— Да. — кивает Сакура. Она не слушает Питера, ее внимание сосредоточено на сковородке, на его действиях над ней. Питер убирает огонь, снимает сковородку с огня, накладывает Сакуре ее порцию, наливает ей чай и открывает вазочку с конфетами.
— Только после того, как поешь яичницу — предупреждает ее он, глядя как Сакура уже потянулась за конфеткой.
— Ешь, давай. В твоем возрасте надо кушать больше. Тебе еще расти и расти. В некоторых местах.
— Угу. — потупилась Сакура и начала вяло ковыряться вилкой в яичнице.
— Завтрак — это краеугольный камень правильного питания. — Питер стряхнул остатки яичницы в свою тарелку и налил себе кофе: — я вот не уверен, что ты вообще что-то кроме конфет ешь, когда мы тебя не видим. А это вредно. Тебе надо больше есть, тогда ты вырастешь и станешь красоткой.
Сакура подняла взгляд на Питера и описала полукружия перед собой.
— Да — согласился Питер: — и титьки вырастут. Ешь давай. —
Сакура принялась сражаться с яичницей, а Питер отхлебнул кофе и подумал, что им категорически нельзя терять уже наработанный имидж, нельзя просто менять бренд на каких-нибудь безликих «Ягуаров Сейтеки» или «Местной Команды Суперов». У «Воинов Сейтеки» уже есть история и есть свои поклонники — немного, но есть. В свою очередь у команды Черной Вдовы Сумераги-тайчо — тоже уже есть репутация, правда в большинстве своем зловещая, но любой пиар — это пиар. О ней и ее команде по городу ходят самые дикие слухи и, оказавшись под лучами софитов на арене — эта команда привлечет к себе всеобщее внимание. Есть, правда нюансы, в частности количество трупов… хорошо, предполагаемых трупов на счету этой команды. Если они не выйдут из региональных — иммунитет, действующий во время Игр перестанет действовать через неделю и тогда команда станет уязвимой. Участие в Играх предполагает, что им придется раскрыть свои способности и потенциал, а это всегда делает супера уязвимым. В случае же засветки Синдзи в качестве Сумераги-тайчо — будет невероятно трудно сохранить его инкогнито.
Питер вздохнул. На кухню вплыла девушка в одних трусиках, зевнула и сказала, что она тоже не отказалась бы от чашечки кофе. Сакура, не отрывая взгляда от вазочки с конфетами, тихо поздоровалась.
— А это кто?! — спросила девушка: — Это … твоя дочь?
— Э… ну, дорогая, это долгая история… — сказал Питер, ожидая очередного выкрика что он педофил и извращенец и пощёчины. После чего она хлопнет дверью, а они с Сакурой спокойно продолжат завтракать и обсуждать название будущей команды.
— Значит, не дочь. — сказала девушка: — круто, че. Я бы от кофе тоже не отказалась, как тебя там…
— Питер. Меня зовут Питер. — сказал Питер, удивляясь необычности ситуации.
— А меня… как я там вчера представилась, не помнишь?
— Элизабет?
— Не, ну такого я точно не могла придумать. — покачала головой девушка, присаживаясь за стол и наливая себе кофе: — я обычно попроще придумываю что. Эрика! Точно, я Эрика. Вчера же говорила.
— Приятно познакомиться. — тихо пробормотала Сакура.
— А она милая. — кивнула Эрика, подняв чашку с кофе: — это твоя любовница? Такая мелкая? Ты сразу с ней в соседней комнате? Интересный у тебя фетиш.
— Это моя коллега по работе. — твердо сказал Питер.
— Угу. В пижаме сидит у тебя на кухне. — кивнула Эрика: — верю-верю. А работаете вы ночными песочными человечками. Или у кого такая форма одежды? Кстати, пижама ей маловата, папаша. Купил бы нормальную. Она у тебя скоро вырастет, помещаться перестанет.
— Да нет! У нас команда суперов! Она — там состоит. Воины Сейтеки! — Питер поднял руку, изображая салют «Воинов». Теперь-то она узнает, что провела ночь с самим «Синей Молнией». Конечно, начнутся восторги, писки, автограф просить будет, ну да что поделать, он давно привык к это стороне славы. И автограф, чего греха таить, она заслужила. Всю ночь заслуживала.
— Суперов? Это типа в трико бегаете и котят с деревьев снимаете? Круто. — говорит Эрика и пьет кофе.
— И участвуем в Играх. — дополнил Питер, чувствуя себя глуповато: — мы же Воины Сейтеки! Третий сезон уже! Синяя Молния, Цветущая Сакура и Крио! Ты, что не узнаешь?
— Неа. — покачала головой Эрика: — в первый раз слышу. Но, хорошо что ты не извращенец, и свою дочку не пялишь.
— Да не дочка она мне! — проревел Питер.
— Воу, полегче, чувак. Мне фиолетово, дочка или нет. Не признаешь свое отцовство, да ради бога. Присядь, успокойся, вон, яичницу поешь. — говорит Эрика, поднимая руки вверх.
— Я яичницу доела. Можно мне теперь конфетки? — тихо говорит Сакура.
— Только руки вытри. — говорит Питер. Спохватывается, что ведет себя как отец, чувствует себя глупо, потом сердится на себя, что чувствует себя глупо. Какая разница, как она обо мне подумает, это связь на одну ночь, все равно мы и не увидимся никогда больше — думает он и ему становится легче.
— Да ну тебя. — говорит он.
