Нет, ты не смотришь. Для тебя это слишком рискованно. Тогда зачем стремиться к тому, чтобы совершить убийство прямо на борту и при этом не наблюдать? Чтобы получить удовольствие от осознания факта, что вот прямо сейчас приговор приведен в исполнение? Разве это удовольствие не требует визуального контакта? В тюрьмах преступников казнят перед зрительным залом. Если бы для тебя было важно видеть процесс, ты бы не упустил такой возможности. И в теории она у тебя была — камера все демонстрировала почти до самого конца.
— А когда камеры поставили в самолетах? — спросил я у нашего провожатого.
— Году так в 20-м, — ответил он.
Москва, дата записи: март 2023 года.
— Меня давно мучает вопрос: серийные убийцы — это психически больные люди, которых надо не в тюрьму сажать, а лечить?
— Не все из них психически больны. Это не мой вывод, а мировая практика проведения судебно-психиатрических экспертиз серийных убийц. На поведенческом уровне личность может быть явно неадекватной, но глубинной патологии психики в массе своей серийные преступники не имеют. Их описывают как «монстров» с кровью, капающей с клыков, или обезумевших психопатов, бормочущих сатанинские заклятия, но в реальной жизни они крайне редко бывают такими. Скажем, каждый двадцатый. Ввергающая вас — и меня, конечно же, — в шок ритуалистика чаще всего выступает в качестве искусственно созданной декорации для обмана следствия.
— Вы хотите сказать, что маньяк — это психически здоровый человек?
— Маньяк убивает ради удовольствия, но не все серийные преступники имеют такую цель. Ими может, например, двигать алчность, когда один наследник истребляет своих родственников, чтобы никому больше не досталось богатств. Или ревность. Или месть. Это очень сильные мотивы, которые могут породить целую серию убийств. Но, как ни странно это прозвучит, в целом ваш вывод верен: деятельность серийных преступников патологией психики не является, но и нормой тоже не является. Она где-то между ними, вероятно ближе к патологии.
— И все же, как ни крути, отклонение от нормы.
— Абсолютной нормы психики не существует, вы это по себе знаете. И я знаю. Яркие, жесткие и морально сомнительные сексуальные фантазии, которые возникают как у мужчин, так и у женщин, почти никогда не реализуются в их сексуальной практике. Ну и давайте честно: в обычной жизни большинство людей не убивают, но могут с удовольствием наблюдать, как это делают другие в фильмах или книгах.
— Это, что ли, выбор: остановиться на просмотре «Американской истории ужасов» или взять нож и пойти убивать?
— Выбор, свобода воли — называйте как хотите. Наличие фантазий и тяги их осуществить не означает, что человек станет убийцей или любым другим преступником. Ведь лежащая на столе в пустой комнате пачка стодолларовых купюр является притягательной не только для человека в тяжелом финансовом положении, правда? Кто ее возьмет — зависит от потребностей и свободы воли конкретного индивида.
— Как вы поняли, что в «Деле пилота» серийный убийца не является маньяком?
— Не было сексуальной составляющей. Способ убийства бесконтактный. И убийца даже не наблюдал за умиранием жертвы. Он убивал не ради получения удовольствия от процесса.
— В подкасте, который делала Диана Соловьева, она сказала, что вы, цитирую, «фатально ошиблись». В словах, которые вы только что сказали, есть ошибка?
— Нет, здесь все правильно с самого начала. Но Диана была права в другом, и мы действительно фатально ошиблись.
Москва, сентябрь 2022 года.
Мне срочно нужно было кое-что посмотреть в своих книгах, поэтому я отправил Диану в офис ПАР, а сам поехал домой. Залетел в квартиру, не разуваясь пробежал в кабинет и стал рыться на полках. В голове у меня был «снимок» страницы, на которой написано «индивидуальное действие» и приведен пример с серией убийств, только в одном из которых образ действия отличался от всех остальных. Что это за книга — в упор не помню. Поэтому я открывал все подряд примерно на середине, сравнивал верстку страницы с той, которую помнил, закрывал и брал другую. Ага, вот она! Учебник по оперативно-разыскной психологии. Где же было описание того дела?..
Примерно все, что попадалось мне по теме криминалистического профилирования, на самом деле оказывалось криминологическим: опытные психологи делились характеристиками личности уже пойманных преступников. Но вот в этой книге был раздел про тактику составления поискового профиля, и там…
Вот оно, точно! Разработка психологического портрета преступника состоит из трех этапов: реконструкция механизма преступления, моделирование поведения преступника и психологическая интерпретация этого поведения.
То, что было мне нужно, находилось в описании второго этапа. Задача: выявить во внешней стороне деятельности преступника составляющие «индивидуального действия».
