На берегу, на зелени лугов
Я не нашел чуть видимых следов.
П у ш к и н. Отдай. (Пытается завладеть листком.)
Д е л ь в и г. Не отдам! Ты обронил его в классе! И теперь он мой! Не отдам и не отдам!.. (Отбиваясь, щекочет его.)
П у ш к и н. Перестань, не шали! Я до смерти боюсь щекотки!..
Д е л ь в и г. Защекочу. (Отошел от Пушкина.) И не подходи близко. У меня еще кое-что есть. Послушайте, мудрецы! (Пушкину.) Смирно стой! (Лицеистам.) Это — про нас. (Читает.)
Ты вспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Мечты младой души твоей,
Печали, радости, надежды, наслажденья,
Что было и не будет вновь,
И с тихими тоски слезами
Ты вспомни первую любовь,
Мой друг! Она прошла…
А дальше — оборвано. Но как все ясно! Он пишет сердцем и простыми словами, как никто еще до него не писал!
П у ш к и н (сконфужен). Будет тебе…
Входит П и л е ц к и й - г у в е р н е р. С ним сияющий Г о р ч а к о в.
П и л е ц к и й - г у в е р н е р. Пушкин-господин, я вас ищу. Подойдите ко мне.
Пушкин подошел.
Не стойте боком. Посмотрите на меня. Вам везет, Пушкин-господин. Ваша ода в прославление победы сделала прекрасное впечатление. Егор Антонович Энгельгардт, новый директор наш, счастлив сообщить вам, что от вас ждут теперь более важных сочинений. С должной красотой и силой воспойте его, нашего государя, руководствуясь мыслями и начертаниями, кои я сейчас и зачту вам. Вот… (Ищет в карманах и достает листок и читает, как по пунктам.) Он победитель, наш отец родной. Торжество России — это он. Величайший полководец всех времен и народов. Дух воинства непобедимого. Опора всех государей и королей Европы. Друг просвещения. Друг муз крылатых. Его державной воле, и только ей, обязано все сущее и все животворящее в отечестве нашем… Вы что-то сказали, Пушкин-господин? А, понимаю. Тут слов и быть не может. Онеметь. Поздравляю вас, Пушкин-господин. (Удаляется, торжественно поклонившись.)
Г о р ч а к о в. Ура! Ура, наш Пушкин! Когда я узнал об этом, даже зависть охватила меня! Но я счастлив за тебя, счастлив!
И л л и ч е в с к и й. Я так и знал, что он возвысится!
Пушкин стоит подавленный.
Г о р ч а к о в. Какое блистательное начало! Как это прекрасно наблюдать! В какую эпоху мы живем!
К ю х е л ь б е к е р (взревел). В эпоху варварства несусветного! Стихи — в ранжир? Анкураже с рифмами? Убийство!..
П у щ и н. Кюхля, помолчи.
К ю х е л ь б е к е р. Молчу.
Г о р ч а к о в. Завидуешь, лапландец, не более как завидуешь! Такое счастье выпадает раз в жизни! (Пушкину.) Не упусти его. Знаю примеры, когда исправный пиит достигал звезд, почти равных звездам министров первейших и полководцев!
И л л и ч е в с к и й. А нам, смертным, служить и служить… (Пушкину.) Лепись к тем, что в чинах, кто знаменит. Там наберешься мнений нужных, анекдотцев. А с этим можно кому хочешь в нос тыкать — с тем гулял, а с этим на дружеской ноге, тот поощрил, одобрил, а этому и сам оказал услугу. О, это еще как поможет!
Г о р ч а к о в. Ух, бестия…
П у щ и н (хмуро). Хватит, мудрецы, пойдемте.
И л л и ч е в с к и й. И верно! У него, поди, уже роятся в голове первые строфы. (Наклонившись к Пушкину.) А коли что, я подсоблю тебе, ей-богу, подсоблю. Уж это я умею!..
П у щ и н. Оставь его!
Г о р ч а к о в. Он прав, идем. У меня самого мысли кувырком!
К ю х е л ь б е к е р (вздохнув). Пойдем.
Все, кроме Дельвига и Пушкина, ушли. Они сидят в отдалении друг от друга.
Д е л ь в и г (негромко, словно бы самому себе).
Поймали птичку голосисту
И ну сжимать ее рукой.
Пищит, бедняжка, вместо свисту,
А ей твердят: пой, птичка, пой…
П у ш к и н. Дельвиг… друг…
Темно. И через секунду сцена снова освещается. Уже вечереет. А Пушкин на том же месте. Он так и не уходил отсюда, должно быть. Но он один и сидит не на скамейке, а в укромном углу, словно спрятавшись от всех.
Возникают чугунные трещотки.
П у ш к и н (прислушиваясь). Гуляет…
Появляются Б а к у н и н а и К ю х е л ь б е к е р.
Б а к у н и н а. Только никому ни слова. Мы завтра утром уезжаем. Мне нужно повидать Пушкина. Найдите его. Во что бы то ни стало найдите! Я буду здесь.
К ю х е л ь б е к е р. Он давеча был тоже тут. А потом исчез. Ему очень грустно было… Понимаете…
Б а к у н и н а. Меня вот-вот схватятся: найдите его как можно скорее!
К ю х е л ь б е к е р. Понимаете… Мы все встревожены…
Б а к у н и н а. Но я должна его увидеть!..
К ю х е л ь б е к е р. Я найду, найду. (Исчезает.)
Б а к у н и н а. Бог мой, как я решилась! Но его письмо, его стихи! Могла ли не прийти? (Читает.)
