Стоп, думаю я, надо начинать анализ отсюда. Уверен ли я, что я — человек? Да, уверен. Я помню свою предыдущую жизнь, помню откуда на самом деле все эти знания и умения, помню своих родных и близких, потери и приобретения. Это Линда не знает что я попал в это тело из своего мира, для нее — это лишь искусственные знания о военном деле и диверсионно-разведывательной деятельности. Но она не знает, что у меня в багаже — намного больше. Да, я не знаю, как выглядит эта старая точилка для кухонных ножей, но и сейчас, и в любом состоянии я могу приготовить такой ферганский плов, что пальчики оближешь. Я могу процитировать «Гамлета» практически с любого места, я помню историю — другую историю, историю моего мира, а не этого. И все это не может быть подсаженными воспоминаниями. Как там про призрака, который преследовал самурая — он знает только то, что знаешь ты. Мозг на самом деле очень ограничен и знания он заменяет уверенностью. Вот он уверен и все тут. А в подробности мозг не умеет. Начиная придумывать, подсознание не может связать логично разные части своего повествования, потому во сне просто отключается способность критично воспринимать происходящее. Летят по небу крокодилы — так и должно быть. Придумать мою жизнь с подробностями и в красках мой мозг не мог, будь я хоть пятнадцати пядей во лбу, а у меня и семи нет. Вывод, я все еще человек, или то, что было когда-то человеком.
Следующий вопрос — является ли мое тело человеческим, или все-таки права Линда и мою душу призвали/перетащили в этот самый биоконструкт? Тут сложнее, потому что уже сейчас это тело показывает результаты, сильно отличающиеся от тех, что может даже самый тренированный атлет. При этом без выдающейся мускулатуры и прочих признаков силы снаружи. Очень, кстати, полезно для скрытого агента. Значит ли это, что Синдзи-кун — не был просто мальчиком? Не знаю. Тут надо уточнять у Нанасэ, проверять прошлую жизнь и когда-нибудь мы можем узнать правду. Начать с проверки памяти, проверки фактов, на Окинаву скататься, опять-таки. Дедушку с бабушкой навестить.
Однако, думаю я, даже все это установление фактов не так важно. Основной вопрос тут звучит так — обладаю ли я свободой воли?
— Син? — дверь в барак открывается и просовывается робкая мордашка Читосе. — Ты тут?
— Я здесь, — говорю я со вздохом, — проходи. — дверь открывается полностью и Читосе заходит внутрь.
— А говорила — пять минут. — ворчит она в пространство. — Вовсе не пять минут, уж полчаса как прошло… что с тобой? — она останавливается и смотрит на меня.
— Ничего. — говорю я и даже пытаюсь улыбнуться.
— А ну рассказывай, — требует Читосе, садясь со мной рядом, — что эта ведьма тебе наговорила опять? Гнать ее надо поганой тряпкой, что она творит, гадина…
— Да нормально все, не в ней дело. — машу я рукой, но на душе становится немного теплее. Кто-то в этом мире переживает за меня. Возможно — за андроида, голема, биологического конструкта и манифестацию Воли Императора. Но переживает, несмотря на то, кем я могу являться.
— Ты ее не слушай, она тебе наговорит. — Читосе откладывает свою папку в сторону и обнимает меня. — Что она понимает. Мы все с тобой по доброй воле, а не потому, что… врет она все.
— Угу. — говорю я. Читосе думает, что Линда прочистила мне мозги на предмет импринтинга и всей этой ситуации с непонятными взаимоотношениями внутри команды. Ну и пусть думает, рассказывать сейчас о себе не хотелось. Рано или поздно этот вопрос может встать, но не сегодня. Сперва мне надо все понять самому.
— По крайней мере я с тобой по доброй воле. — говорит Читосе. — У меня если и было сперва вот это вот… влечение, то сейчас я его уже переросла, что ли. Ты мне нравишься совершенно осознано, без этих ваших сумеречных состояний. Это Акире каждый раз напиваться надо сперва, а я… — она отстраняется и я вижу, что она покраснела.
— Да не переживай ты так, — говорю я и глажу ее по волосам, — все нормально. — и в самом деле, думаю я, чего развел тут панику. Даже если все, о чем говорила Линда — правда (что вряд ли — много чего в этой теории не стыкуется) — даже в этом случае нет причин для паники. Причин для паники вообще не бывает. Голем — хорошо. Биоконструкт — прекрасно. Главное — найти ограничения воли, если они есть и убрать их. А если их нет, так вообще все замечательно. Судя по рассказу Линды, Алые Стражи — крутые ребята (или кто они там), на уровне топовых магов страны, раз смогли люлей самому Ямамото накидать. Значит, мое тело может выйти на такой уровень. А может уже на таком уровне. Прекрасно. А что касается ограничений от Императора… надо бы проверить.
— Император — старый мудак! — громко говорю я и глаза Читосе округляются.
— Ты чего Син? — спрашивает она и хлопает ресницами. Все-таки красивые у нее глаза, думаю я, никогда раньше не замечал, но красивые. Не было времени что ли?
— Император — старый мудак. — повторяю я. — Вся система Имперской власти прогнила. Нужно освободить страну от ветхой монархии и насадить настоящую диктатуру. Со мной во главе! — прислушиваюсь к себе. Никаких запретов, делай что хочешь, хочешь — называй Императора старым мудаком, хочешь — планируй заговор против него. Пароли, явки, создание тайного общества, подкоп под Лазурный Дворец и размещение там бомбы. Ну или Акиру с Юки заманить.
