Пришвартовавшись у небольшого пирса, супруги выгрузили оборудование и направились к каменному дому. Вслед за ними бежали местные голопопые детишки. Малышню спугнула домработница — тучная латиноамериканка, которая размахивала метлой, точно боевым топором. Внутри супругов встретил седой мужчина лет шестидесяти. В белой рубашке с вышитым передом, хлопковых слаксах и сандалиях ручной работы, он поднялся им навстречу из-за стола. До прихода Траутов он работал с кипой бумаг в прохладной тишине своего кабинета. Однако визит его нисколько не расстроил, напротив — обрадовал.
— Сеньор и сеньора Траут! Рад видеть. Полагаю, работа прошла хорошо?
— Даже очень, доктор Рамирес. Спасибо, — ответила Гаме. — Я расширила описание поведения речных дельфинов. А Пол закончил моделирование русла реки.
— Мне и трудиться-то особо не пришлось, — поскромничал Пол. — Только предупредил о работе Гаме исследователей в бассейне Амазонки да попросил их нацелить на нас спутник «Лендсат». Закончу дома, и Гаме сможет использовать модель для работы по поведенческому анализу.
—Вас будет не хватать. Со стороны НУМА очень любезно предоставить экспертов для небольшого исследовательского проекта.
—Без местных рек, их флоры и фауны не было бы жизни в океане, — сказала Гаме.
—Благодарю, сеньора. В знак признательности я распорядился приготовить особенный прощальный ужин.
—Очень мило с вашей стороны, — ответил Пол. — Мы начнем сборы рано, чтобы успеть на грузовое судно.
—Я бы на вашем месте сильно не волновался. Грузовик обычно запаздывает.
—Ну, мы не в претензии. Будет время поговорить о вашей работе.
Рамирес хихикнул.
—Чувствую себя троглодитом. Изучаю растения по старинке: заготавливаю гербарии, сравниваю образцы, пишу отчеты, которых никто не читает... — Тут он просиял. — У наших маленьких речных обитателей лучше вас друзей еще не было.
На это Гаме ответила:
—Надеюсь, наша работа покажет, где дельфинам угрожает экологическая опасность. Тогда можно будет принимать меры.
Доктор Рамирес грустно покачал головой.
—В Латинской Америке правительство неповоротливо. Расшевелить его членов может только ощутимый денежный взнос. Столько дельных проектов пропадает в болоте бюрократии!..
—Прямо как у нас дома. Только наше болото называется Вашингтон, что в округе Колумбия.
Все трое дружно рассмеялись над шуткой. Тут домработница провела в кабинет низкорослого, мускулистого индейца: набедренная повязка, крупные медные серьги в ушах. Его черные как смоль волосы были острижены челкой, а брови начисто сбриты. К профессору индеец обратился в почтительном тоне, однако возбужденная речь и стреляющие по сторонам глаза выдавали тревогу, расстройство. Говоря, абориген постоянно указывал пальцем в сторону реки.
— Нашли каноэ, в нем — мертвец, — сказал доктор Рамирес, хватая с крючка широкополую панаму. — Прошу простить, на сто миль вокруг я — единственный представитель власти. Необходимо разобраться.
— Можно с вами? — спросила Гаме.
— Ну разумеется. Сыщик из меня никакой, пара ученых мозгов пригодилась бы. Дело может вам понравиться. Этот джентльмен утверждает, что на каноэ приплыл призрак. — Видя озадаченные лица гостей, Рамирес сказал: — Объясню позже.
В темпе покинув дом, они прошли мимо хижин к берегу. У воды столпились мужчины, дети пытались подглядывать у них между колен. Женщины держались в стороне. При появлении профессора местные расступились. У причала стояло на привязи каноэ. В целом выкрашенное в белый цвет, оно имела голубой нос. Голубые же полосы тянулись вдоль бортов.
В лодке на спине лежал мертвый юноша-индеец. Как и у селян, его иссиня-черные волосы были подстрижены челкой, пах прикрывала набедренная повязка. В остальном же он отличался. Деревенские украшали тела татуировками либо наносили на высокие скулы алую краску — так они защищались от злых духов, которые, по поверью, не видят красного цвета. Нос же и подбородок мертвеца покрывала синяя краска; ее полосы шли вдоль плеч, по рукам, до самых запястий. Остальное тело покрывала чисто-белая краска. Стоило доктору Рамиресу наклониться, как с груди покойника поднялся рой жужжащих мух. Оказалось, они облепили круглое отверстие в теле.
Пол резко вдохнул.
— Похоже на огнестрельную рану.
— Согласен, — серьезно ответил доктор Рамирес. — Ни копье, ни стрела такого отверстия не оставят.
Он о чем-то переговорил с селянами и после перевел для Траутов:
—Люди как раз рыбачили, когда показалось это каноэ. По цвету они признали в нем лодку призрака и перепугались. Решив, что она пустая, рыбаки подплыли и увидели мертвеца. Хотели не трогать, но передумали. Дух мог отомстить за то, что тело не погребли, как положено. И вот они отбуксировали каноэ сюда, переложив проблему на мою голову.
—Что такого страшного в этом... призраке? — спросила Гаме.