Уж нет ее… Я был у берегов,
Где милая ходила в вечер ясный.
На берегу, на зелени лугов
Я не нашел чуть видимых следов,
Оставленных ногой ее прекрасной.
Задумчиво бродя в глуши лесов,
Произносил я имя несравненной,
Я звал ее…
П у ш к и н (стоит перед ней). Я звал ее.
Б а к у н и н а. Пушкин…
П у ш к и н (пламенно). Звал ее! Но строчки словно оборвались. Стих умер! Если бы вы знали, ч т о я передумал сейчас! В моем сердце все сожжено!
Б а к у н и н а. Я не понимаю, о чем вы говорите… Я решилась на это безумство, а вы…
П у ш к и н. А я закрываю глаза, чтобы не видеть вас, чтобы не потерять мужества. Без него — не жить!..
Б а к у н и н а. О нет, нет, я не намерена слушать! Быть может, я заслужила ваши насмешки, но вы не смеете… (Резко повернувшись от него, хочет уйти.)
П у ш к и н (загораживает ей дорогу, падал на колени). Нет, я не пущу вас! Прежде вы должны выслушать…
Б а к у н и н а. Замолчите!
П у ш к и н. Выслушайте, выслушайте меня!.. Я умоляю вас!.. (Осыпает ее руки поцелуями.)
Из-за кустов высовывается голова П и л е ц к о г о - г у в е р н е р а.
Б а к у н и н а (увидев его). Ах! (Убегает.)
Голова Пилецкого скрывается. Вбегает К ю х е л ь б е к е р.
К ю х е л ь б е к е р. Ты здесь?.. Она тебя искала… Она просила меня… Я бегал по всему парку…
П у щ и н (выбегает с другой стороны). Где же он? Ах, вот ты где! Видел ее? Она шла сюда. Я сказал, что ты здесь…
И л л и ч е в с к и й (вбегая). Мудрецы, что произошло? Маман Бакуниной лежит в обмороке у директора. Туда только что прискакал Пилецкий! Там бог знает что делается…
Я к о в л е в (вбегает). Егоза, тебя ищут! Сюда идет Пилецкий.
Появляется П и л е ц к и й - г у в е р н е р.
П и л е ц к и й - г у в е р н е р. Пушкин-господин! В карцер.
Т е м н о
В парке, у флигелька, где заперт провинившийся П у ш к и н. Поздний вечер. Появляются тени. Это П у щ и н, Д е л ь в и г, К ю х е л ь б е к е р, И л л и ч е в с к и й. Разговор шепотом.
П у щ и н. Он здесь?
К ю х е л ь б е к е р. Здесь.
Д е л ь в и г. Я ему постучу.
К ю х е л ь б е к е р. Тише! Сейчас придет Зернов с ключами.
П у щ и н. Что за дьявольщина? Куда он пропал?
Д е л ь в и г. Я послал его за корицей.
П у щ и н. За какой корицей?
Д е л ь в и г. Гусарский гоголь-моголь без корицы ни черта не стоит.
И л л и ч е в с к и й. Твои затеи плохо кончатся. Нас всех поймают.
К ю х е л ь б е к е р. Фролов в Гатчине мечет банк.
И л л и ч е в с к и й. Зернов не договорится с буфетчиком.
Д е л ь в и г. С ним Яковлев. Паяс все может.
И л л и ч е в с к и й. Нашли время устраивать пир. Я боюсь.
Д е л ь в и г. Самое подходящее время для пира. Ночь. Темница. Подкупленная стража.
П у щ и н. Сейчас он нам расскажет новую кременчугскую балладу. Давайте лучше посоветуемся. Может, кому-нибудь пойти на помощь?
К ю х е л ь б е к е р. К Зернову и Паясу?
П у щ и н. Да.
И л л и ч е в с к и й. Я пойду.
Д е л ь в и г. Иди, безумец.
Илличевский уходит. Кюхельбекер и Пущин уселись рядом.
Шепчетесь, заговорщики! Отхожу в сторону. При серьезах поэт — всегда лишний. Хотя без него всякая жизнь — пустая штука.
П у щ и н. Ладно, философствуй, ленивец.
Д е л ь в и г. А что есть лень? Лень есть созидание. Молчу. Не слушаю. Вижу сны.
Разговор шепотом.
К ю х е л ь б е к е р. Ты был у них?
П у щ и н. Вчера.
К ю х е л ь б е к е р. Рассказывай, рассказывай…
Пущий. Кюхля, брат, знай же, знай! Уже есть содружество людей. Они собираются тайно. Мы с тобой догадывались, а вчера они открылись мне. И они сказали, Кюхля, что я г о т о в д л я д е л а. А я сказал, что я не один. Я указал на тебя.
К ю х е л ь б е к е р. Клянусь, я жизнь отдам!
П у щ и н. Я знаю. Но слушай. Офицеры гвардии, прошедшие славный путь Отечественной войны, говорят о республике…
К ю х е л ь б е к е р. Я за республику, а ты?
П у щ и н. Я еще не знаю. Но я с ними.
К ю х е л ь б е к е р. Дай руку.
П у щ и н. Вот рука.
Что-то говорят, склонившись друг к другу, понизив голос.
Д е л ь в и г. Если бы еще было озеро и на нем русалки в лунном луче. И тревожный крик ночной птицы. Хотя это уже было у Жуковского. Возникают другие картины… Хорошо. Удивительно. Воображение набирает силу. И ведь правда! Вот… рядом… в сырых подвалах замка томится поэзия… И надо взломать чугунные запоры, выпустить ее на волю — пусть летит!..