— Ты так целый день лежать будешь? — над нами встает Иошико, руки у нее уперты в бока.
— Прошу прощения, — Юки говорит таким голосом, что сразу становится ясно, что никакого прощения она ни у кого не просит, — но он сам меня с ног сбил!
— Это не я, это Майко! — говорю я из-под Юки. Надо сказать, что ощущение мягкой упругости и в то же время приятной прохлады — обескураживает. И заводит одновременно. Думаю о том, что секс с Юки возможен только при одновременном сексе с Акирой. Ну или чтобы она рядом была. Так сказать, помогла молодым в силу неопытности и вероятности отморозить важные части тела. А еще секс с Юки — помимо указанной вероятности — может принести с собой и такие вот бонусы, как гнев Мацумото со всеми вытекающими. Они там какие-то особые виды на Юки имеют. Опять-таки, им же дети нужны, а я тут вовсе не за потомство переживаю, у меня вполне определенные намерения, проистекающие из того, что округлые и мягкие полушария Юки сейчас упираются мне в спину.
— Хватит по нему своими tuttar елозить. — говорит подошедшая Майко. — У него впереди еще две минуты спарринга, потом ему массаж сделаешь, в раздевалке. — вес с моей спины куда-то исчез, и возмущенная Юки сказала, что у нее никаких таких мыслей не было насчет … елозить. Она, Юки, выше этого всего. Майко хмыкает и говорит, что конечно выше, мы уж поняли, что ты сверху любишь, потому как ярко выраженная Эс. Все бы доминировать в личной жизни. И вообще, давайте уже тренироваться, а то Акира придет и всем тут жопки поджарит. Будете не Демоны Сумераги, а Жаренные Жопки Акиры.
Снова встаю в стойку. Что-то я уже понял из предыдущей атаки. Киваю в ответ на короткое «Готов?» Майко. Тумц! — снова лечу кубарем. Ага, ясно.
— Майко! — кричу я, вставая и отряхиваясь. — Только сразу не бей, я попробовать что-то хочу! — фраза известная всем поклонникам Мортал Комбат. Она кивает и я скидываю обувь и стягиваю носки, оставшись босиком. Неохота обувь каждый раз покупать и носки тоже жалко. Пусть у нас и есть перспективы заработать миллионы — но это пока только перспективы, а денег мало. У нас только на еду достаточно уходит, мы ж не только для себя продукты закупаем, мы еще и Лесной Лагерь содержим и приюту помогаем. Одни расходы пока.
— Хорошо! — говорит Майко и покачивается на носках, ожидая. Стоять неподвижно она не может органически — постоянно нужно двигаться.
— Ладно, бей. — говорю я и непроизвольно зажмурив глаза. Тумц! — раздается в воздухе, но я уже не лечу кувырком. Открываю глаза. Кулак Майко заблокирован в дюйме от моей грудной клетки — кровавым доспехом. Вернее — тонкой бордовой пластинкой, нити от которой уходят куда-то вниз.
— Ух ты. — говорит Майко: — круто. Как это у тебя получилось?
— Смотри, — говорю я, — у меня кровавый доспех уже частично сам собой срабатывает, когда атака идет. Потому непосредственно от удара я повреждения и не получаю. Как там летчики говорят, само по себе падение не убивает. Убивает резкая остановка. Так и тут, я получаю повреждения, когда от твоего удара сперва резко лечу черте куда, а потом — не менее резко останавливаюсь. Потому я пропустил свои нити через пол, заякорился, так сказать и всю эту структуру усилил в этой области. Так что ты ударила не меня, а… ну ажурный такой столб, вбитый в пол.
— Здорово. — говорит Майко и в ее руке появляется ее тяжеленный меч, который она перехватывает тупой стороной ко мне. — А это вот остановишь?
Тумц! — и я снова лечу кувырком. Надо бы еще над структурой якоря поработать, думаю я, слабоваты нити, то есть нити-то сильны, а вот плоть моя слаба, удерживай я нити на месте и меня бы через них продавило бы нафиг. Контроль, в первую очередь контроль.
— Син, ты в порядке? — склоняется над нами обеспокоенная Иошико. — И ты! Слезь уже с него! Ты специально на него этими своими падаешь?!
Юки отрицает свою вину, она говорит, что зал для тренировок не такой уж и большой, двум парам тут тесно, а Майко как специально Сина ей под ноги кидает. Она, между прочим, в отличие от некоторых, в школе вот в такой вот юбке, которая больше на пояс похожа, не разгуливает. Вся школа знает, что у Иошико под юбкой тренировочные шорты. И куда только Дисциплинарный Комитет смотрит. Кроме того, у нее, у Юки есть и другие интересы в жизни, кроме всяких ваших свиданий и мальчиков в голове. Она учиться будет. И в Тодай поступит. Иошико хмыкает и говорит, что вот станет она Президентом Школы и распустит Дисциплинарный Комитет к чертям собачьим, а всем девчонкам разрешит ходить в чем те захотят, хоть в купальниках. Хоть без. Юки возражает что этого уже администрация школы не позволит, а я лежу, наслаждаясь округлостями Юки и приятной прохладой, исходящей от всего ее тела. Подходит Майко и молча стаскивает с меня Юки, говорит, что для школоты мы все тут слишком озабоченные и в нашем возрасте она такой не была. На вопрос, а какой именно она была, Майко отвечает, что она была озабоченной раз в десять больше. А еще пила, курила и каталась на байках с бандой рокеров с Восточного побережья. Так что есть что вспомнить, а вы прекращайте уже валяться каждый раз. После тренировки душ перепутаете и к Сину заглянете, пока Акиры нет, тетя Майко прикроет — и подмигнула так, что у меня мороз по коже пошел. Если быстро, то не считается, так она считает.