Я снова прочитал главу и нашел то место, к которому меня тянуло: в серии из семи преступлений, совершенных одним и тем же лицом, прослеживалась закономерность — убийца никогда не стремился спрятать труп, и только в одном эпизоде, пятом по счету, имело место перемещение трупа с последующим его сокрытием. Здесь нарушена закономерность в его поведении, следовательно, это действие следует считать «индивидуальным».
Причины индивидуальных действий объясняются операционным смыслом. Например, убийце нужно избавиться от следов крови на руках. Он располагает на выбор ведром с песком, травой вокруг трупа, куском старой ветоши, упаковкой антибактериальных салфеток да одеждой трупа, наконец. Но он выбирает кусок старой ветоши. Как это может его характеризовать? Вероятнее всего, род профессиональной деятельности преступника включает в себя контакт с горюче-смазочными материалами либо другими пачкающими руки жирными веществами, химический состав которых не требует защиты кожи рук перчатками. Вероятно, привычным средством вытирания рук является ветошь. Если для него удаление загрязнения с рук не входит в круг незнакомых явлений, то он воспользуется привычным способом. Кто вытирает руки куском старой тряпки? Механик, автослесарь, сантехник — в общем, человек, работающий руками.
Но еще более важно: не является ли индивидуальное действие маскировочным, призванным сокрыть слабые стороны и позиции убийцы либо сокрыть связь с жертвой или местом преступления? Потому что обычно именно так и строится психологика убийцы: меня невозможно вычислить, потому что в круг знакомых жертвы я не вхожу, место преступления вдали от моего дома и мест, где я обычно бываю.
Убийца стюардесс ни в одном из случаев не пытался сокрыть трупы. Но одно весьма существенное различие есть: убивая Ольгу Спиридонову, преступник намеренно перенес театр действий на воздушное судно. Если бы его целью было установить большую дистанцию, он бы сделал все, чтобы удалить жертву и процесс умирания от себя. Убийства в Лос-Анджелесе и Иркутске далеко от места, где проживал предполагаемый преступник. Следите за руками: труп Винеры Леоновой в Лос-Анджелесе найден неподалеку от отеля, где проживал экипаж, однако у Отлучного есть алиби, поскольку он ночевал в номере не один. Ангелина Викторова убита менее чем в полукилометре от «Аэроотеля» в Иркутске, где должен был находиться Отлучный, но он в последний момент принял решение заселиться в Holiday Inn. И только в эпизоде с Ольгой Спиридоновой, на борту «Боинга», убийство произошло буквально у него за спиной.
Для преступника важно отстраниться на максимальное расстояние и от жертвы, и от места своего жительства, и от траектории привычных маршрутов. Но в этом деле все три эпизода показывают как раз обратное, они стянуты вокруг одного конкретного человека, который всеми силами пытался от них устраниться.
Но наука утверждает, что точка притяжения жертв и мест преступлений очень далека от местонахождения преступника.
Если бы мы располагали только двумя «наземными» эпизодами, я бы сделал вывод, что Отлучный пытался отдалиться от преступления, как и надлежит «нормальному» преступнику. Хотя и тут были бы сомнения, ведь делал он это очень показательно, демонстративно и громко. Но у нас есть «воздушное» убийство, где все произошло буквально у него за спиной.
Почему второй по счету эпизод был так сильно притянут к Павлу? В чем проявляется то самое «индивидуальное» действие, которое сокрыто в других преступлениях?
Может быть, первый вопрос — это ответ на второй?
Тогда действительно точка притяжения жертв и мест преступления очень далека от убийцы.
14 июня 2018 года.
Воздушное судно: Боинг 737–800.
Крейсерская скорость: 852 км/ч.
Время в пути: 5 часов 40 минут.
Расстояние: 4202 км.
Время вылета (московское): 14.06.2018, 01:30.
Планируемое время прибытия (иркутское): 14.06.2018, 13:10.
Посадка была жестковатая, но Наташа стоически выдержала. Взвизгнула только один раз, когда самолет уверенно бахнул шасси об асфальт взлетно-посадочной полосы так, что всех хорошенько тряхнуло.
— Наверное, не всегда можно мягко сесть, да? Но почему вечно со мной жесткая посадка? Я боюсь, что самолет развалится от такого сильного удара о землю, — шептала Наташа, закрыв лицо ладонями.
Миша еле удержался, чтобы не обнять ее. Через каких-то полчаса они выйдут из аэропорта и разъедутся по своим делам. Наташа — в отель, а он поймает такси до Ангарска, где его ждут родители.
— Такая посадка безопаснее «мягкой», когда самолет едва касается колесами земли и еще какое-то время полулетит-полуедет, — сказал он. — Так что это хорошо.
— Почему? Он ведь может развалиться. Отвалится хвост. Или крылья.
— Ничего не отвалится.
— Даже если так, то треснуть же может. Почему это безопаснее?
— Основные тормоза у самолета располагаются не в шасси, ну, не на колесах. А на крыльях. Он тормозит не как автомобиль или поезд. Здесь работает другой принцип — за счет у