Боюсь. Предвижу.
Дубровский догнал меня на перемене, в темном коридоре, ведущем в столовую. Варварски схватил за руку и развернул к себе.
— Зачем ты это сделала?
— Из-за платья! — я решила придерживаться своей пусть глупой, но стройной версии. — И Нового года. И прочего. Было за что, вот и сделала!
— Ела зачем? Четыре листа! Сорока, тебе плохо не было, может, к врачу?
Он выглядел обеспокоенным, но я собралась с силами оттолкнула Дена и убежала вслед за стайкой смеющихся первокурсниц.
А на экзамене Константин Владиленович все же поставил мне «отлично». А Дену — «удовлетворительно». И многозначительно фыркнул при этом. Тогда я так и не узнала, что между ними произошло, но тайну «Усов и интегралов» решила никому не выдавать.
— Так что там с контрольной, кисунь? — Маша оказалась очень хитрой: расспрашивала аккуратно, с разных сторон, точно подмечая мое настроение.
— Взяла и съела! Законом не запрещено!
— Чет я переборщила с твоим обучением, — вздохнула она, и дальше приезда помощи мы ждали в тишине.
Кафе за последний месяц ещё упало в сервисе и еде, поэтому сидеть за жирным и шатающихся столиком со стаканчиком воняющего химией кофе, оказалось неприятно, и мы с Машей вернулись к машине. Богиня хлопала жвачкой и болтала с кем-то, я вытаптывала в снегу обозначение синуса. Интересно, успею «написать» всё тригонометрическое тождество? Или даже не одно? Но Машин брат появился быстро.
Его, кстати, я узнала сразу. По глухим битам, которые доносились откуда-то издалека. Иногда кажется, что где-то есть специальный набор саундтреков для прослушивания на полной громкости? Почему все эти песни звучат одинаково? Такое «туц-туц-ту-у-уц» и больше ничего не понятно.
И, конечно же, узнала по самой машине: ярко-синей «девятке» с всполохами пламени на дверях и капоте, стопроцентной тонировкой всех стекол и такой низкой посадкой, что через «лежачего полицейского» бедолагу, наверное, переносили на руках. А после из недр этой самой девятки появился первый здоровенный бугай в тесном пуховики и с синяком под глазом. Затем второй точно такой же. Третий. К пятому я перестала удивляться. Но шестой вернул мне эту способность: он оказался милой девушкой, правда, с таким же синяком.
Пока я терла глаза и пыталась запихнуть ключи поглубже в карман, Маша радостно расцеловала всех подошедших, а потом подтолкнула и меня. Тисканье двенадцати рук, из которых объятия девушки оказались самыми крепкими, окончательно убедили меня, что под сугробом моя машина в наибольшей безопасности, а коллеги, в общем-то, сделали благое дело.
32
— И где? — вперёд вышла та самая девушка и прищурилась.
— Потерялась, — выпалила я. — Была, а потом раз и потерялась.
Ни за что не отдам им свою машину! Да у этих парней на лице написано: отберу телефон, деньги и доброе имя. Наверное, это такое испытание от Доктора или от Дениса, как на собеседовании: они не ждут моего согласия, а подталкивают проявить характер. И что, по их мнению, я должна сделать? Вспомнить, что нельзя навешивать на людей ярлыки и согласиться на помощь этих парней, которые походили на стереотипных гопников сильнее, чем актеры из ситкома про стереотипных гопников? Вдруг, если узнать их поближе, друзья Маши окажутся очень добрыми, порядочными и милыми? Они как раз отошли от меня и со всех сторон окружили сугроб, достали один на всех пакетик белых соленых семечек и о чем-то шептались. В конце концов, лечусь же я у кинозвезды, так почему бы не чинить машину у гопников? Логичное продолжение пути к счастью, только и всего.
Или мне следовало бы сказать друзьям Маши твердое «нет» и самой заняться ремонтом? Возможно, этого ждут Ден и Док.
Или съесть ключ, чтобы он точно никому не достался?
Просто голова кругом от всех этих вариантов.
— Ну че, работаем? — один из парней повернулся ко и мне и кривовато улыбнулся, сверкнув целым рядом золотых зубов. С крайнего из которых отклеилась фольга.
Я закрыла лицо руками и попыталась мысленно перемножить дату своего рождения на курс доллара, обычно это помогало успокоиться. Дурдом! Будто меня утащили в какой-то сериал или телевизионное шоу, окружили камерами и делают неплохой рейтинг на наивной Сороке.
— Вначале покажите лицензию вашего автосервиса и сертификат соответствия. И дипломы автомехаников, — выпалила я и сразу отошла чуть дальше от страшного, чумазого и высокого парня.
— А ты типа шаришь в этой сфере? — он в два шага сократил расстояние между нами, но я отбежала снова. Не знаю, что там за пункты в договоре, но я соглашалась на рабство у Дениса, а не на споры со здоровенными мужчинами. Тем более его дружки тоже постепенно подбирались ближе. И все с этими семечками, будто члены тайного общества.
— Не сказать, что я профи, но кое-что понимаю! И буду звать на помощь, имейте в виду!
— Кисунь, не нервничай, они безобидные.
Маша достала из сумки платок, совершенно не божественно плюнула на него и провела белой тканью по лицу моего собеседника, хотя тот и пытался уклонится, затем показала след из темной краски. И синяк под глазом магическим образом обзавелся полосой розоватой кожи посредине.