— Готов, готов. — обреченно говорю я в ответ на молчаливый вопрос и … успеваю-таки уйти от удара Майко! Просто присесть — не вариант, скорость свободного падения тела недостаточна, чтобы уклонится от ее удара. Я резко притянул себя вниз кровавыми жгутами, расслабив колени. Вуаля — удар Майко рассек воздух на том месте, где я был доли секунды назад. Просто мощное движение вниз — и все, я вне досягаемости. Я же могу создать подобие экзоскелета, думаю я, не просто доспех, а именно усилитель силы и скорости, я могу стать намного сильнее, возможно даже в перспективе — потягаться в силушке и с самой Майко!
— Круто. Это ты конечно классно сделал. — говорит Майко, кладя меч на плечо, как заправский кондотьер. — Но, так у тебя и было задумано? — она глядит вниз, на мою ногу. Я опускаю взгляд. Открытый перелом лодыжки, фиксирует сознание на автомате, торчит осколок кости, нога перетянута кровавым жгутом.
— А… чтоб тебя! — я отпускаю жгуты и падаю на спину. Больно, конечно, но уже не сильно. Способность излечивает.
— Это… крутой прием. — говорит Майко, приседая рядом со мной на корточки: — кому покажешь — точно обосрутся. Подумают, уж если он себя так не жалеет, то что с нами-то будет?
— Очень смешно. — говорю я, держась за ногу. Кость с щелчком встает на место, рана затягивается, но окровавленная дырка в штанине остается. Хорошо, что костюм тренировочный одел, думаю я, не дай бог форму школьную испортил бы. Нанасэ меня б убила. Денег пока не так много, чтобы брюками раскидываться.
— Смешно. — прищуривается Майко. — Ты бы свое лицо видел, когда понял, что сам себе ногу сломал.
— Майко! — говорит оказавшаяся рядом Юки. Они с Иошико смотрят на мою ногу, прекратив свою тренировку.
— Хватит его дразнить, — говорит Юки, — ему же больно.
— Ни черта ему не больно, можете мне поверить. — скалится Майко. — И вообще, как говорил Миямото Мусаси, тяжело в учении — легко помирать. А цель каждого уважающего себя самурая — достойная смерть. Как же ты сможешь помереть достойно, если чуть ногу сломал и сразу — падать. Надо вон, как Кухулин — отрубили ногу, обрубком об пень оперся и продолжил битву! Отрубили руку — взял ее в другую и забил врага ею. Отрубили мужское достоинство… кхм… ну тут не знаю, что и посоветовать.
— Не давать себя рубить? — предполагаю я.
— А получится? — опять скалится Майко. — У тебя же вся проблема в том, что ты медленный как муха в сиропе.
— Вот, это между прочим и было решение проблемы. — указываю я на окровавленную дыру в штанине. — Экзоскелет с внешними приводами к конечностям!
— Такими вот решениями ты сам себя скорее убьешь, чем враг к тебе подойдет. — говорит Майко. — Он на тебя взглянуть не успеет, а ты раз — и в комочек сам собрался. Мокрый такой. Совсем как наш лучший друг Алан. — Юки при этих словах бледнеет и дергается. Невольно кидает взгляд туда, где когда-то стоял холодильный ларь. Бетонный пол тренировочного зала в том районе немного выщерблен, после удара Ледяным Молотом Правосудия. Я смотрю на Юки и на Иошико и думаю, что у них на самом деле много общего. Вот Юки, например, — того, кто ее обидел, надругался над девичей честью и как там — «сударь, вы стряхнули пыльцу моей невинности» — в лепешку. А Иошико — только часть ее старого знакомого в лепешку превратила. Значимую такую часть. Но, уверен, дай ей волю, она бы Молот Правосудия вовсю использовала. Маньячки. Все до одной.
— Знаете. — говоря я, поднимаясь с земли и проверяя все ли с порядке с ногой. С ногой все в порядке.
— Знаете, девчонки, вы такие милые. — говорю я вслух. — Я вас просто обожаю.
— Конечно, — отвечает за всех Майко, — мы же — классные. Готов? — она поднимает свою катану.
Глава 17
Я иду по гладкому деревянному полу, отполированному до блеска, впереди бесшумной тенью скользит девушка в темно-синем кимоно в белых таби. В ее волосах воткнута длинная заколка, на конце ее золотая цепочка, на цепочке — качается туда-сюда, в такт ее шагам — маленький феникс. Символ семьи Кодзима. Сегодня я здесь один, без здравого смысла Акиры, без бесшабашного оптимизма Майко, без холодного расчета Читосе. Без поддержки. Акира, как сказала эта самая девушка, которая идет впереди, Акира больше не является желанным гостем в этом доме. Для японца такая формулировка скажет намного больше, чем когда в остальном мире — выгоняют с проклятьями. Для якудза указанное возводится в степень. Джиро-сама все еще вызывает внутри у меня сдержанную неприязнь и периодически я прогоняю в голове планы по откручиванию его седой головы без привлечения внимания Акиры. Чертова сентиментальность нашей всегда рациональной и сдержанной Акиры. Она умна и это не дает мне возможность сделать старому крокодилу карачук. Я не хочу терять ее дружбы и ее доверия, а это значит, что я не могу сделать больно старому Джиро без того, чтобы она об этом не узнала. Вывод — старый Джиро будет жить. Пока. У меня хорошая память, и когда-нибудь… когда Акира забудет про такую возможность, когда никто меня не будет подозревать…