Людей получилось больше чем планировали. Пришел заместитель комбата по политподготовке, пришли все ротные. Даже Грызунов приперся со своей невестой. Было много офицеров, которых я не знала. Пару из них даже пытались заигрывать со мной. Ваня немного опоздал. Как оказалось, Гром закидал его срочной работой. Но Сугробов смог справится со всем в максимально сжатые сроки и уже через полчаса от начала торжества, он сидел рядом с невестой.
Вдруг в дверь постучали.
— Это комбат, — Ваня подскочил из-за стола. Мы с Женькой удивлённо переглянулась. Точно. Спустя несколько секунд, в комнату вошел Громов. А я глаз от него оторвать не могла. Он был одет в гражданское. Черная футболка обтягивала его мощные бицепсы и пресс. С его появлением в комнате, кажется, сам воздух накалился до предела. Все присутствующие замолчали, мужчины поднялись.
— Сидите, — скомандовал Гром, смущенно улыбнувшись. А потом его глаза нашли меня. Я видела то, с каким интересом он проходится по моей фигуре. Как потемнел его взгляд, когда я поднялась и стали видны мои оголенные ноги и силуэт платья. Я освободила место для комбата рядом с молодоженами.
— Товарищ комбат, присаживайтесь.
Женька зыркнула на меня. Я была уверена, что поступаю правильно. Ровно до того момента, как в комнату не вошла вчерашняя дамочка. Юлия. Девушка окинула всех немного испуганным взглядом и так сильно прижалась к Грому, что казалось, она желает раствориться в нем.
— Жень, принеси еще стул для спутницы товарищ комбата, — скомандовал Ваня. Судя по недовольному виду Жени, она не собиралась выполнять его просьбу.
— Мы можем сесть здесь, не беспокойтесь, — Юля указала на стул рядом с Грызуновым, в противоположной стороне стола. Комбат кивнул и они с девушкой уселись на свои места. Через пару секунд и Ваня присоединился к нам.
— Ты его тоже пригласил? — прошипела на него Сугробова, пока Сан Саныч зачитывал тост.
— Он мой командир. — прорычал в ответ Ваня. Женя обиженно отвернулась от него. Ну вот и первая ссора мужа и жены.
У самой в душе творилось что-то немыслимое. Казалось, внутри меня все горело. Мне было душно. В горло и кусок не лез. Я боялась смотреть в сторону Грома. Но упорно чувствовала его взгляд на себе.
— Юля, как твой отпуск? Навестила родных? — спросила Любовь Леонидовна, жена Сан Саныча.
Все повернулись к девушке. Даже Гром. И то, как он смотрел на нее… Столько добра было и нежности в его глазах. На меня так ни разу не взглянул.
— Съездила хорошо, мама уже совсем старенькая, отец пока держится, — улыбнулась смущенно Юля. А мне так противно стало, до оскомины. Вы поглядите на нее, какая нежная и пушистая. Прям цветочек аленький. Не нравилась она мне. И не только потому, что Грома ревновала. Видно было, эта девушка насквозь фальшивая.
— Ну вот, Юлька, только ты за порог, а комбат себе писаря нашел, да смотри какого, — засмеялся Грызунов, привлекая ко мне всеобщее внимание. Я метнула в его сторону злой взгляд. Этот не проживёт, если не уколет.
— Кстати, Виолетта, а как вас вообще в часть к нам забросило? Я так понял, изначально ваша подруга к жениху ехала… — раздался добрый голос Сан Саныча.
Мне было неуютно. Напряженный и пристальный взгляд Грома жегся огнем. А в горле пересохло и не единого звука из меня не могло выйти.
— Жених ее бросил, — ответила за меня Женя. Все до единого взгляды переметнулись ко мне. — Гурамчик — местная звезда футбола у нас в Красноярске. Обхаживал нашу красотку. А потом и предложение сделал, пригласил с родителями познакомить, — Женя сделала театральную паузу.
— Познакомил. А родители в отказ, так как русская девочка, да и вообще, они ему невесту другую нашли. Вот Гурам без объяснения причин, Виту на следующее утро потащил в аэропорт и билет ей вручил обратно до Красноярска. А тут я… Ну и закрутилось все…
Ну и подруга. Стрельнула в Сугробову недовольным взглядом. Всю подноготную рассказала.
— Ну и придурок этот Гурам, — засмеялся один из офицеров. По-моему, Сан Саныч его Аркашей звал.
— Такую красотку упустил. Зато у нас в части теперь такая завидная невеста.
Все начали смеяться. А я только спустя минуту набралась смелости посмотреть на Грома. И тут же отвела взгляд. Потому что он, не отрываясь, смотрел на меня.
Дальнейшие полчаса застолья были тяжелыми. Я пила мало, поэтому никак не могла расслабиться. Остальные же наоборот, набирались алкоголем и после каждой выпитой порции чувствовали себя все более расслабленными. Даже Гром начал улыбаться. Кстати, его тост оказался самым запоминающимся. То ли потому что комбат умеет красиво говорить, то ли потому, что он преподнес молодожёнам самый дорогой подарок. Гром вручил Сугробовым ключи от больше по площади квартиры. Оказывается, несколько дней назад один из его замов перевелся в Москву, а просторная квартира освободилась.
Женя тут же сменила гнев на милость. На радостях, она даже обняла комбата. Ванька тоже был доволен. А я все сидела и смотрела исподлобья на спутницу комбата. Чем же лучше она? Разве что грудь у нее большего размера — тут же вспомнилось, как он при первой встрече окрестил меня воблой. Ну-ну, товарищ комбат. Теперь все с вами ясно.
