Скорее всего это Фия. Но, хотя, наверняка бы магистр Теор сам бы к таким выводам пришел, он ведь, как Альба поняла, с первокурсницей продолжал регулярно общаться.
Но, с другой стороны — было интересно посмотреть за тем, как проходит магическая часть Посвящения. Со стороны. Пришедшая хорошо помнила, как чувствовала взгляд… кого-то. Может то было, конечно, расшалившееся воображение, но все же. К тому же вроде как по крайней мере какого-то запрета на то чтобы наблюдать за церемонией вроде бы не было. Надо только договориться с дриадой. Правда, что именно она должна была увидеть — вопрос открытый. Не взрывы с клубами дыма же. Какую-то магию? Изменение в поведении? Ладно, всегда можно будет потом подойти и завести разговор какой-нибудь… Придумает что-нибудь.
Правда, до начала этого самого Посвящения еще было занятие с магистром Теором. Каким бы Альба не была разочарованием для Беатрикс, она все же надеялась, что что-то дельное получиться узнать.
Перед сном она сжигала лишнее уже почти самостоятельно
С утра Теор действительно ждал ее у себя в кабинете.
— Времени у меня в последнее время немного, так что регулярностью наши с тобой занятия, увы, похвастаться не могут, — не без сожаления отметил менталист. — Но я рад что ты самостоятельно работаешь.
— Не совсем…
Менталист отмахнулся.
— В последний раз мое присутствие в контакте было номинальным. Этот раздел магии разума тебе дается проще контакта, думаю потому, что тут нет никого, кто мог бы представлять угрозу. Ладно, давай к делу. Ты во взаимодействии с полем сейчас ищешь возможностей для того чтобы справляться с собственными эмоциями, переживать окончательно события прошлого дня, а то и более ранее.
Это не было вопросом. Впрочем, если учесть, что большую часть всех упражнений Альба делала под мысленным надзором менталиста, то в целом оно и не удивляло.
— Так не должно быть? — с некоторой опаской уточнила Пришедшая.
Каких-то четких инструкций Теор ей раньше не давал, вот она и продолжала пользоваться новыми возможностями так, как получилось во время первой самостоятельной практики.
— Почему? Альба, любая ментальная работа со своим полем индивидуальна. С чужим, кстати — тоже. Принципы понять можно, но напрямую увидеть и почувствовать то же, что будешь чувствовать ты, если, скажем, решишь кому-то другому помочь вот так вот после сложного дня эмоции успокоить я не смогу. Смогу понять что ты делаешь, вмешаться смогу — но все это буду делать только так, как сам вижу. И наоборот это работает, кстати. Поле кодируется образами, и там где ты видишь лес, я увижу реку, а кто-то другой — стену. Цели в такой работе тоже индивидуальны, особенно на этапе самопознания, скажем так. Пока ты не пытаешься нанести вред себе или окружающим — все идет как надо. Если происходит что-то, что тебя саму пугает, тревожит или вызывает желание что-то изменить, изменить не выходит — то тут стоить обсудить происходящее и найти другие типы взаимодействия с собственным разумом. Я указал на эмоции просто потому, что хочу предложить расширить это умение.
Предложить…
Альба с некоторым сомнением посмотрела на менталиста.
— А как правильно?
Теор чуть улыбнулся.
— Никак. Вся суть ментальной работы со своим полем в том, чтобы наработать навыки для того чтобы потом уметь делать тоже самое с другим человеком. Ну кроме поединков, разумеется, там опыт работы с собой только опосредованно помочь может. Важно не только и не сколько знать нужные плетения, но и понимать, что после их использования делать.
Альба осторожно кивнула.
Если менталист думал, что у нее получится…
— Навык глубокой переработки полезный, на самом деле. Весьма и весьма. Хотя бы потому что без самоподдержки сил помогать кому-то еще или вообще что-то делать может в сложной ситуации и не хватить. Только, прошу, пока не пытаясь работать с кем-то еще, даже из большого сострадания. Поймешь почему. Готова?
Альба кивнула.
— Тогда строй контакт.
Пришедшая поймала взгляд преподавателя, и с привычной уже легкостью использовала плетение.
Хорошо. Держи образ. Видишь отличия от привычного?
Перед глазами Альбы появилось плетение. Похожее на то, которая она использовала почти каждый день перед сном, но и в то же время немного другое.
Она бросила ответным образом свои соображения в углах узора.
Верно. Вся эта часть — модифицируемая, она отражает тип взаимодействия. Используй. Образ — приближение к собственным тяжелым чувствам.
Теперь Альбе понадобилось несколько мгновений чтобы решиться. «Тяжелые чувства» не то чтобы вдохновляли. Но — не отступать же теперь, верно?
Глава 7Дополнительное сообщение. ч.3
Напротив ожиданий она оказалась не в лесу, а на совершенно голой каменной равнине, покрытой выбоинами самых разных форм и размеров. Выбоины, или лунки, были наполнены чем-то черно-маслянистым, до дрожи отвратительным.
Альба очень хорошо понимала, что должна сделать. Она присела на корточки около ближайшей «лунки» и попыталась огнем уничтожить ее содержимое. Так же как уходила и так тьма, которую она сбрасывала в костер. Уходила — навсегда.
Но не тут то было. Жидкость гореть не хотела.
