— Акира! — кидается к своим спасителям Читосе. — Син с ума сошел! Бормочет чего-то. Хочет свергнуть Императора и установить власть пяти архонтов.
— Неплохая идея. — поправляет очки Акира. — Имей в виду, Син, что я претендую на место в Совете Архонтов.
— Меня тоже записывай! — тянет руку веселая Иошико. — Я к тому времени школу закончу. А сколько Архонты получают? А медицинская страховка есть?
— Да погодите вы! — перебивает Читосе. — Он хочет Юки похитить и Императора трахнуть!
— … необычная идея, — говорит Акира, — а зачем похищать? Ты мог бы и спросить — она по моему не сильно-то против.
— Кьяяя! — говорит Юки и отворачивается. Но я вижу, как уши у нее заливаются предательским румянцем.
— Императора? — Иошико поднимает взгляд к потолку. — Интересные у тебя фетиши, Син. А я думала, тебе девочки нравятся.
— Мне нравятся девочки, — уверяю ее я, — только девочки и никаких мальчиков. Это… просто мысли вслух…
— Акт соития с Императором в данном случае носит скорее психологический характер как акт доминирования и осознания своей безграничной власти, — поясняет Акира, — а значит наш Син наконец обрел амбиции. А то все хотел тихой жизнью жить.
— Так это нормально? — спрашивает Читосе облегченно. — А то я думала к тебе бежать…
— А ты, Читосе, сама на словах его поддерживаешь, а как до дела дошло, так сразу в кусты. — попеняла ей Иошико: — Настоящая Ямато Надешико должна идти за своим мужчиной хоть в ад, хоть в опочивальню Императора!
— Ну тебя. — обижается Читосе. — Если б я знала, что он серьезно. Я бы конечно… просто у моего дядьки такая же история была с Императором и его портретом. Загадили его у него мухи, а тот возьми и с ума сойди. Говорит, что мухам можно на Императора срать, а людям нельзя, а он пятьдесят лет стране отдал, воевал, ногу потерял…
— Интересная у тебя жизнь, Читосе. — прищуривается Иошико. — Надо бы с тобой чаще болтать. Посидеть как-нибудь за кружечкой… Ой! — она схватилась за голову, а Акира потерла ребро ладони, ушибленное после удара по голове Иошико.
— Никто из школьников пить алкоголь не будет. — сказала она. — Что за манера молодежь спаивать.
— Чаю! Я хотела сказать — за кружечкой чая! — говорит Иошико, потирая макушку. Никто ей не верит, и я — в том числе. У меня в голове снова всплывает план по проверке наличия запретов Воли Императора у меня в подсознании. Если предположить, что моя задача — охрана Юки, это должно означать не только ее целость и сохранность, как груза, но и сохранность репутации, нет? Может на этом основано мое чувство, когда она мне нравится, но сексуального влечения нет, тут скорее такое… братское чувство, что ли… Это нуждается в проверке. Преодолеть себя, преодолеть свои чувства, понять, могу ли я быть человеком — и все это в одном простом движении. Моя рука движется сама по себе, в вечном выражении свободы воли…
— Ой! — вскрикивает Юки и изумленно смотрит на меня, заливаясь краской так, что вместо холода я впервые чувствую от нее жар.
— Ты ущипнул Юки за задницу?! — восхищенно шепчет Иошико. — Тебе звезда, парень. Беги! — и я бегу. Свободно, радостно, все еще ощущая упругую плоть кончиками пальцев и зная, что я — человек. Сзади гремит гром и обрушивается лед, свистят ледяные стрелы, но я бегу и бегу, улыбаясь во весь рот. Жизнь прекрасна.
Глава 25
Оказывается, все эти фото в купальниках, все эти проморолики с жизненной позицией, цитатами из бушидо или рекламой напитков — это только после отборочных. А вот контракт на «рекламную интеграцию» — уже сейчас притащили подписывать. И как! Просто-напросто курьер принес по адресу, который мы указали как официальный адрес команды — конечно же на квартиру Майко. В пухлом конверте было два экземпляра договора, между «объединением магически одаренных (суперов) под названием «Демоны Сумераги» (в дальнейшем именуются как сторона 2) и Амбрелла Медиа Групп Инк (в дальнейшем именуются как сторона 1) о том, что мы передаем права на использование бренда, зарегистрированного в реестре участников Ежегодных Императорских Игр, названия команды, а также игровые псевдонимы всех участников команды Стороне 1.
И далее короткий такой список на двух страницах для чего именно передаем — тут и рекламные контракты от нашего имени, аудио, видео и фото контент, призванный привлечь внимание широкой аудитории, продажа сувениров, печать в средствах массовой информации и так далее. Отдельно стоял пункт о контенте «для взрослой аудитории». С согласия каждого отдельного участника группы. Немного завис на этом пункте: все правильно, гонорары, проценты, неустойка. Обязаловки нет, но проценты побольше чем в основном контракте.
— Надо подписывать, — говорит Питер, — чего с ними возится. Наше дело в отборочных победить и потом из группы выйти.
— А эти — фото в купальниках… — сомневается Иошико. — Там хоть купальник-то можно выбрать? Или обязательно в этих шнурочках позировать? Мне мама голову за такие фото открутит. У нее только-только от сердца отлегло.
