Женя покосилась на меня.
— Ну, все Витка, уведет и Остапа твоего, стерва, — процедила подруга сквозь зубы. А я рассмеялась.
Остап посмотрел на Женю серьезно.
Эй, Сугробова, ты не выдумывай. Я ж по уши и на всю жизнь в одну, — парень улыбнулся довольно и положил мне руку на плечо. Я передернула им.
— Вот пока не докажешь делом, Остап, не поверю.
Женька поднялась за мной и мы пошли к уже выстроившимся девчонкам у мишени. Начались стрельбы. Я остановилась в ряду самой последней. Подруга заметила мое подавленное состояние.
— Эй, все хорошо будет. У меня тоже плохо выходит.
Я вздохнула. Ее хотя бы Грызунов не трогал.
Спустя минут тридцать, очередь дошла и до меня. Я попыталась вспомнить теорию, что в начале недели преподавал нам Грызунов.
— Счастливцева! — раздалось его грозное. Я посмотрела по сторонам. Все девчонки уже отстрелялись. Моя очередь.
Взяв со стойки автомат, прицелилась. Постаралась выдохнуть, но сердце колотилось так сильно, что последующей внезапный крик Грызунова: «Да стреляй уже!» взвинтил меня. Я снова промахнулась.
— Это двойка.
Заключил довольно мужчина. А меня накрыло.
— Знаете что, товарищ Грызунов, если бы вы меня не перебили, я бы попала! Вы специально это сделали! — я положила автомат. Я была такой злой, клянусь сейчас лучше держать подальше от меня оружие.
— Вы пытаетесь обвинить меня в своем косоглазии, рядовой Счастливцева? Или мы должны были пол дня ждать пока вы прицелитесь? Так враг не спит, и ждать вас не станет!
— Знаете, что! — повторила я, а потом осеклась. Почувствовала, как в ногу в сапоге, попал какой-то камень. Я стянула сапог, пытаясь вытряхнуть его.
Вдруг со спины раздался голос, от которого меня бросило в дрожь.
— Грызунов, ты чего моего писаря довел?
Я не оборачивалась. Продолжала неспешно трясти сапогом.
— Да не поддается она обучению, товарищ комбат!
Я не смотрела на Грома, не поднимала глаз. Вот еще. Не доставлю ему удовольствия. Пусть идет к своей Юле и носится с ней, как делал это всю неделю, а я и сама справлюсь.
— Ты бы осторожнее, Сергей Витальевич, — обратился он к Грызунову. — Она уже сапог достала. Хавался бы ты, — засмеялся Гром, намекая на наше знакомство. Когда я угрожала ему туфлей.
Я чувствовала на себе его взгляд, но в упор делала вид, словно не замечаю. Неспешно надела сапог, пока все стояли и ждали моей реакции. А потом также неспешно отряхнулась и уже после всего этого, обернулась к Грому.
— Добрый день, товарищ комбат, — улыбнулась, словно и не слышала ничего и не понимала. Не собираюсь я показывать ему, насколько мне тяжело. Это прерогатива Юли. Не стану отбирать ее хлеб.
— Становись, — он кивнул в сторону стойки где лежал автомат.
— Я уже стреляла.
Гром продолжал прожигать меня взглядом.
— Счастливцева, становись. Или ты забыла, как приказы выполнять?
Понятно. Не отстанет.
— Нет, что вы. Конечно, помню, как же можно забыть.
Встала у линии огня, прицелилась к мишени.
— Нет, ты делаешь неправильно, — раздался его голос так близко, что я вздрогнула. А потом почувствовала как сильные руки комбата обхватили мои, а его твердая грудь уперлась в мою спину. Тут же все боевое настроение и наглость улетучились? Я стояла как маленький испуганный кролик, в руках громилы. Я чувствовала на себе взгляды окружающих, а он, словно ни в чем не бывало, показывал мне что и как нужно делать.
— Выдохни, и, задержав дыхание, стреляй. Расслабься, — Гром слегка нажал на мою руку, чтобы она приняла правильное положение.