Не знаю, кто у них гример, но этот человек гений своего дела! Вся эта грязь, запекшаяся кровь и «бланш» смотрелись натуральнее некуда.
— Я ж говорила: они придурки, хуже Выдры. А он стопроцентно тупой! — вздохнула богиня.
— Э-э-э, ты моего братана не трожь! Ваще стыд потеряла, Маха! А мы в кино снимались. Так что теперь тоже, люди искусства!
— Ваще-то ты мой братан, а не Выдры! И работать надо, а не в искусство! Не множьте энтропию вселенной, кино и без вас в кризисе, — Маша отвесила ему подзатыльник и повернулась ко мне.
— Если перевести с языка тупорезов на человеческий, то Валёк с ребятами давно ищут себе нормального администратора или управляющего, потому как чинить машины они могут, а нацепить на лица маски адекватности и разобраться в бумагах — нет. Не хочешь к ним?
Я помотала головой и отошла назад. Затем еще немного назад и вытащила смартфон, позвонить Дену, если что-то пойдет не так. Точнее, ещё сильнее не так, чем сейчас. Но работать с этими парнями?! Они же… Нельзя навешивать ярлыки, нельзя. Наверное. Не думать головой тоже нельзя.
— Посмотрю на вашу работу, потом скажу, — озвучила я свое решение.
Валёк сразу же просиял и скомандовал откопать машину из-под снега. Бывшие коллеги, механики, в основном, вышли покурить и пялились на нас. Точнее — на меня и богиню.
— Ты не думай, они не плохие, — заговорила Маша. — Но нуждаются в управляющем, твердоруком и светлоголовом. А ты как раз работу ищешь.
«Глафира Твердорукая» — звучало крайне бредово. Молчу уже про «Светлоголовую». Маша просто не знает всех деталей моей жизни, иначе не предлагала бы такое. Я вздохнула и ещё раз поглядела на парней и девушку, которая махала лопатой вдвое энергичнее остальных. Как-то не так представлялся мой новый коллектив. И странно было бы отказаться от работы в теплом и уютном офисе, чтобы вдруг стать администратором в автосервисе. Насчёт управляющего я бы подумала, но это такая ответственность, такие нервы! И придется же заставлять работать людей, которые в принципе не хотят работать. То есть стать Семенычем!
— Боюсь, для этой работы нужен кто-то более… — я взмахнула рукой, подбирая нужное слово.
— Ты несколько лет крутишься рядом с Дубровским, и даже ни-ни. Я боюсь тебя, женщина. Кто ты? Такая растопчет моего брательника и не заметит, — богиня рассмеялась и хлопнула меня по плечу. — Да расслабься, насильно же никто не тянет, съездим, посмотрим, потом уже решишь все.
33
Не знаю, как вышло, но Маша все же уговорила меня съездить с ними в автосервис. Тем более ее брат с друзьями за считанные минуты откопали машину, сменили ей колеса на привезенные с собой, и предложили перегнать к ним для дальнейшего ремонта.
Я согласилась, но за рулем поехала сама, слушая болтовню богини о ее непростых отношения с Выдрой. Который жутко тупой, но дико симпатичный. А Песец совсем не такой. Он тощий, злой и замкнутый. Просто «фу!» что за мужчина! Не знаю зачем, но Маша повторила это несколько раз, следя за выражением моего лица. Надо будет намекнуть ей, что предпочитаю обычных парней, а не индейцев Тупая Выдра и Тощий Песец.
Сам автосервис выглядел вполне обычно. Ну так. Вполне обычно для автосервиса на окраине города, в который заглядывают только тогда, когда машина безнадежно сломалась прямо перед воротами этого сервиса, наехав перед этим колесом на мобильник, чтобы не было возможности позвонить друзьям, родне и другим механикам. Вот как он выглядел.
Ржавый запорожец рядом, башня из шин, здоровенная собака, которая лаяла на всех из своей будки и кривоватая надпись белой краской прямо по кирпичу стен: «Автосерв. И шин-таж». Причем, последнее намного мельче, потому как размашистые буквы «автосерва» заняли большую часть стены, а писать неизвестный рекламщик начал слишком низко, чтобы вместить вторую часть названия ниже. Потрясающее место, я бы сама постаралась от него скорее уехать, если бы не колеса. Но Маша бессовестно потащила дальше.
Внутри такого грязного, что хотелось выйти и вытереть ноги о снег с реагентами подошвы, сервиса воняло пивом и приторными дамскими духами. В углу стоял диванчик под клетчатым пледом и черно-белый телевизор, а ещё буржуйка, электрочайник и целый стеллаж инструментов. Как будто кто-то вынес сюда угол старого, но все равно любимого гаража. Зато стола для администратора нигде не было. Даже крохотного. Только такое же старинное кресло в углу и детская доска для рисования, на которой чья-то нетвердая рука выписала прайс и скидки.
Что ж. Зато разрешили все мои сомнения насчет возможной работы. Просто вмиг. Я немного потопталась по сервису, пока парни латали колеса, прослушала несколько абсолютно новых песен Джей Эм Фастера, даже поцедила немного кофе из предложенного стаканчика и буквально считала минуты, когда смогу уйти. Маша же сбежала раньше, помахав на прощание рукой.