Ошибка атрибуции и синдром самозванца
Все факторы, рассмотренные выше, могут приводить к формированию определенных моделей мышления, способствующих развитию синдрома самозванца. Одна из таких моделей связана с так называемой «ошибкой атрибуции».
Ошибка атрибуции – это ошибка, которую мы часто совершаем, пытаясь объяснить свое собственное поведение и поведение других людей. Мы постоянно стараемся понять, почему люди поступили так, а не иначе, добились успеха или потерпели неудачу – все это неотъемлемая часть наших попыток осмыслить мир. Например, если вы «провалили» собеседование при приеме на работу, вы можете взвалить всю вину на себя, поскольку недостаточно хорошо подготовились (это внутренняя атрибуция – склонность брать вину на себя), или обвинить сотрудника отдела кадров в том, что он задавал слишком сложные вопросы (это внешняя атрибуция – тенденция возлагать вину на некий внешний объект – кого-то или что-то).
Конечно, иногда внутренняя или внешняя атрибуция верно отражают реальность, но если мы всегда объясняем случившееся исключительно внешними факторами (это чужая вина) или исключительно внутренними факторами (это моя вина), наши модели мышления, по всей вероятности, предвзяты и бесполезны. В этом случае налицо так называемое «когнитивное искажение».
Рис. 9. Пример внутренней и внешней атрибуции
Существует множество типов когнитивных искажений, и один из них – ошибка атрибуции, которая возникает при интерпретации человеческого поведения.
Ошибка, которая приводит к синдрому самозванца, чаще всего связана как с внутренней, так и с внешней атрибуцией, как следует из примера выше. Большинство людей, не страдающих синдромом самозванца, склонны видеть причину своих успехов во внутренних факторах (например, в собственных навыках, способностях или усилиях), а неудач – во внешних факторах (вещах, не подвластных их личному контролю). Например, если вы провалите экзамен по вождению, свалите всю вину на сурового экзаменатора, а если сдадите – припишете успех усердным занятиям. Это называется эффектом поведенческой конфирмации.
При синдроме самозванца происходит обратное. Успехи объясняются внешними факторами (такими как удача или чья-то ошибка), а вина за неудачу возлагается на себя («Мне следовало больше тренироваться»).
При анализе причин того или иного события необходимо учитывать не только внутреннюю и внешнюю атрибуцию, но и два других фактора. Во-первых, мы должны решить, насколько результат устойчив; а во-вторых, насколько он поддается личному контролю.
Люди с синдромом самозванца склонны приписывать свои успехи устойчивым, внешним и неконтролируемым факторам, например: «Меня повысили по чистой случайности (внешняя атрибуция). Я этого не заслуживал и не заслуживаю (стабильный результат). Своим повышением я обязан факторам, не зависящим от меня (неконтролируемый результат)». Атрибутивные модели формируются в раннем подростковом возрасте, когда молодые люди начинают делать обобщения на основе специфических моделей поведения, развивать чувство самоуважения, прибегать к социальным сравнениям, а также делать умозаключения в ответ на те или иные события в детстве (преимущественно негативного характера). Важную роль в этом процессе играют как внутренние характеристики, например личность ребенка, так и внешние факторы, например отношения с родителями.
Так, если ребенок слышит, как родители регулярно приписывают его достижения внешним факторам («Какая удача, что ты выиграл этот поэтический конкурс!»), он может усвоить данную модель атрибуции и впредь задействовать только ее. Кроме того, результаты исследований иллюстрируют четкую связь между словесной критикой со стороны родителей и склонностью детей считать себя виноватыми во всех неприятных событиях, которые происходят в их жизни («Это моя вина, что так случилось»). Со временем атрибутивная модель закрепляется и становится нормой.
Как мы уже говорили, для синдрома самозванца характерно приписывание негативных событий внутренним факторам, а позитивных – внешним. Последнее чаще всего наблюдается, когда молодой человек ищет объяснения неожиданным успехам. Например, если в семье его никогда не считали «интеллектуальным гением», то успехи в учебе, скорее всего, будут объяснены внешними, а не внутренними причинами («Это была случайность, мои способности тут ни при чем»).
Роль социальных сетей
Как уже было упомянуто выше, около 70 % людей хоть раз в жизни чувствовали себя обманщиками. Очевидно, не последнюю роль в этом играет постоянное социальное сравнение, нагнетаемое соцсетями. Примечательно, что для 62 % опрошенных именно социальные сети – главный источник недовольства своей жизнью или достижениями[25].
Большинство любителей Facebook убеждены, что другие пользователи гораздо счастливее и успешнее их, особенно если в реальности они знакомы недостаточно близко.
Социальные сети – платформа, имеющая не только плюсы, но и минусы. Вот несколько причин, по которым Facebook, Twitter и т. д. могут содействовать развитию синдрома самозванца.
