— Этот человек прошел школу японской пытки, называющейся у нас «Пляской Смерти». Каждый кусок его тела сопротивляется «адскому массажу».
— В таком случае, — сказала блондинка, — применим электричество.
Брюнет атлетического сложения надел на голову Холмса металлический шлем и опутал его тело проводами.
Блондинка повернула ручку выключателя…
Только закоренелые злодеи могли смотреть без ужаса на пытку электричеством. Холмс испытывал нечеловеческие страдания, все тело его сводило мучительной судорогой, казалось, голова сейчас разорвется на части. Несмотря на то, что сыщик был привязан к креслу, его подкидывало до самого потолка.
Блондинка выключила ток.
— Вы скажете два слова, Холмс?
— Никогда! — произнес сыщик задыхающимся голосом и потерял сознание.
Когда он очнулся, в комнате царил полумрак.
Адские женщины — главари шайки — и их помощники куда-то скрылись.
Внезапно открылась дверь и к Холмсу тихо стала приближаться женская фигура, вся закутанная в покрывало.
Белая пелена спала и перед сыщиком предстала блондинка во всем блеске своей царственной красы. Единственной одеждой для красавицы служила густая волна ее собственных золотых волос. Она прильнула к Холмсу и покрыла лицо его страстными поцелуями. Призывный запах молодого женского тела, соединенный с ароматом цветка лотоса, дурманил голову.
— Милый, скажи два слова и я буду твоей. Я напою тебя сладкой отравой безумной страсти, которую ты никогда не испытывал.
Красавица развязала сыщику руки и уже торжествовала победу, чувствуя, как сильные мужские руки обняли ее обнаженный стан.
В комнате раздался сухой треск стальных наручников, которые Холмс с быстротой молнии вытащил из бокового кармана и защелкнул на руках блондинки, отведя их за спину.
— Именем закона я тебя арестую! — крикнул он громовым голосом и быстро освободился от веревок, связывавших его ноги.
Но блондинка в тоже время успела отскочить к стене и, не владея руками, нажала кнопку электрического звонка своим прелестным носиком.
В комнату ворвалось пять негров чудовищного роста и, схватив Холмса, повалили его на пол. Один из них отстегнул манжетку на его левой руке и обнажил ее до локтя.
Вошли другие главари шайки и шторы взвились кверху. Комнату залили солнечные лучи.
— Обыщите его! — раздался властный голос.
Все карманы сыщика были выворочены.
— Сахира-Нагиб, делай свое дело!
Бронзовый индус подошел к Холмсу со шприцем Праваца и вспрыснул что-то под кожу.
Негры откинули сыщика с силой в угол и в то же время раздался грохот опустившейся решетки, перегородившей комнату на две части. Холмс очутился в клетке, совершенно пустой. По другую сторону расселась важно на стульях вся шайка… и три красавицы впереди всех.
На этот раз заговорила брюнетка, в которой Холмс, по свойственной ему проницательности, узнал мексиканку.
— Великий сыщик, вы, конечно, убеждены, что вам вспрыснут смертельный яд и мысленно прощаетесь с жизнью. Успокойтесь! Это всего только настой из индийского корня suambo. Известно вам это средство? Действие его начнется через десять минут. Скажите два слова и позади вас откроется в стене дверь.
Первый раз в жизни Шерлок Холмс весь содрогнулся от холодного ужаса. Он знал действия настоя suambo, вспрыснутого под кожу, и сам применил однажды это средство к кафру, проглотившему в Трансваале дивный бриллиант голубой воды. Именно таким образом овладел он знаменитой «Южной Звездой».
Никакая пытка не могла сравниться с тем, что чувствовал Холмс. Его ожидали позор и унижение и… в присутствии дам, хотя бы и преступниц.
— Дункан! — крикнул Холмс не своим голосом.
— Третье слово?
— Леди… леди Мильсборо!
Позади сыщика мгновенно открылась дверь.
В ту же ночь банк был ограблен.
— Друг Ватсон! — с поникшей, когда-то гордой головой сказал великий сыщик. — Я навсегда отказываюсь от профессии эксперта по уголовным делам. Есть сила, перед которой пасует и британское мужество. Эта сила называется: «Шокинг».
Long ongleШЕРЛОК ХОЛМС В ПЕТРОГРАДЕ
…На Киево-Воронежской дороге обнаружена партия сахара, находившаяся здесь с декабря 1914 г. Всего разгружено за сегодняшний день более 1500 вагонов.
Князь Головкин, начальник департамента попечения о сладкой жизни, нервно шагал по своему кабинету.
«Черт знает, что такое, — думал князь. — Полторы недели прошло с тех пор, как я послал телеграмму, — и ни слуху, ни духу. Нечего сказать — хороша дружественная нация… А тут ни кусочка, ни крупники… И телеграфировал я, кажется, ясно…»
Князь подошел к своему бюро, достал из ящика копию телеграммы и прочел:
«Англия. Лондон. Бекер-стрит 5. Шерлоку Холмсу. Приезжайте немедленно Петроград. Внезапно исчез сахар. Живется несладко. Требуется найти. Надеемся на вас и дружественность нации. Ждем. Yes. Лорд Головкин».
— Ясно, кажется… И английские слова вставил и лордом подписался, а не едет… Не могу же я сами искать… Нужно посоветоваться с Фомкиным.