— Мне кажется ты на солнце перегрелся. — говорит Читосе. — Я, наверное, Акиру позову. Она тебя осмотрит. Мало ли что.
— Надо свергнуть монархию и поставить совет из пяти архонтов. — доверительно сообщаю я Читосе. — Выкорчевать монархию и учредить совет народных депутатов. Или Сенат. Или, как в Афинах, на площади кричать, кого полководцем назначить. Любая форма правления лучше, чем этот замшелый пень в шелковых одеждах.
— Ты не подумай, что я сторонница монархии как таковой. — говорит Читосе и немного отодвигается от меня. — Я, вообще-то, республиканка и за прогрессивные формы правления. Но ты все-таки или на солнце перегрелся, или эта Линда тебя сломала.
— Погоди, — я хватаю ее за руку, — а если мы тут с тобой вдвоем организуем заговор против Императора и его власти, что скажешь? — думаю, что просто декларации маловато, надо закрепить действием. Если какие-то запреты и вшиты мне в подсознание, то я это сейчас узнаю.
— Ну… если ты так хочешь — конечно. — пожимает плечами Читосе. — Император, так Император. Только сперва тебе надо бы Акире показаться, а то я за тебя волнуюсь.
— Хм. — задумываюсь я. Пока — никаких запретов. Неужели все связано с Юки?
— Читосе, мне нужна твоя помощь. — говорю я. — Надо напасть на Юки. Похитить ее и увезти из города. Во имя ее же блага.
— Ты, Син, наверное, еще и головой ударился. — говорит Читосе. — Эта белобрысая тебя била? Куда она тебя ударила? Сколько раз?
— Погоди. — я поднимаю палец и прислушиваюсь к процессам внутри. Опять нет голосов, нет запретов, нет неприятия ситуации. Надо похитить — похитим. Мозг торопливо рисует картинку дождливого осеннего дня и нас с Читосе — в длинных плащах, почему-то в шляпах и черных полумасках. Как мы подстерегаем Юки возле дома, она идет одна, Читосе вырастает сзади, зажимает ей рот, я хватаю ее за ноги и мы… нет, она ж нас всех заморозит нахрен.
Снова мы с Читосе накидываемся на нее, я бью Юки по затылку, вырубая ее, Читосе подхватывает ноги, и мы грузим ее в багажник черного автомобиля, похожего на полированного бегемота. Следующий кадр — Юки в подвале, привязанная к кресту, и приближающаяся к ней Читосе с… вибратором?! Я спешно мотаю головой, отгоняя видение. Стоп, думаю я, стоп. А вдруг это и есть — запрет Императора?! Значит, надо прожить все до конца, я снова зажмуриваю глаза и представляю голую Юки и Читосе с вибратором, почему то рядом появляется Майко, хлопает в ладоши и кричит что-то веселое и непристойное, Акира одевает свой знаменитый Акиратор и смазывает его гелем… нет, ну все, пора останавливаться, если это запрет Императора, то и правильный запрет. Запрет на воображаемые извращения, вот.
Я открываю глаза. Читосе смотрит на меня и ее глаза становятся еще круглее. Она отодвигается еще дальше.
— Син? — говорит она. — Что с тобой?
— Да все нормально. — говорю я. Итак, в результате мысленного эксперимента установлено, что это не запреты или инструкции Императора у меня в голове, а сам мой мозг настолько извращенный, что может думать и об этом и о том. Да еще и в разных позициях, комбинациях и составе участников. Это мой мозг может, да.
Думать, что я могу убить Акиру — могу, конечно. И Юки могу похитить и изнасиловать. Вот только ни того, ни другого делать не буду. Как говорил товарищ Ренин — мы не можем читать мысли, а потому судим о людях по их поступкам. С этой точки зрения, конечно, мысленный эксперимент — ни фига не показатель. Надо бы Юки попробовать похитить… и опять у меня мысли куда-то не туда. Не, теперь я окончательно убедился, что я никакой не андроид, голем или биоконструкт. Никто не станет делать голема, который двадцать четыре на семь только и думает, как бы с кем переспать. Разве что, если я — секс-голем, скажем. Тоже не сходится, секс-голем должен — ух, день и ночь, а я тот раз выдохся… хотеть-то хочу, а вот мочь…
— Как я счастлив, что я — извращуга. — доверительно поведал я Читосе. — А я извращуга. Надо бы проверить, конечно…
— Проверять не надо. — быстро сказала Читосе, уперевшись спиной в стену. — Я верю тебе на слово. Ты меня не обманывал никогда, чего ж я — на слово тебе не поверю, что ли?
— Надо. — говорю я вслух, думая, как именно буду устанавливать у себя наличие свободной воли. Трахнуть Императора? Жаль, что он не Императрица — Императора как-то неохота. Это следствие запрета или все-таки половая ориентация и свобода воли? Прошивали ли внутри биоконструктов нежелание трахать Императора как императиву, прошу прощения за каламбур?
— Долго вы еще тут? — дверь открывается и входят Акира с Юки и Иошико. Иошико — вспотевшая, раскрасневшаяся после тренировки. Юки — как будто и не потеет никогда. Кстати, думаю я, глядя на Юки, а как с ней проводить эксперимент по выявлению запретов Императора на проявление свободной воли? Примерзну же. Надо Акиру привлекать, без вариантов.