Закрыв файл по китам, Остин зашел еще на несколько сайтов. Спустя несколько минут он откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком. Киты двигались естественно до определенной точки. Потом что-то изменилось, но что?
Остин услышал шаги в коридоре, а в следующий миг в номер вошел Завала.
— Со свидания? Так скоро? — спросил Остин.
— Ага. Сказал той цыпе, что надо посидеть с больным соседом по номеру.
— Ты сегодня головой ударился? — встревоженно спросил Остин.
— Должен признать, нырок под яхту — тот еще трюк. Мне предстоит пересмотреть все мореходные правила.
— К твоему сведению, я чувствую себя превосходно. Так что иди, тебя ждет продолжение банкета.
Завала плюхнулся на диван.
— Знаешь, Курт, иногда воздержание — это полезно.
Уж не клон ли это Завалы? Двойник, начисто лишенный либидо?
— С этим я, конечно, согласен, — осторожно произнес Остин. — Признавайся, почему на самом деле вернулся?
— Дама нарушила правило Завалы. Я не гуляю с замужними.
— Как ты определил, что она не свободна?
— Ее муж сказал.
— О-о... здоровый, наверное?
— Чуть меньше цементовоза.
— А, ну тогда воздержание и вправду полезно.
Завала недовольно кивнул.
— Боже, такая красотка! Ты чем без меня занимался?
— Ездил к патанатомам на вскрытие китов.
— Я-то думал, это мне не везет. В Сан-Диего полно других развлечений.
— Не сомневаюсь. Просто не терпелось узнать, отчего киты умерли.
— Причину нашли?
— Легкие китов пострадали от перегрева, и началась пневмония.
— Странно, — заметил Завала.
— Вот и я так подумал. Взгляни на эту карту, я достал ее через спутник НОАО. Здесь показана температура океанской воды. Видишь маленькую красную шишку у берега Баха? Она отмечает внезапное изменение температуры.
— То есть наши киты заболели вскоре после того, как прошли эту зону теплоты?
— Вполне возможно. Меня больше интересует, что эту теплоту вызвало.
— Я жду, когда ты предложишь поездку на юг от границы.
— Мне пригодится переводчик. Пол и Гаме еще не вернулись в Арлингтон.
— No problemo[12]. Я всегда рад на время вернуться к своим мексиканским корням.
Вскочив с дивана, он направился к двери.
— Ты куда? — спросил Остин.
Завала глянул на часы.
— Ночь молода. Два чертовски привлекательных и свободных холостяка сидят в номере и болтают о мертвых китах... как-то это нездорово, амиго. В гостиной я видел шикарную дамочку. Показалось, компания ей не повредит.
— Ты разве не забросил гулянки?
— Это был кратковременный бред, вызванный травмой. К тому же у нее, по-моему, есть подруга. И в гостиной играет неплохой джаз-бэнд.
Любовь Остина к хорошему джазу шла на первом месте... после красивых женщин и скоростных катеров. Рюмка текилы с долькой лайма на ночь — что может быть лучше? Не говоря уже о компании прелестницы. Ухмыльнувшись, Курт закрыл крышку ноутбука.
ГЛАВА 5
— Как вам ужин? — спросил доктор Рамирес.
Пол и Гаме переглянулись.
— Восхитительно, — сказала Гаме.
Как ни странно, экзотический ужин и правда был замечательный. Надо будет рассказать о нем сержанту Джулиану Перлмуттеру, морскому историку и гурману. Тонкие ломтики нежного белого мяса с гарниром из густой темной подливы и сладкого картофеля. К блюду подали бутылку доброго чилийского белого. Господи! Вот так оно, подолгу работать в джунглях. Начинаешь ценить жареное мясо тапира. Что дальше? Обезьяна-ревун?
Пол со всей прямотой янки произнес:
— Согласен, ужин — просто блеск. Я случайно заметил, как местные выносили из леса ту зверюшку. Признаюсь, никогда бы ни подумал, что у нее такой дивный вкус.
Отложив вилку, Рамирес озадаченно посмотрел на Пола.
— Зверюшку? Из лесу? Боюсь, не понимаю, о чем вы.
— Тапир, — чуть помедлив, подсказала Гаме и посмотрела на тарелку.
Какое-то время Рамирес пораженно взирал на гостей и вдруг разразился смехом. Отбросив на колени салфетку, он признался:
— Вы думали... — Он вновь захохотал. — Простите, дурной из меня хозяин. Развлекаюсь за счет гостей. Смею вас заверить: мы ели вовсе не то животное, что селяне добыли на охоте. Для ужина я прикупил поросенка в соседней деревушке. — Овладев эмоциями, он произнес: — Тапир. Даже не представляю, каков он на вкус. Может, и хорош. — Наполнив бокал, Рамирес предложил тост: — Буду скучать, друзья. С вами я замечательно провел время. Сколько всего интересного мы успели обсудить за этим столом...
— Спасибо и вам, — ответила Гаме. — Мы пережили незабываемый опыт, однако самый захватывающий день выдался сегодня.
— Ах да, бедный индеец.
Пол покачал головой.
— Просто невероятно, какие современные гаджеты он вез с собой.
Рамирес развел руками.