Публикация избранного и отредактированного контента
Одна из главных проблем с социальными сетями состоит в том, что мы видим только самые замечательные вещи, которые происходят в жизни других людей. Все обыденное, некрасивое или откровенно плохое, как правило, остается «за кадром». Недавние исследования показали: большинство любителей Facebook убеждены, что другие пользователи гораздо счастливее и успешнее их, особенно если в реальности они знакомы недостаточно близко[26]. Возможно, именно поэтому 60 % пользователей социальных сетей признаются, что завидуют своим друзьям[27]. Каждый пытается выставить себя в наилучшем свете, а это значит, что критерий успеха становится слишком высок – мы так рьяно хвастаемся собственными достижениями и достижениями наших детей, что в современном мире уже не существует такого понятия, как «среднее», а тем более «ниже среднего».
К несчастью, особенными могут быть не все, и уж точно не всегда. Мы смотрим на наших выдающихся друзей и подписчиков и чувствуем себя неполноценными. Но синдром самозванца – это не только чувство неполноценности. Прежде всего это чувство фальши, ощущение себя притворщиком или обманщиком. Поэтому неудивительно, что синдром самозванца может развиться не только у тех, кто видит эти хвастливые сообщения, но и у тех, кто их публикует, причем у авторов даже больше шансов его заполучить, чем у читателей.
Вероятно, на каждый хвастливый пост о роскошной жизни и невероятных успехах можно написать сто куда менее впечатляющих текстов (разумеется, последние никогда не публикуются). Это означает, что автор тщательно культивирует образ своего идеального «Я», хотя в глубине души прекрасно понимает, что оно не соответствует действительности. Исследования показывают, что пользователи Facebook ощущают выраженный дискомфорт, сравнивая себя не только с другими, но и со своим собственным профилем[28].
Когда реальность, в которой живет человек, не совпадает с цифровой иллюзией в его аккаунте, он начинает чувствовать себя обманщиком. В сущности, так оно и есть. Мы публикуем тщательно отобранный, отредактированный контент, и все думают, будто у нас просто сказочная жизнь. Но мы-то знаем, что это не так! Результат: синдром самозванца.
В 2015 году бывшая звезда Instagram Эссена О’Нил, у которой в 18 лет было больше 600 000 подписчиков, признала несоответствие между глянцевой картинкой и реальностью. Заявив, что созданный ею образ «наигранного совершенства» требовал многочасовой подготовки и делал ее несчастной, – она публично удалила все свои аккаунты в социальных сетях[29].
Приуменьшение усилий, потребовавшихся для достижения успеха
Социальная сеть – площадка, позволяющая позиционировать себя почти как бренд. Многие из нас склонны преувеличивать свои успехи, но приуменьшать усилия, которые потребовались для их достижения. Эта особенность – типичная черта одного из типов «самозванцев» – прирожденного гения (см. Главу 1). Мы видим невероятно красивую картину, которую написал и вывесил в сети наш друг, но не видим 12 полотен, которые он разорвал, прежде чем создать этот шедевр. Если позже мы решим тоже заняться живописью и наша первая попытка окажется не такой блестящей, мы едва ли снова возьмем в руки кисть, ибо никогда не сравнимся с другом, работу которого видели на Facebook.
Возможность сравнить себя с огромным количеством людей
Всем людям свойственно сравнивать себя с другими. Судить о собственных успехах, сопоставляя свои достижения с достижениями окружающих, – базовая человеческая потребность, естественный инстинкт, который в 1950-х годах описал психолог Леон Фестингер в своей теории социального сравнения. Социальное сравнение выполняет разные функции, в том числе удовлетворяет потребность в построении и поддержании социальных отношений, позволяет оценить свои успехи, помогает принимать решения (путем анализа мнений других), служит источником вдохновения (посмотрев чей-то дом, мы можем вдохновиться на ремонт в своем) и т. д.[30].
Во времена, когда социальных сетей и Интернета еще не существовало, и даже еще раньше – до появления дешевых и быстрых средств передвижения, люди поддерживали тесный контакт только со своими соседями. Жители одной деревни или одного городского района вели более или менее одинаковую жизнь. У них были одинаковые дома, предпочтительное времяпрепровождение и методы воспитания сыновей и дочерей. Дети ходили в одни и те же школы, а взрослые работали на одних и тех же заводах и фабриках. В те времена наши социальные барометры были настроены на себе подобных. Да, люди знали о классовых различиях. Они знали, что где-то там живут в роскошных особняках богачи, но это социальное сравнение было расплывчатым, смутным. Они слышали о знаменитостях, королевских особах, кинозвездах и гламурной жизни, которую вели эти счастливчики, но это был иной мир, далекий от их собственного. Люди, с которыми они себя сравнивали, были очень похожи на них самих. И никто не чувствовал себя неудачником.
Сегодня все иначе. Поколение Facebook, Instagram и Twitter может сравнить свою жизнь с жизнью самых разных людей, что раньше было просто немыслимо. Не только со знаменитостями, которых, кажется, развелось слишком много, но и с друзьями, знакомыми и коллегами, которые куда богаче и успешнее. Будь мы лет на двадцать постарше, мы никогда бы с ними не встретились. А теперь они и их жизнь постоянно у нас перед глазами.
