—Жаль, и на сей раз вы тратите время.
—Сомневаюсь. Еще не поздно пустить в ход ваши таланты.
—Странные у вас методы найма сотрудников. Сначала неудачная попытка похищения, из-за которой я на десять лет оказалась оторванной от мира. Теперь меня усыпили и снова похитили. С чего мне соглашаться на работу?
—Могу предоставить неограниченную поддержку в исследованиях.
—Да спонсоры ко мне в очередь выстроились. Ну, предположим — чисто гипотетически, — что я согласилась. Остается одно непреодолимое препятствие: моя опреснительная технология подразумевает сложное молекулярное преобразование при участии невероятно редкого вещества.
—Про анасазий мне известно. Мои запасы этого материала пропали во время взрыва в Мексике.
—Жаль, процесс без анасазия невозможен. Посему не соблаговолите ли отпустить меня...
— Вам наверняка будет приятно узнать, что я могу снабдить вас необходимым количеством анасазия. У меня его в достатке. Раздобыла, едва услышав о вашем чудесном спасении. Как раз вовремя, смею заметить: НУМА снарядило команду особого назначения за тем же материалом. Теперь ничто не помешает мне завладеть мировыми запасами пресной воды. И вы, доктор Кабрал, единственная, кто сумеет по достоинству оценить гениальность и простоту моего плана.
Франсишка притворилась согласной. Как будто комплимент ей польстил.
— Что ж, как гидротехнику, столь амбициозный проект мне интересен.
— Мир стоит на пороге самой продолжительной засухи в истории, которая может продлиться сотню лет. Первый удар пришелся на Африку, Китай и Ближний Восток. Европа уже испытывает неутолимую жажду. Я намерена ускорить процесс обезвоживания мира.
— Простите мне мой скептицизм, но это же абсурдно.
— Неужели? — улыбнулась Брунгильда. — Соединенные Штаты также находятся в группе риска. Города, построенные посреди пустыни — Лос-Анджелес, Феникс, Лас-Вегас, — получают воду из реки Колорадо, принадлежащей мне. Водоснабжение этих городов зависит от сложной системы дамб, резервуаров и отводов реки. Оно практически на волоске от краха — малейшее нарушение в устоявшемся режиме работы повлечет катастрофические последствия.
— Собираетесь взорвать дамбу? — встревоженно спросила Франсишка.
— Не мой метод. Кризис развивается, и упомянутые города все больше зависят от частных источников. Дочерние предприятия «Гокстада» постепенно скупили водные системы по стране. Нехватку воды где и когда угодно мы можем создать простым поворотом вентиля. Продавать ресурс будем лишь тем, кто сумеет его себе позволить: в большие города и технологические центры.
— А как насчет тех, кто не сможет позволить себе воду?
— Знаете, как говорят на Западе? За деньги и вода в гору потечет. Богатеи привыкли получать дешевую воду за счет других. Согласно моему плану, дешевизна воды уйдет в прошлое по всему миру. Это ли не капитализм в чистом его проявлении? Цену на воду станет определять рынок.
— Вода — не товар. Это вам не свиная грудинка.
— Вы слишком долго пробыли в джунглях. Глобализация — не что иное, как создание монополий на коммуникации, сельское хозяйство, еду и электроэнергию. Так почему не создать монополию на воду? Согласно новым международным договорам, ни одна страна более не распоряжается своими водными ресурсами, которые переходят к предложившему наивысшую цену. То есть «Гокстаду».
— Найдутся те, кого с рынка вытеснят, и вы им откажете в воде? Начнется хаос, голод...
— Хаос — наш лучший друг. Ослабленные правительства передадут власть «Гокстаду». Такой вот водный дарвинизм, выживает сильнейший.
Брунгильда сверлила Франсишку взглядом льдисто-синих глаз.
— Это не просто месть за детские обиды. Я деловой человек и понимаю, как важно верное политическое настроение для бизнеса. Я основательно вложилась, потратила миллионы долларов на постройку целого флота танкеров. В них я переправлю воду туда, откуда ко мне потекут деньги. Я годами ждала этого момента, не смела действовать, потому что боялась вашего хода. Ваша технология подорвала бы мою монополию в считаные недели. Теперь же, когда я захватила и вас, и анасазий, какие-то дни отделяют всю западную часть страны от засухи.
— Это невозможно!
— Правда? Посмотрим. Когда Колорадо пересохнет, мой механизм запустится сам по себе. Предприятия «Гокстада» контролируют запасы воды по всему миру, и мы, образно выражаясь, перекроем людям кран. Сначала постепенно, по чуть-чуть, затем все сильнее... Начнутся жалобы — ответим, мол, поставляем воды сколько можем.
— Вы же понимаете, к чему это приведет, — спокойно предупредила Франсишка. — Большая часть мира превратится в пустыню. Последствия будут ужасны.
— Для кого-то — да, но не для тех, кто управляет запасами воды. Нам за нее дадут любую цену.
— Из чистого отчаяния. Мир скоро поймет, что вы за монстр.
— Напротив. «Гокстад» заявит о готовности переправить воду из Аляски, Британской Колумбии и Великих озер в любую часть мира посредством танкеров. Когда наши прекрасные корабли покажутся у берегов страдающих от жажды континентов, нас встретят как героев.
