно долго (в некоторых случаях годами). В результате человек считает себя никчемным и бесполезным, жизнь теряет для него всякий смысл. Многие привыкают к этим мыслям и постоянно чувствуют себя обманщиками, скрывающими реальность под красивой маской.
Почему счастливчики несчастны?
На самом деле некоторые успешные люди более склонны к депрессии, чем неудачники: например, генеральные директора страдают ею в два раза чаще, чем обычные люди, а дети состоятельных родителей более подавлены и тревожны, чем их сверстники из семей со средним или низким уровнем дохода[99]. Кроме того, депрессия распространена больше в богатых, индустриально развитых странах, чем в бедных. Очевидно, что успех и деньги делают людей более склонными к депрессии. У них есть все, на первый взгляд, однако многие чувствуют себя «самозванцами», которые в душе несчастливы.
Одна из причин состоит в том, что их жизнь лишена смысла: люди, у которых все есть, задаются вопросом: «Зачем мне это?» чаще, чем те, кто еще не достиг вершины или с трудом сводит концы с концами. Наши мечты определяют цели и побуждения, но что произойдет, если все желания исполнены, а жизнь «идеальна»? Человек не может существовать без цели, и люди, достигшие материального благополучия, могут поймать себя на мысли, что им больше не к чему стремиться: у них есть роскошные дома, они профессионально состоялись и ездят отдыхать куда захотят (и когда захотят), их дети подают большие надежды. Чего еще желать?
Поиск смысла жизни как глубинная потребность, свойственная самой человеческой природе, и носит всеобъемлющий характер. Как пишет Йогита Аггарвал, «осознание смысла лежит в основе всякого опыта, является причиной всего, что мы делаем. Только через смысл мы постигаем наше бытие»[100]. У большинства из нас нет времени размышлять над этими вопросами – мы слишком заняты удовлетворением своих амбиций, в которых видим свою цель. Только получив все, что хотим, мы можем остановиться и задуматься, для чего это нужно. В другом случае наши ценности меняются, и вещи, к которым мы стремились прежде, теряют свою значимость.
По словам Виктора Франкла, психолога, пережившего холокост, осознание смысла выполняет для нас ряд важных функций[101].
Во-первых, он придает нашей жизни цель, без которой мы теряем мотивацию, что приводит к подавленному настроению и дистимии.
Во-вторых, смысл обеспечивает нас ценностями и стандартами, по которым мы судим о себе. Если наша жизнь лишена смысла, как понять: успешны мы или нет? У нас могут быть роскошный дом и идеальная жизнь, но однажды этого становится мало – критерий удовлетворения изменился, ибо трансформировалось наше видение смысла.
В-третьих, если мы чувствуем, что ведем бессмысленную жизнь, то ощущаем дискомфорт и недовольство собой. Многие люди, которые достигли всего, вдруг понимают, что в жизни есть нечто большее, чем богатство и успех. А если это так, значит, они вовсе не настолько успешны, как думали раньше.
Словосочетание «смысл жизни» означает разные вещи для разных людей, но для многих «счастливчиков» с синдромом самозванца именно отсутствие смысла создает диссонанс между их внешне идеальной жизнью и истинным, скрытым внутри «Я».