Благодаря социальным сетям мы можем сравнить себя с огромным количеством людей, но это сравнение едва ли будет в нашу пользу. Как показывают исследования, около 88 % пользователей проводят социальные сравнения в Facebook, при этом 98 % таких сравнений восходящие[31]. Восходящее социальное сравнение – это сопоставление себя с теми, кто, на наш взгляд, находится в лучшем положении и обладает положительными характеристиками, а нисходящее социальное сравнение – сравнение себя с теми, кто явно уступает нам и обладает отрицательными характеристиками. До того как заглянуть в сеть, мы могли гордиться своими скромными успехами, но они вдруг оказались незначительными – по сравнению с успехами других. В итоге мы можем почувствовать себя обманщиками, которые только притворяются успешными.
Мгновенность и вездесущность социальных сравнений
Соцсети немыслимы без социального сравнения. Оно повсюду. Пока мы не отключимся, сеть будет скармливать нам фотографии и истории других людей. Этот капельный эффект гораздо опаснее, чем периодическое социальное сравнение, к которому прибегали предыдущие поколения. В прошлом люди читали о жизни богачей в ежедневных газетах, через час забывали об этом и наслаждались собственной жизнью до следующего выпуска. Сегодня социальное сравнение происходит нон-стоп: мы регулярно обновляем наши новостные ленты и постоянно находимся на связи. Согласно одному источнику, мы проверяем наши телефоны в среднем каждые 12 минут, а лица моложе 35 лет – каждые 8,6 минуты[32].
Чем больше у человека лайков или подписчиков, тем более популярным, общительным и успешным он представляется (и тем сильнее мы убеждаемся в том, что недотягиваем до его уровня).
Погоня за лайками
Все социальные сети побуждают людей искать подтверждения (валидации)[33] своих взглядов, мнений и образа жизни. Мы можем судить об одобрении общества по количеству лайков или ретвитов, которые собирают наши сообщения. Фактически любая социальная сеть – настоящая ярмарка тщеславия. Низкая валидация со стороны подписчиков может не только снизить нашу самооценку, но и привести к синдрому самозванца. Так, было обнаружено, что люди с низкой самооценкой острее реагируют на недостаток валидации при размещении сообщений в социальных сетях, в результате чего возникает замкнутый круг: чем ниже самооценка, тем выше вероятность развития синдрома самозванца. Более того, сегодня мы можем без труда оценить «популярность» любого другого человека. Мы не только видим, сколько у нас «друзей» (а также лайков, комментариев и ретвитов), но и можем посмотреть эту информацию у всех остальных пользователей. Данное взаимодействие рассматривается как мера успеха – чем больше у человека лайков или подписчиков, тем более популярным, общительным и успешным он представляется (и тем сильнее мы убеждаемся в том, что недотягиваем до его уровня)[34].
Социальные ожидания и синдром самозванца у миллениалов
Миллениалы (или «поколение Y») – это люди, родившиеся в период с начала 1980-х до середины 1990-х годов и, следовательно, достигшие зрелого возраста в начале XXI века. Данная демографическая группа считается наиболее подверженной синдрому самозванца, причем не только из-за технического прогресса (они – первое поколение, с самого начала воспринимающее Интернет и электронную почту как одну из составляющих жизни), социального давления и сравнения в социальных сетях, но и из-за их родителей[35].
В отличие от предыдущего поколения, миллениалы – «трофейные» дети, которых слишком много и часто хвалили. Это дети, которые получали награды не столько за победу, сколько за участие: общество пришло к выводу, что проигрыш пагубно сказывается на хрупкой детской самооценке. Практически у любого человека 40 лет или младше наверняка найдется множество трофеев и дипломов, которые он получил без особого труда, тогда как его родителям приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы завоевать даже самый маленький кубок. Не так давно в одной газете было написано, что миллениалам сложно приспособиться к реальному миру, ибо в детстве они «получали медали за то, что финишировали последними»[36].
В итоге возникла некоторая путаница. С одной стороны, миллениалам говорят, что они успешны, – в конце концов, у них же есть награды и дипломы. С другой стороны, эти трофеи, по всей видимости, не более чем фальшивки и не имеют никакого отношения к реальному успеху, о котором мечтали их родители. По мнению Американской психологической ассоциации, все это – благодатная почва для развития неуверенности в себе[37]. Стоит ли удивляться, что данное поколение с детства страдает синдромом самозванца?
Вероятно, именно поэтому среди миллениалов особенно сильна потребность самоутвердиться. Согласно журналу Time миллениалы ощущают себя никчемными, пребывают в растерянности и подвергаются критике как родители чаще, чем два предыдущих поколения – беби-бумеров (родившихся в период с 1944 по 1964 год) и поколения X (родившихся в период с середины 1960-х до начала 1980-х годов)[38]. Кто знает, что будет со следующим поколением – поколением Z? Не исключено, что в конечном итоге они станут поколением «самозванцев». Впрочем, хочется верить, что понимание этого явления обеспечит им хоть какую-то защиту.
Итак, мы изучили основные причины и условия развития синдрома самозванца, а также описали некоторые его типы. Далее мы рассмотрим распространенность и проявления этого психологического состояния в наиболее подверженных ему социально-демографических группах.