Рядом с казармой были слышны громкие голоса марширующих по плацу солдат. А у самых дверей здания меня встречал Мишка с цветком в зубах. Заметив меня, собака ткнулась носом мне в ногу.
— Это мне?
Удивилась и подставила ладонь. Пес ослабил хватку и цветок ромашки упал мне в руку.
— Спасибо тебе, друг, — потрепала его по шерстке, засмеявшись.
Слава богу, Грома в кабинете не было. На столе лежала пачка документов и задание, написанное от руки. Со всей прытью принялась за работу. Пока готовила документы, посторонние мысли не мешали. А ближе к обеду в кабинет зашел Гром. При виде него, сердце тут же подкатило к горлу.
— Здравия желаю — поднялась из-за стола, отрапортовав заученное приветствие.
Он кивнул в ответ и молча прошел к себе. Выглядел комбат чернее тучи.
Тут же стало не по себе. Я боялась возможного разговора. Интересно, что он подумал, увидев накрытый стол с едой? Ладно. Черт с ним. Это была просто забота о начальнике — не более того.
Ага, убеждай себя, Вита. Только ты можешь так глупо оправдываться.
Но самое страшное было не это. Мне нужно отпроситься на время обеда в город. И поговорить с Громом нужно было незамедлительно.
Набравшись храбрости, постучала к нему в кабинет. Он поднял на меня хмурый взгляд.
— У вас что-то случилось?
— Да, просите. Но я хотела отпроситься в город в обеденный перерыв. Сугробов женится, я свидетель.
Гром молча смотрел на меня. Словно впервые слышал о Сугробове.
— А, да, — откинулся на спинке стула. — Помню, он говорил. Идите. Но без опозданий.
В первые секунды я даже не поверила собственным ушам.
— Конечно!
Я помчалась к выходу. Пока он не передумал и не испортил весь праздник, оставив меня в части. По пути к КПП, думала о горьком чувстве, поселившимся в душе. Мне было невероятно обидно, что Гром даже словом не обмолвился о вчерашней гостье, не потрудился объясниться.
— Фиалка, привет! — раздалось радостное откуда-то сбоку. Литвинов в пару размашистых шагов преодолел дистанцию между нами.
— Мишка передал тебе послание? — его губы скривила улыбка.
— Мишка? — нахмурилась, а потом вспомнила о ромашке. Она так и осталась в небольшой вазочке на подоконнике моего кабинета.
— Да, так это был ты?
Литвинов усмехнулся самодовольно.
— Ну а ты думаешь, пес сорвал цветок на клумбе, рискуя быть замеченным злым и беспощадным садовником?
— Это ты про Сан Саныча? — засмеялась, представив его в роли сурового охранника своих посаждений. Остап кивнул.
— Ну так что, как насчет похода в кино? На этих выходных у меня увольнительный.
Этот парень невероятно харизматичен. Подумать только, всего за одну минуту он изменил мое настроение из ужасного во вполне себе хорошее.
— Солдат Литвинов. Занята я в выходные. Работы у писаря очень много, — помахав ему на прощание, направилась в сторону КПП. Но пройдя пару шагов, обернулась.
— А за цветы спасибо… Мишке.
Остап улыбался во все тридцать два.
— Привет, Фиалка! — ко мне подошел Эскулап. Парень выглядел озадаченным. — Увидишь черепаху с выцарапанной надписью «ДМБ 91», лови и ко мне. Сбежала, блин.
Теперь засмеялась я.
— Что ж ты за десантник такой, Дементьев, раз от тебя черепаха умудрилась сбежать?
Он посмотрел на меня с обидой.
— Мы пока по плацу гоняли, она ноги и сделала.
— Эскулап! Отстань от девчонки. — раздался строгий голос Литвинова.
***
В припаркованной неподалеку машине уже ждали Ваня с Женей. Как только запрыгнула в салон, Ваня стартанул. Сначала все сидели в полном молчании. Женя выглядела шикарно. Вроде бы обычное ее повседневное платье, но сегодня его белая ткань казалась мне белоснежной, а ее красная помада ярче как никогда.
Первой тишину нарушила Женя.
— У нас сотрудница из отпуска вернулась. Такая фифа неприятная, — проговорила она с неприязнью. — Ее сегодня сам комбат в город возил. Какие-то документы ей потребовалось оформить, — последние слова подруга прошептала мне.
Вот так и тесен мир. Оказывается, та самая Юля трудится в Женькином отделе. Думать о том, что сегодняшним утром, когда я изо всех сил боролась с собой и с назойливыми мыслями о Громе, он был с другой было невыносимо. Просто отлично, Счастливцева! Ты настоящая неудачница!
Постаралась прогнать эти мысли прочь. Сегодня праздник у моих друзей, и я не собираюсь омрачать дурным настроением.
— Вань, а почему Литвинова из твоей роты Бар-кафе называют?
Спросила первое, что пришло в голову.
— Литвинова? — усмехнулся Сугробов. — Так он у нас пижон столичный. Еще когда новобранцем был, кто б его ни спросил, чем на гражданке занимался, он всем отвечал: «То в бар пойду, то в кафе». Вот и прицепилось прозвище.
Немного помолчав, Ванька добавил.
— А вообще бабник жуткий.
И почему я не удивлена? Он с таким рвением бросился обхаживать меня — сразу видно, у этого парня припасен внушительный запас приемчиков по соблазнению девчонок.
Спустя полчаса мы были у Загса. Ребята дико нервничали. Да и ясно, у них такое событие! Даже я была сама не своя. Пройдя по длинному коридору, мы остановились у кабинета начальницы.