В следующий момент Альба сделала вторую, как ей казалось, логичную вещь — попыталась прикоснуться к черноте. Ей даже удалось — почти. На секунду перед разумом появилось какой-то полуразмытый образ из прошлого, из забытого навсегда несчастливого детства. Появился — и пропал в тот же момент, когда рука Альбы оказалась затянута в прозрачную перчатку.
Воспоминание отдалилось.
Прозрачная перчатка — барьер. И барьер этот был нужен — иначе ведь она будет вспоминать и вспоминать и вспоминать… Но через него ничего не сделать.
А если попробовать и огонь, и защиту, но не такую жесткую?
Альба ведь не сжигала незнакомые эмоции по вечерам — только то, что пережила днем, то, что помнила. Значит и тут надо помнить — но сжигать. Изменять огнем. Не уничтожать — уничтожать собственную память бесполезно, а то и опасно. Нужно изменять, как огонь изменяет то, что питает его, создавая тепло, свет и дым. И угли.
Альба попробовала переделать «перчатку» так, чтобы через нее можно было прикасаться к черноте. Она чувствовала, что в любой момент полупрозрачность вновь станет непреодолимым барьером, но пока этот странный «аксессуар» словно бы соглашался с ее идеей и был готов минимизировать взаимодействие с чернотой, а не отсекать его полностью.
Разом прикасаться, помнить, пусть и смутно, и сжигать ненужное… Это было сложно. Хотя и лунка ведь на деле была крошечная, но как же сложно это было. Повторять себе каждый раз, что все прошлое — в прошлом. Что это не нужно. Отжило.
На дне лунки лежал какой-то маленький брелок. Из тех, что Альба любила собирать ребенком… Да, точно.
Огонь оплавил его — но не уничтожил. И Альба попыталась сжечь, но не смогла. Эта вещь была нужна ей. Даже не сама вещь, а то, что она символизировала. Что именно?
Брелок стал наклейкой. Из времени, когда веришь, что все по плечу и что тебя защитят родители. И наклейка была нужна. Альба сжала ее в руке — и вспомнила это теплое чувство.
Она поднялась на ноги, осматривая безрадостный пейзаж.
Лунок было много. Маленькие как эта, уже зараставшая, большие, очень большие… У нее не было сил больше ничего делать. Никаких сил. Как бы то ни было — придется признать поражение.
Альба вызвала перед мысленным взором активное плетение — и распустила его, возвращаясь в реальность.
Чувствовала она себя как выжатый не один раз лимон.
— Как ощущения? — осведомился Теор.
— Познавательно, — пробормотала Альба. — Только ничего не вышло.
— В смысле? — в голосе менталиста было неподдельное удивление.
— Ну там столько всего, и я с одним-то воспоминанием едва справилась, — грустно пояснила Пришедшая.
— Боги, Альба, ты думаешь, что надо было работать со всем за раз?
Видя искреннее недоумение на ее лице, Теор не сдержал улыбки.
— Нет конечно. Так только с разумом расстаться можно. И все ты верно сделала. Эмоциональную защиту тебе тяжело пока держать, но это навык вырабатываемый.
Защиту…
До Альбы дошло, что вначале перчатка на руке появилась без ее воли.
— Ты шла в верном направлении, так что я предпочел не вмешиваться, только удерживая от слишком глубокого погружения в эмоции. Увы, провалиться в них может любой, и за этим тяжело без привычки уследить. Но ты все сделала верно в итоге. Нужно разом и оставаться в контакте с переживанием, и видоизменять его до безопасных и нужных образов, опасные разряжая.
Теор достал чай и конфеты.
— Одного эпизода за раз достаточно. К тому же времени прошло больше чем ты думаешь.
И правда — уже не меньше получаса Альба там была…
Чай согревал — и отвлекал.
— Магистр, а то что вы… — Альба помедлила, пытаясь собраться с мыслями, — перепросмотр — это так работает?
— И да и нет. Перепросмотр подходит только для того, что еще не укоренилось в памяти, и больше всего похож на изменение нитей ассоциаций. Помнишь, как в первый раз ты пошла за этими ассоциациями и нашла образ?
Оловянный солдатик.
— Да. Игрушка.
— Верно. Перепросмотр позволяет изменить ассоциации и перерабатывать образ, снижая его эмоциональную значимость. Это, как, скажем, убрать колючки у розы. Насовсем. Я потом покажу, как это делается, но в базе там лежит навык такой вот переработки, пусть и без полной трансформации. И при перепросмотре образ первичен. То есть я нахожу нужное воспоминание во всех подробностях и меняю, скажем так, условия его встраивания в ментальное поле. Все остальное тело и разум делают сами. Конечно, перепросмотр можно много с чем сочетать, но ключевое различие есть: для трансформации нужно искать эмоции, для перепросмотра — образ. Работает перепросмотр только со свежими и точно травмирующими эпизодами. Скажем, ты можешь считать, что какая-то проблема проистекает из-за давней ссоры с отцом по поводу денег. Но воспоминание старое, оно укоренилось в разуме, уже сотни раз изменено, и причина на самом деле не в нем, а в том, что все происходит в доме с красной дверью, и из этой же двери десять лет назад пришел человек, убивший мать. Реальный кстати случай. То есть иногда кажется что один эпизод в прошлом — причина трудностей в настоящем, а на деле это вовсе не так. Но если причина как раз очевидна, то перепросмотр легче. Например, я использовал его во время нашего первого индивидуального общения, потому что само воспоминание о Переходе легко подвергается коррекции такого рода и оно, очевидно, приносило трудности в твою жизнь.