— Вы и так безумно богаты. Зачем вам еще деньги?
— Хочу облагодетельствовать мир. Предотвратить будущие войны за воду.
— Мир, навязанный силой...
— Сила вовсе не обязательна. Я вознагражу тех, кто подчинится моей воле, и покараю непокорных.
— Уморите их жаждой?
— Если придется. И тут вы должны задать вопрос: какое место в моем плане отведено вашему изобретению?
— Вы ведь не позволите сорвать ваши бредовые замыслы?
— Напротив, ваш прибор очень важен. Не рассылать же мне танкеры по всему миру до конца жизни! Они — лишь временная мера, пока люди строят фантастическую инфраструктуру по добыче полярных льдов. Гигантские сельскохозяйственные угодья без постоянного и объемного водоснабжения обратятся в пустыни.
— Ни одна страна себе такого не позволит. Целые нации обанкротятся.
— Тем легче подловить их. Я построю опреснительные заводы по вашей технологии, доктор Кабрал. И результат производства контролировать стану единолично.
—Будете продавать его тем, кто предложит наивысшую цену?
—Разумеется. Теперь я намерена сделать вам повторное деловое предложение: отправиться в лабораторию, оснащенную всем необходимым оборудованием и ресурсами.
—Что, если я откажусь?
—Ваша подруга из НУМА достанется братьям Краджик. Смерть ее ждет отнюдь не быстрая и приятная.
—Она здесь ни при чем.
—Она — гвоздь, который в случае чего придется забить в доску.
Помолчав некоторое время, Франсишка ответила:
—Можно ли вам верить?
—Нет, доктор Кабрал. Верить нельзя никому. Однако вы человек умный и должны понимать: ваша жизнь для меня важнее жизни вашей подруги, и я склонна торговаться. Пока вы работаете на меня, Гаме живет. Согласны?
Как же отвратительна эта женщина и темные дела, порожденные ее злобным гением! Брунгильда совершенно точно страдает манией величия и — как и многие ее предшественники — совершенно глуха и слепа к страданиям невинных. Франсишка не выжила бы в джунглях среди охотников за головами, вампиров и ядовитых насекомых, не обладай она внутренней силой. Если понадобится, она станет настоящим Макиавелли. Наука выживания подарила ей скрытность и холодную ярость крадущегося ягуара. Покинув джунгли, Франсишка не переставала лелеять жажду мести. Да, это неправильно, неразумно, однако ненависть помогла сохранить разум. Впрочем, с возмездием придется повременить. Брун- гильду нужно обмануть.
Подавив ухмылку и склонив голову в притворном подчинении, Франсишка сказала:
—Победа за вами. Я помогу вам закончить прибор.
—Славно. Я провожу вас в лабораторию. Гарантирую: равнодушной вы не останетесь.
—Прежде я хотела бы поговорить с Гаме.
Брунгильда нажала кнопку на пульте, и в комнату вошли двое в зеленой форме. Слава богу, не Краджики.
— Отведите доктора Кабрал к ее подруге, а после снова ко мне. — Обернувшись к Франсишке, Брунгильда предупредила: — У вас десять минут. После вы немедленно приступите к работе.
В сопровождении охраны Франсишка миновала лабиринт коридоров, на лифте спустилась на несколько этажей. Остановились у двери с числовой панелью, на которой охранник набрал код. Дверь открылась, и Франсишка вошла в небольшую комнату без окон. Гаме сидела на краю кровати. Выглядела она просто ужасно: как боксер, побитый сверх всякой меры. При виде Франсишки Гаме просияла и попробовала подняться... Ноги подкосились, и девушка рухнула обратно на кровать.
Присев рядом, Франсишка обняла подругу за плечи.
— Как ты?
Гаме убрала волосы со лба.
— Ноги дрожат, а так вроде неплохо. Ты сама себя как чувствуешь?
— Мне вкололи противоядие, поэтому я бодрячком. Ты тоже скоро оправишься.
— Они не сказали, что с Полом? Он был наверху, когда похитители вошли в дом. — Франсишка покачала головой, и Гаме, поборов самые жуткие страхи, спросила: — Где мы, не знаешь?
— Нет. Наша хозяйка не говорит.
— То есть ты беседовала с тем, кого я хочу поблагодарить за столь теплый прием?
— Ее зовут Брунгильда Сигурд. Это ее люди похитили нас.
Гаме уже хотела ответить, но Франсишка сделала предупреждающий жест: поджала губы и стрельнула глазами по сторонам. Гаме тут же уловила намек: в комнате стоят «жучки» и камера.
— Времени дали немного, поэтому сразу скажу: я согласилась поработать на мисс Сигурд. Надо закончить и усовершенствовать опреснительный прибор. Пока я не завершу работу, нас будут держать здесь. Сколько времени потребуется — не знаю.
— Будешь помогать тому, кто нас похитил?
— Да, — ответила Франсишка, гордо вскинув подбородок. — Я десять лет потратила в джунглях, и теперь меня ждет куча денег. «Гокстад» найдет моей технологии наилучшее применение.