— Я из суперов только Сумераги-тайчо знаю и ее команду. — говорит Эрика: — они крутые. Говорят, что китайские супера хотели захватить Сейтеки, а этот старый крокодил, Джиро-сама с ними сам справиться не смог. Были бы мы все сейчас под китайцами, да Сумераги-тайчо и ее девчонки на защиту родного города встали. Сейчас практически на всех магазинчиках их паучок есть. Если есть паучок — значит есть защита.
— Что? — удивился Питер.
— Да, Сумераги-тайчо крутая. Говорят она девушек любит и по-пацански стрижется. Такая — томбой. И на мальчика похожа. Кьяяя!! — Эрика прижала ладони к щекам.
— Ты чего пищишь? — дверь открылась и появилась вторая девушка. Как там ее? Питер знал, что он должен был испытать муки совести, что не помнит и ее имени, но у него слишком болела голова после вчерашнего, а ведь он еще и в баре добавил, где и познакомился с ними… а душа у Питера болела от того, что после трех лет усиленной, упорной и постоянной работы над брендом «Воинов Сейтеки», ночных патрулей, интервью с местным телеканалом и статей в местной же газете — их по прежнему никто не узнает. А вот стоило Сумераги-тайчо наделать кучу трупов — так здрасте, пожалуйста, защитники всего народа, всех сирых, обиженных и угнетенных.
— А это кто?! — говорит вновь зашедшая девушка, глядя на Сакуру.
— Это не то, что ты… — начинает было Питер, но девушка подскакивает к нему, залепляет громкую пощечину, выпаливает в лицо что он извращенец и педофил и стремительно исчезает в комнате, только затем, чтобы собрав свою одежду — хлопнуть дверью.
— Это у тебя так часто? — спрашивает у него Эрика, глядя вслед возмущенной девушке.
— Откуда мне знать. Это ж твоя подруга. — говорит Питер, поглаживая щеку.
— Да я с ней только вчера познакомилась. — пожимает плечами Эрика: — истеричка какая-то.
— Конфетки кончились. — обиженно говорит Сакура, держа в руках свою вазочку. Питер думает, что она и так один сахар поглощает и он специально оставляет в вазочке немного конфет, а то у нее диабет прямо тут начнется.
— Ууу… какая милаха. — говорит Эрика, встает, приносит из спальни свою сумочку и протягивает Сакуре горсть слипшихся мятных леденцов: — на вот возьми. Я вчера в отеле стырила. Сакура благодарно берет лакомство и теперь у нее его уже не отнять. Питер вздыхает. У него болит голова, ему только что влепили пощечину, Сакура опять объелась конфетами, а Эрика, оказывается — тырит конфеты на ресепшене.
Ах, да, и еще — они должны будут иметь в своем названии имя. Сумераги-тайчо.
Глава 45
Мы сидим в отдельной комнате для гостей Сливового Павильона Джиро-сама. Где-то за стенками комнаты раздаются громкие голоса и смех — парни из гокудо уже начали праздновать. Но нам сперва нужно поговорить и потому Акира провела нас сюда — в секретную комнату для гостей. В комнате мягкое освещение, на полу стоит низкий столик, на столике — чайный набор, с чашками по числу приглашенных. На полу — подушки для сидения.
За столом сидит старый Джиро-сама, на мой взгляд немного сдавший после всей этой суматохи. Встречая нас, он, кряхтя, поднимается на ноги, бросает взгляд на нашу делегацию. Я склоняю голову, обозначая поклон. Он — тоже. Я не смотрю назад, но знаю, что за моей спиной Акира, Майко и Читосе — тоже кланяются старому оябуну. Мы все — в полумасках. Я в обычном костюме, девушки — в кимоно.
— Добрый вечер, Джиро-сама. — говорю я, выпрямляясь.
— И тебе добрый вечер, Синдзи-кун. Или мне следует сказать — Сумераги-тайчо? — говорит Джиро и в уголках его глаз мелькает улыбка. Вот так, Синдзи, не успел ты раскланяться со старым Джиро, как тебя уже проверяют. Кто ты сегодня — школьник, случайно получивший способность и волей случая выживший в передрягах (мальчик-который-выжил), счастливчик, но не более, или все-таки лидер своей команды, партнер, которому можно доверять, человек, который в состоянии как взять на себя ответственность, так и понести ее.
— Вы можете называть меня сегодня Сумераги-тайчо. — говорю я. Джиро-сама кивает и мы садимся на подушки за низеньким столиком. Появившаяся девушка в темно-фиолетовом кимоно и с татуировкой китайского дракона, видной в вырезе декольте — наливает нам чай и исчезает в пространстве.
— Что же. — говорит Джиро, обращаясь ко мне: — Когда Лу Мэн был ещё молодым, он не любил читать, и знаниям предпочитал боевые искусства. Став генералом, он по-прежнему отказывался читать. Поэтому к нему относились просто как к воину. — он отпил чай из своей чашки. Я ничего не сказал в ответ. Потому что я не знал этой идиомы. Потому, что для того, чтобы знать все эти идиомы, намеки, шуточки и подколки — нужно было заканчивать с Акирой Тодай, да еще потом провести лет пять в континентальном Китае.
— Однако. — сказал старик: — Лу Мэн на самом деле знал очень многое и научился многому за короткое время. Главнокомандующий очень удивился огромному сдвигу в знаниях Лу Мэна и сказал: — Я думал, что Вы знаете лишь, как сражаться на поле боя, но теперь вижу, что Вы хорошо осведомлены и мудры. Должен сказать, что Вы уже не такой, каким я вас знал раньше. Лу Мэн ответил: — В отношении человека, о котором у вас сложилось определённое мнение, если вы не встречались с ним три дня, то вы должны посмотреть на него с другой стороны.