— Люди тумана — загадочное племя.
— Что вы о них знаете? — спросила Гаме. В ней пробудился ученый. Перед тем как защитить докторскую по морской биологии в Скриппсовском океанографическом институте, она работала морским археологом и прослушала тьму лекций по антропологии в Университете Северной Каролины.
Пригубив вина, Рамирес кивнул с видом ценителя и устремил взгляд в пустоту, словно приводя мысли в порядок. В тишине сквозь занавешенные окна доносилось пение тропических насекомых. Ночной концерт как нельзя лучше гармонировал с легендами о дождевом лесе.
— Прежде всего, — начал профессор, — прошу учесть: это сейчас мы сидим в уюте и при свете, у нас есть газовая плита и генератор. Всего несколько лет назад, ступив на эти земли, мы умерли бы скорой смертью. Здешний лес населяли дикие племена, для которых охота за головами и каннибализм — обычное дело. Любой — будь то миссионер, несущий слово Божье, или простой охотник — воспринимался как нарушитель границ. Его сразу убивали. И лишь недавно местные жители приобщились к цивилизации.
— Все, кроме чуло? — предположила Гаме.
— Совершенно верно. Они предпочли скрыться в глубине джунглей, лишь бы не принимать мирный образ жизни. Если честно, сегодня я узнал о чуло куда больше, чем за все прожитые здесь годы. Я даже сомневался в их существовании. Когда речь заходит о чуло, нужно уметь отделять факты от вымысла. Прочие племена боятся заходить в лес за пределами Великих водопадов. Поговаривают, что люди, ступившие на земли чуло, не возвращаются. Страхи эти реальны, вы сами видели. Таковы скудные факты.
— А вымыслы? — спросила Гаме.
— Чуло умеют становиться невидимыми, — улыбнулся Рамирес. — Умеют летать, проходить сквозь стены. Они скорее призраки, духи, нежели живые люди. Обычным оружием их не убить.
— Огнестрельное ранение разрушило этот миф, — заметил Пол.
— На первый взгляд так оно и есть. Вот вам еще легенда, куда более занятная. В племени чуло царит матриархат. Во главе у них стоит женщина. Богиня, если быть точным.
— Амазонка? — спросила Гаме.
Вместо ответа Рамирес вынул из кармана ожерелье — то самое, что сняли с шеи убитого.
— Вот та крылатая богиня. Говорят, она защищает свое племя и страшно мстит обидчикам.
— Та-кому-подчиняются, — пафосно произнесла Гаме.
— Простите?
— Это цитата, — улыбнулась Гаме. — Из приключенческой книги, которую я читала в юности. В ней рассказывалось о богине джунглей, она жила тысячи лет и не старела.
Взяв у профессора ожерелье, Пол присмотрелся к нему.
— Богиня, не богиня... Не справилась она с обязанностями.
— Да, — потемнев лицом, произнес Рамирес. — И в то же время...
— Что-то не так? — поинтересовалась Гаме.
— Меня кое-что беспокоит. Сегодня подошел один из селян и сказал, что якобы в лесу какое-то волнение.
—Волнение? — переспросил Пол. — Что за волнение?
—Индеец толком не объяснил. Сказал лишь, что это связано с убитым чуло.
—В каком смысле — связано? — спросила Гаме.
—Я не уверен. — Рамирес чуть помолчал. — В джунглях постоянно идет война, гибнут твари: животные, птицы, насекомые... Но в этом кровавом хаосе присутствует равновесие. — Глубоко посаженные глаза профессора потемнели. — Боюсь, убийство чуло нарушило баланс.
—Может, это гнев богини-амазонки? — предположил Пол, возвращая профессору амулет.
Рамирес покачал ожерельем, словно гипнотизер — маятником.
—Как человек науки я работаю с фактами, и факт таков: по джунглям бродит вооруженный человек, который, не задумываясь, пускает орудие смерти в ход. Либо наш индеец покинул свои земли, либо убийца вторгся на его территорию.
—Не знаете, кто бы это мог быть? — спросила Гаме.
—Догадки есть. Вы имеете представление о каучуковой промышленности?
Трауты покачали головами.
—Сто лет назад каучуковые деревья росли исключительно в джунглях Амазонки, пока один британский ученый не выкрал семена и не основал обширные плантации на Востоке. Шаман, помогавший сегодня с похоронами, тот еще плут в том, что касается изгнания злых демонов, и в то же время ему известны сотни лекарственных растений. В дождевой лес чуть ли не толпами съезжаются люди, именующие себя учеными. В действительности они пираты и охотятся за лечебными травами, продают патенты транснациональным фармацевтическим корпорациям. Порой они работают напрямую с компаниями. В итоге фармацевты сколачивают состояния, тогда как аборигены, пестовавшие знания, остаются ни с чем. Бывает и хуже: приходят люди и воруют у туземцев растения.
—Думаете, один из таких лжеученых пытал, а после застрелил того индейца? — спросил Пол.
— Такое возможно. Когда на кону миллионы, жизнь бедного аборигена не значит ничего. Почему его застрелили, я не знаю. Наверное, он подсмотрел нечто, чего видеть не должен был. Туземцы хранят секреты лекарственных трав на протяжении многих поколений.