— Фотосессии не обязательны. Это уж по желанию. — отвечает Питер, как ветеран Игр и всего, что с этим связано. Юки молчит, она наказана. Как говорит Акира — ну, подумаешь ущипнули за задницу, зачем лагерь-то разносить? Еле поймали ее, говорит. Тем не менее, она старается на меня не смотреть. Краснеет. Какие чувствительные в наше время принцессы пошли. Надо бы ей под матрац горошинку подложить.
— То есть заставлять в таких… пошлых нарядах фотографироваться не будут? — продолжает Иошико.
— Не, успокойся. — мотает головой Питер.
— А жаль. — нелогично заканчивает Иошико.
— Контракт, конечно, кабальный. — говорит Акира. — Но у нас и выхода другого нет. У нас других дел полно, нам реклама нужна.
— Да, мы должны быть на слуху. — кивает Питер. — В другом случае я бы и сам рекомендовал не подписывать эту бумагу, а организовать рекламную кампанию самим. С вашим именем, Сумераги-тайчо — снова кивок, уже в мою сторону, с улыбкой. Он имеет в виду фабрику слухов, в свое время запущенную еще Джиро-сама. Как и все, что связано с человеческой психологией это носило парадоксальный характер. Так, для поддержания на плаву и в постоянном обороте слухов про Сумераги и ее команду — Джиро очень серьезно, официально распорядился, чтобы все гокудо в полном составе препятствовало распространению этих самых слухов. Парни и девчонки из гокудо, те, которые исполнители, сказали «Хай, Джиро-сама!» — и бросились исполнять приказ. Буквально ходя по рядам и требуя, чтобы прекратили рассказывать слухи про Сумераги. Тем, кто интересовался, а что за слухи — рассказывали какие именно слухи не надо распространять. Таким вот нехитрым образом за несколько дней весь город знал кто такая эта Сумераги, какие у нее фетиши, какие у нее родинки на жопе (неправда! Нету у меня родинок!) и какие она устраивает оргии (хм). Народ с удовольствием поиграл в игру «достань дуболома из якудза, рассказав сплетню своему соседу». Потому как народ у нас в Сейтеки такой — ему лучше хлеба не есть, но сплетню рассказать. Это ж какое удовольствие, видеть, как глаза у соседа округляются, когда ты ему такие подробности рассказываешь! А значит из уст в уста все детали преувеличивались, истории искажались, количество врагов росло в геометрической прогрессии, а сексуальные извращения… ну просто уже не было таких высот, которые бы «эччи и хентай Сумераги-тайчо» не взяла бы прошлой ночью с гаремом своих полуголых рабынь на кожаных поводках. Опять-таки и это понятно. Когда сплетни идут просто про «такой-то очень сильный супер и всем люлей надавал» — эта сплетня на один раз. Ну, крутой, ну сильный, ну надавал. И все, забыли, проехали, уже завтра что-то другое обсуждают. Другое дело, конечно, когда этот крутой — некий Робин Гуд, отстаивает простых людей, борется с коррупцией и вообще свой парень. Это уже сплетня на недельку. Посокрушаться, что кругом все продажное и власти — сволочи, ни черта не делают, что полиция — вообще уроды, но и гокудо в последнее время совсем распоясались. А тут — фигура спасителя. Вернее — спасительницы. Все — девушки, все — красавицы, пусть и в масках. Тем более, что круги, близкие к гокудо двоих спасительниц сразу сдали — Акиру и Майко. Тут уже сплетня на месяц — потому что Акира ж правая рука босса, как она могла? И Майко … она не была так широко известна, все-таки по большей части «блэк опс» для старого крокодила совершала. И, конечно же, все Сейтеки искренне считало, что старый оябун и молодая красивая огненная магичка были любовниками. Потому что так бывает. В Японии у этих категорий людей просто взаимный фетиш какой-то. Если в Европе, когда старый босс спит со своей секретаршей — это все только по его инициативе и молодая девушка всегда предпочтет ему своего ровесника, если дать ей право выбора, то в Японии — все не так. Секретарши, помощницы и прочие молоденькие девчонки почему-то западали на своих седых начальников, и здесь, как минимум, инициатива шла пятьдесят на пятьдесят. Хотя иногда мне казалось, что от молоденьких — даже в большей степени. Вон, взгляните на старого Джиро, какой ему секс, ему уже грязевые ванны принимать надо — к земле привыкать. Но нет, молва упорно их сватала. Дескать, заездит эта молодуха нашего Джиро.
И тут — раз и молодуха хвостом виляет и бросает старика ради… девушки. Был бы парень — сплетня тоже долго не прожила бы. Но девушка… уже интереснее. А уж когда кто-то из гокудо, желая насолить Сумераги, начал распространять слухи и сексуальных оргиях и девиациях — все, плотина рухнула и ее уже не остановить. Люди любят кумиров, спасителей и хороших парней. Но в то же время — завидуют им. Им не нравится, когда кто-то — лучше чем они. Поэтому идеальный объект для сплетен — это кумир с отвратительными привычками. Тот, о котором приятно говорить, что мол, да, молодец, выручает нас, борется с коррупцией и грязью, но такой извращуга! А вы слышали…
Так что да, если бы я хотя бы сотую часть того, о чем говорят на улицах сделал — я бы помер счастливым человеком. Потому как и желать больше нечего. Все исполнил, о чем только мужчина пожелать может. И на моих похоронах Питер-сан вытер бы скупую мужскую слезу и произнес короткую речь не о мальчике, но о муже, который шел к своей мечте и, дойдя, — захлебнулся в ней и утонул. Вот.