И князь приказал явившемуся на звонок курьеру пригласить в кабинет своего помощника Ивана Ивановича Фомкина.
В ожидании Фомкина, князь опустился в кресло и принялся исчерчивать лист бювара рядами цифр.
Через пять минут в кабинет вошел Фомкин.
— Изволили звать? — спросил он князя.
— Да, я просил вас, Иван Иванович. Садитесь.
Фомкин сел.
— Я просил вас, — продолжал князь, — для того, чтобы посоветоваться относительно этой проклятой истории.
— Пропажи сахара, ваше сиятельство? — спросил Фомкин.
— Да. Прошло полторы недели со дня отправки телеграммы, и, очевидно, этот прославленный мистер не приедет… Но, согласитесь, не могу же я сам искать, не можете вы искать… Я так изнервничался, у меня голова идет кругом…
— Не извольте нервничать, ваше сиятельство… Вот благодаря нервам, ваше сиятельство изволили проиграть вчера вечером в бридж 14 руб. 23 к., а это нехорошо.
— А вы откуда знаете? — спросил удивленно князь.
— А вот по этим записочкам, которыми вы изволили исчеркать весь бювар, — отвечал Фомкин.
— Ах, да… совершенно верно… Да вы положительно Шерлок Холмс, Иван Иванович.
— К вашим услугам, ваше сиятельство.
И Фомкин быстро сдернул с головы парик.
Перед князем стоял настоящий Шерлок Холмс.
Князь в первые секунды едва мог выговорить.
— Yes… мистер… гуд бай… плэз…
— Продолжайте по-русски, дорогой князь, — вы уже убедились, что я довольно сносно говорю на этом языке.
— Но я так поражен… этот маскарад… Когда вы приехали..?
— Маскарад этот мне необходим, я имею основание быть осторожным даже в этой далекой стране. Ну, а в шкуре вашего почтенного помощника никто не заподозрит Холмса. Не правда ли, князь?
— О, да… Вы меня извините, что я сейчас же приступлю к делу… Оно не терпит… Живется очень несладко, и я должен, вы понимаете, найти… Да… Итак, вы беретесь найти пропавший сахар?..
— Да, князь.
— И сколько же вам понадобится на это времени?
— Три дня, князь.
— Оль райт, — не мог удержаться от английского языка Головкин. — Располагайте мною как вам угодно. Итак, за работу!..
— Yes, — отвечал Холмс.
При выходе из подъезда учреждения, бразды правления которым держал князь, Шерлок Холмс наткнулся на типичнейшую картинку петроградской жизни.
Дворник отгонял от подъезда извозчика.
Холмс, незнакомый с существующим у нас строем, уже хотел было вступиться за извозчика, как дворник, увидя перед собой помощника князя, снял вдруг картуз и крикнул извозчику:
— Ну, подавай, желтоглазый… живо.
Холмс улыбнулся и сел в пролетку.
Отъехав немного, он, закуривая сигару, процедил сквозь зубы:
— Кажется, я явился вовремя, дорогой Ватсон!
— Да, дорогой Холмс, — этот симпатичный союзник хотел ограбить меня среди белого дня на целый двугривенный, — отвечал извозчик, постегивая лошадь.
— Не удивляйтесь ничему в этой стране неожиданностей, дорогой Ватсон, и поспешите к нашему отелю, где мы сытно пообедаем и…
— И?.. — спросил Ватсон.
— И, надеюсь, три дня не будем выходить из нашего номера, — ответил Холмс.
— Как?! А сахар?!
— Сахар будет найден, твердо произнес Холмс.
Доктор Ватсон, пожав плечами, еще пуще застегал лошадь.
После обеда Холмс надел халат и, придвинув кресло ближе к камину, закурил одну из великолепных сигар, отнятых им у немецких шпионов в Лондоне.
Через несколько секунд ароматный дым совершенно заволок фигуру Холмса.
Доктор Ватсон, уже сменивший армяк извозчика на визитку, сидел у письменного стола и молча смотрел на знаменитого сыщика.
Он старался угадать, о чем думает этот незаурядный человек, но, вспомнив, что это никогда ему не удавалось, спросил:
— О чем вы думаете, мистер Холмс?
— Вы удивительно недогадливы, доктор, — отвечал Холмс. Конечно, я думаю об одном маленьком рассказе великого русского писателя. В этом рассказе говорится о том, какая масса бумаги изводится в правительственных учреждениях России, и называется этот рассказ «Много бумаги»[4].
Если бы Холмс ответил, что думает о джунглях, Ватсон был бы менее удивлен.
— Какое же отношение имеет это к делу, ради которого мы приехали сюда? — спросил он.
— Большое, дорогой доктор, большое…
За сахаром.
В следующие два дня изумление доктора Ватсона достигло крайних пределов, он даже стал опасаться за ум своего великого друга.
Шерлок Холмс через каждые полчаса посылал отельных мальчиков во все концы Петрограда за всевозможными покупками.
Ему нужно было то вдруг полфунта мыла с Петроградской стороны, то фунт колбасы с Выборгской, две фаянсовые тарелки с Песков, галстук от Нарвских ворот, табак из Гавани, подсолнухи с Крестовского острова. Груды купленного заполнили чуть ли не половину номера, а Шерлок все посылал и посылал. Каждую покупку Холмс лихорадочно разворачивал и затем бросал в общую кучу.