Постучав в кабинет, первым прошел Сугробов.
— Разрешите?
Спустя мгновение, он обернулся и сделал нам знак проходить. Женя схватила меня за руку, и сжала так крепко, что у меня на глазах едва не выступили слезы.
— Все хорошо будет, — улыбнулась ободряюще.
Кабинет был небольшим. Вдоль стены располагался длинный шкаф, а перед ним широкий деревянный стол. За ним восседала грузная женщина с высоким шиньоном, в виде огромной гульки и с тонкими черными усиками над кромкой верхней губы. Дама окинула нас тяжелым взглядом.
— Нам бы расписаться, — голос Сугробова прозвучал слишком тонко для офицера армии. Как и следовало того ожидать, на мадам его предложение не возымело совершенно никакого эффекта.
— Заявление пишите, через месяц распишем, — сказала, как отрезала.
— Нет, вы не поняли, — он нервно потоптался на месте, посмотрел на Женьку. Та зыркнула на жениха. Сугробов понял, что отступать ему некуда.
Выудив из кармана купюру, он положил ее в папку женщине.
— Простите, но нам позарез сегодня нужно. Невеста очень расстроится, если не будет свадьбы. Мне уезжать в командировку, может не дождаться. Вы посмотрите на нее. Такую красивую, да уведут же сразу, — он приобнял раскрасневшуюся от смущения Снегиреву.
Женщина перевела свой взгляд на подругу. По всей видимости оценивала, прав ли Сугробов, и стоит ли ему переживать.
— Ладно.
Она махнула рукой и открыла папку. Хмуро посмотрела на купюру лежащую в ней. У меня замерло сердце от страха. Неужели оскорбиться взяткой Сугробова? Ох, может он зря, деньги то положил? Как бы беды не было…
— Сильно много — проворчала деловито и, полезла в сумку. Отсчитав в кошельке несколько купюр, вручила Ване сдачу.
Через десять минут, Женька уже была Сугробовой, а Ванька женатым мужчиной. Вместо церемонии ребята просто подписали документы, а вместо свадебной фотосессии у них была единственная фотография, сделанная на ободранном диванчике, стоящего в коридоре ЗАГСа. Но Женька была такой счастливой, что все это казалось сущими мелочами. Я была искренне рада за ребят.
***
Мы немного не рассчитали со временем. Когда мы вернулись в часть, обед закончился минут сорок назад. Ванька успокоил нас, сказав, что по случаю торжества нам простительно опоздание.
Со стороны плаца был слышен командный голос Грома и топот солдатских ног. Ванька, снова посмотрев на часы, ударил себя ладонью по лбу.
— Черт, построение сейчас. Я совсем забыл.
Поцеловав Женьку на прощание, он побежал в сторону бойцов. Заметив Сугробова, Гром нахмурился.
— Старший лейтенант Сугробов, — пророкотал комбат, посмотрев на часы. — Вы опоздали на сорок пять минут! Построение проходит в ваше отсутствие.
— Товарищ комбат, так я женился, — нервно усмехнулся Ванька. — Мы в ЗАГСе были, вот, заключили брак — он протянул свидетельство Грому. Но по всей видимости, его это не сильно убедило в невиновности Вани.
— Поздравляю, старший лейтенант, с женитьбой. А за опоздание — выговор.
— Ну и гад, — прорычала Женька и дернула меня за руку. — Пошли отсюда.
— Ваня вроде бы отпрашивался…
Подруга выглядела расстроенно.
— Надеюсь, Ваня его на праздник не позовет. Иначе все выскажу этому брюзге.
Перед тем как разойтись по рабочим местам, мы договорились с Женей, постараться освободиться пораньше для того, чтобы успеть приготовить праздничный ужин и украсить квартиру к празднику.
Сбежать пораньше удалось. Комбата с обеда не было в части, и дел особо тоже. Так что я, стараясь не привлекать к себе вниманье тихонько ретировалась в расположение квартиры Сугробовых.
Мы с Женей как два электровеника. За минут двадцать навели идеальную чистоту в квартире, развесили шарики по стенам. Я даже нарисовала плакат. Правда художник из меня — так себе, и молодожены получились по-детски смешными. Зато надпись вышла ровной и красивой.
Мы приготовили ужин всего за два часа! Накрыли стол на пятнадцать персон — Ванька пригласил самых близких. За полчаса до начала сбора гостей, мы с Женькой принялись приводить себя в порядок. Я надела единственное, имеющееся у меня праздничное платье. То самое, в горошек, которое так не понравилось комбату. Но Сугробова сразу же отмела его. Сказала, будто оно давно не модное и порыскав по собственному шкафу, вытянула мне абсолютно новое красного цвета платье.
Оно была идеальным. Обтягивало фигуру, выигрышно подчеркивало мою грудь. Сугробов накрутила мне локоны, и нанесла неброский, но очень красивый макияж. В итоге я даже в зеркале себя не узнала.
— Красотка! — вздохнула Женька. На этот раз я была с ней полностью согласна.
Гости стали собираться за пять минут до назначенного времени. Сказано ведь, военные. Пунктуальность их второе имя.
Мы улыбались и приветствовали пришедших. Один из первых на торжество явился Сан Саныч под руку с женой. Его супруга как и сам прапорщик оказалась весьма приятной в общении и доброй женщиной. Они притащили с собой огромную коробку, запакованную в подарочную бумагу. Что же там было, мне было дико интересно. Но не станешь же раскрывать чужой подарок, да еще и при всех.