Спустя еще час начались танцы. Мужчины приглашали дам, двигались под любую музыку. И быстрое и медленные композиции. Юля вытащила с собой Грома. Я отвернулась и судорожно пыталась придумать, как бы мне уйти отсюда. Не заметила, как ко мне подсела Людмила Леонидовна.
— Ты чего грустная такая, — улыбнулась женщина. В этот момент я прожигала взглядом пару Грома и Юли. Супруга прапорщика ухмыльнулась
— Влюбилась что ли? Там без вариантов. — махнула она рукой. — Девушку эту видишь?
— Лучше бы не видела, — вздохнула расстроенно.
— Он в нее с детства влюблен. С одиннадцатого класса. Он и его друг, Олег Золотарев. Ты на нее не смотри, что она такая вся добренькая и тихая. Чуть друзей не разбила. Они ж за ней оба как псы верные. То одному улыбнется, то второму позволит до дома проводить. В конце концов выбрала она друга Грома. Замуж за него выскочила. И то, думается мне, что только потому что он был из семьи обеспеченной. Гром же безотцовщина, мать одна воспитывала.
Я смотрела на нее во все глаза. Мне было интересно, что же дальше с ним случилось.
— А потом война, они в одном взводе в Афгане воевали. Там то Олег и погиб, они в ущелье попали в засаду. Двадцать бойцов простив сотни духов. Гром его тащил до последнего. Самого чуть не убили, Олег уже мертвый был, а Гром все не бросал его. Так и не бросил, на себе несколько десятков километров по горам пронес, в жару пятидесятиградусную. Не мог он позволить оставить друга на растерзание врагам, даже уже мертвого. Хотел тело его жене привезти, чтобы хотя бы похоронить могли. С тех пор Гром изменился сильно. Замкнутым стал… А Юля… Он ее и после всего этого не бросил. За собой потянул, в Кировабад. Она ж одна совсем как немощная, — Хомякова махнула на нее рукой.
— Но скажу я тебе, деточка, вертихвостка она. Привыкла, что Гром всегда рядом с ней, все вопросы ее решает. Вот и ведет себя как собака на сене. Не любит его, видно, и оставить не оставит.
Слова женщины потрясли меня. Я снова посмотрела на Грома. Юле словно что-то в глаз попало, а Гром помогал вытянуть ресницу. Действительно, как с маленькой с ней. Тьфу ты.
И вдруг так больно стало. А ведь это намного хуже. Если бы она просто симпатичной ему девушкой была, у меня был бы шанс. А их так много связывает. И, сдается мне, такой как Игорь однолюб. Одну и на века.
Когда все вернулись к застолью, снова разгорелась беседа. Аркадий все никак не мог успокоиться. Сейчас нахваливал мои отбивные. Женька не без гордости назвала имя повара. Он пытался пригласить меня на танец, говорил что за мои отбивные и за красоту, хоть завтра в ЗАГС пойдет, если я соглашусь. Да уж, ему бы больше не наливать.
— О чем вы говорите? — громкий голос Грызунова заставил меня подпрыгнуть от испуга. Я вслушалась в беседу мужчин.
— Товарищ комбат, вы уж простите, но я напомню, сколько раз нам попадало за то, что вы связистам морды чистили, — засмеялся Грызунов.
— Товарищ комбат, оказывается, дерется, прям как наш Молотов, — засмеялась Сугробова. Громов покосился на нее, ухмыльнувшись.
— Ну а что делать было? Я ж не за себя, за пацанов, — засмеялся Игорь.
— А что пацаны не могли сами за себя постоять?
— Да нет, — вступился Грызунов. — Это ж история известная. Когда еще курсантами были, по выходным проходили танцы в доме офицеров. В пятницу целенаправленно привозили на автобусах связистов, в субботу — автомобилистов и только в воскресенье десантников.
По пятницам на танцы много медичек приходило, девчонки краси-ивые, — протянул довольно Грызунов. Его спутница нахмурилась, но он словно и не заметил ее недовольства.
— В общем, нам почти не доставалось никого, всех разбирали связисты. Вот и приходилось сбегать в самоволку, чтобы с девчонками познакомиться. А связисты недовольны, что к их дамам пристают. Вот тогда-то и начиналось самое веселое. Такой кипишь поднимался, каждый раз половину зала в хлам. Пока последнему связисту морду не набьем, не уходим.
— Ага, — улыбнулся любитель отбивных. — А потом из окон со второго этажа прыгали и бежали.
Все засмеялись.
— В один из таких дней, с нами комбат был, — продолжил свой рассказ Грызунов. — Он там одному из самых борзых связистов хорошо так начистил морду. А наутро генерал к нам, с побитыми связистами. В ряд нас выстроили и ходят по плацу, опознание проводят. И вот подходит этот гусь к Громову, смотрит на него так, пыжась. Глаз-то один не открывается. Сложно рассмотреть. Но видно, что узнал. А Гром незаметно ему кулаком грозит. Мол, если ляпнешь чего, отхватишь еще больше. Ну тот и в несознанку пошел. Связисты уехали, а генерал ходил — ходил и такой устало: «Как вы меня задолбали. Ну что вы этим ущербным то все головы разбиваете, неужели девок мало вам? А вдруг опознает кто, вы хоть представляете, что будет?!!