Подергав себя за кончик кустистых седых усов, доктор пояснил:
—Чуло — племя, к которому принадлежит сей джентльмен, — живет, по слухам, за Великими водопадами. Местные верят, будто чуло — призраки, рожденные туманом. Ступивший на их земли не возвращается. — Он указал в сторону каноэ. — Как видите, этот джентльмен состоит из плоти и крови, как и все мы.
Он достал из каноэ кожаную сумку и, к ужасу местных, потряс ею в воздухе. Селяне попятились, будто могли заразиться от сумки бубонной чумой. Доктор по-испански обратился к одному из мужчин. Чем дольше он говорил, тем хуже становилось селянину.
Резко прервав разговор, Рамирес обратился к Траутам:
—Они боятся его. — И правда, мужчины пятились к женам и детям. — Не поможете ли вытащить каноэ на берег? Я сумел убедить местных вырыть могилу. Правда, не на племенном кладбище, а на другом берегу, куда никто не заходит. Шаман обещал оставить у могилы много тотемов, они удержат мертвеца в земле. — Доктор улыбнулся. — Близость проклятого места даст шаману еще больше власти. Если какое-то заклинание не сработает, во всем можно будет обвинить дух мертвеца, якобы он возвратился и вредит. Лодку мы отправим вниз по течению, и дух последует за ней.
Пол посмотрел на каноэ, оценил тонкую работу.
— Грех пускать в расход такой шедевр судостроения. Но чего не сделаешь ради мира и спокойствия?
Втроем они споро вытащили каноэ на берег. Рамирес накрыл тело тканым покрывалом, лежавшим тут же, в лодке, и вытащил из нее завязанный мешок размером с сумку для гольфа.
— Возможно, это расскажет больше о нашем призраке, — подумал он вслух и направился обратно к дому.
В кабинете профессор водрузил мешок на длинный библиотечный стол и развязал ремни. Осторожно заглянул внутрь.
— Действовать надо аккуратно. Некоторые племена используют отравленные стрелы или духовые трубки с дротиками. — Приподняв мешок за днище, он вытряхнул на стол несколько мешочков меньшего размера. Открыв один, извлек из него металлический диск, который передал Гаме. — Перед тем, как податься в биологи, вы занимались археологией. Не скажете, что это за предмет?
Изучая металлический кругляшок, Гаме нахмурилась.
— Зеркало? Выходит, тщеславие — удел не одних только женщин.
Забрав зеркальце у жены, Пол присмотрелся к отметкам на оборотной стороне.
— У меня в детстве было такое же, — улыбнулся он. — Это сигнальное зеркало. Видите? Точки и тире. На азбуку Морзе не похоже... Впрочем, не все так плохо. Фигурки из палочек, абсолютный код. Человечек, бегущий в одну сторону, значит «приходи». Бегущий в другую — «уходи». Мне так кажется. Вот этот, лежащий, символизирует...
— «Оставайся на месте»? — предположила Гаме.
— Я тоже так решил. Двое с копьями — это, наверное, «помоги мне в битве». Человечек и зверь — «охота». — Пол хихикнул. — Удобно, как сотовый.
— Даже лучше — батарейки не садятся, и нет поминутной тарификации.
Пол спросил разрешения открыть следующий мешочек, на что Рамирес с радостью согласился.
— Рыболовные снасти, — заметил Пол. — Металлические крючки, леска. — Он присмотрелся к паре грубых щипцов. — Спорю, ими выдергивают крюки из рыбы.
— Дай и мне шанс, — ответила Гаме, опустошая следующий мешочек. Она взяла в руки связанную пару деревянных дисков. В середине каждого имелось закрытое темным стеклом отверстие. — Солнцезащитные очки, — сказала девушка, крепя устройство к ушам при помощи веревочных дужек.
Чтобы не оставаться в долгу, Рамирес извлек из третьего мешочка тыкву шести дюймов в длину, откупорил и принюхался к содержимому.
— Лекарство? Пахнет спиртом.
К донышку была привязана миниатюрная чашка и деревянная рукоятка с плоским камнем и неровным колесиком на вращающейся оси. Присмотревшись к странному устройству, Пол забрал его у Рамиреса. Налил в чашу жидкости из тыквы, поднес к ней ручку и чиркнул колесиком о камень. В чашку упала искра, и жидкость с легким хлопком вспыхнула.
— Вуаля, — довольный, произнес Пол. — Зажигалка каменного века. Удобно разводить костер на привале.
Дальше — больше, обнаружилось много чего интересного. В одной из сумочек хранились травы. Одни Рамирес определил как лекарственные, остальные просто не узнал. В другом мешочке лежала заостренная с обоих концов полоска металла. Когда ее опустили в воду, она раскрутилась и одним концом указала на север. Были еще бамбуковый цилиндр с линзами, дающими восьмикратное увеличение, и складной нож с деревянной ручкой. Последней находкой оказался короткий лук из металлических полос, напоминающий автомобильную рессору; тетиву заменяла тонкая струна. Определенно, не примитивное орудие охоты, как у местных. Рамирес погладил полированный металл.
— Восхитительно, — сказал он. — Ничего подобного я прежде не видел. Селяне таким не пользуются.
— Кто же изобрел все это? — вслух подумал Пол, почесывая в затылке.
— Дело даже не в самих предметах, — сказала Гаме. — А в материалах, из которых они изготовлены. Откуда они?