— Ты слишком напряжена, — раздался его интимный шепот у самого уха. Ноги стали ватными. И как тут расслабиться, когда он меня буквально окружил собой?
Я выдохнула и произвела выстрелы. Стояла словно оглушённая. Его руки все еще были на мне.
— Вот так, вот теперь ты попала в десятку, — его губы касались моей кожи. Он выпустил меня, а я едва не упала. Только спустя несколько мгновений поняла, что он имел ввиду.
— В десятку? — восторженно воскликнула и обернулась. На губах Грома тоже была улыбка. Он кивнул и покосился на Грызуновуа. Тот был чернее тучи.
— Грызунов, Счастливцеву я подготовлю сам. Она присоединиться на самих учениях.
А вот это мне совсем не нравилось. Тренироваться с Громом один на один? Ох, Счастливцева, тебе понадобится максимум выдержки.
***
На самом деле терпение понадобилось нам двоим. Ему, чтобы попытаться научить меня хоть чему-то, и не обращать внимание на мое нытье. А мне, вот уже вторую неделю находиться с Громом практически двадцать четыре на семь и держать свои чувства под замком.
К концу второй недели терпение пропало и у мадам Донской. Мало того, что она стала приходить в кабинет Гром в рабочее время, так еще и специально отдавала мне указания, пытаясь тем самым показать свое превосходство.
То сходить для нее в мед часть за справкой, то приоткрыть ей окно. Грома в эти моменты не было рядом, на третью просьбу я не выдержала и поставила ее на место. Сообщила ей, что здесь нет секретарей и помощников. А социального работника она может получить, обратившись в специально отведенную для этого службу. Надо было видеть ее лицо, когда я, дружелюбно улыбаясь, выдала ей все это. Юля подскочила с места, и, выбежала из кабинета.
Надеюсь, Гром не станет доставать меня, если мадам пожалуется ему на мо грубость.
Пока ждала комбата для вечерних занятий, накрутила себя — будь здоров. Наверняка, Юля сейчас побежит жаловаться на меня. Пусть Гром только сделает мне замечание, пойду к Грузинову! Вот так и скажу ему!
Переодевшись в спортивный купальник, надела сверху форму и отправилась к бассейну. Сегодня у нас в первый раз занятия по плаванию. С ума сойти, чего только бедные солдаты не сдают. Помимо бега, прыжков и прочих мучений, еще и заплыв на сто метров.
К бассейну я подошла раньше Грома. На дальней дорожке плавало несколько офицеров. И делали они это скорее для себя, чем для спорта.
Расстелив на травке одеяло, я неспешно сняла с себя одежду. Пока не было Грома, я решила немного позагорать. Послеобеденное солнце уже так не жгло.
Подумала о том, что наконец-то хоть занятия дадутся мне легко. Плаваю то я великолепно, все детство занималась этим видом спорта. Уже представляла как Гром удивится и похвалит меня. Вдруг услышала за спиной чьи-то шаги. Обернувшись, увидела Грома. Стянув с головы фуражку, он прошелся по моей фигуре любопытным взглядом. А когда все было просканировано, его губы скривила довольная улыбка.
— Счастливцева, я, конечно, рад, что ты меня так встречаешь, — его выразительный взгляд снова скользнул по мне, задержавшись на голых бедрах.
— Но я хочу тебя расстроить. Плавать ты будешь в полном обмундировании.
— Как? — только и смогла выдавить из себя.
— Вот так. Да еще и с автоматом на плече.
— Вы издеваетесь, товарищ комбат? Кто ж плавает в одежде да еще и с автоматом?
Внезапно мой скрытый купальник стал казаться мне жуть каким откровенным. Да и вообще, чувствовала я себя смущенно. Снова впросак попала. Вижу ведь по его серьезному взгляду, что не шутит. Эх, Счастливцева, как тебе фамилия то такая досталась только? Полное несоответствие.
— Вот прям с автоматом? — не знаю, для чего я повторила этот вопрос. Наверное, мне до сих пор не верилось.
Вместо ответа он стянул с плеча, висевший на ремне Калашников.
— Прямо с автоматом. Так что одевайся и в заплыв. Будешь форсировать реку, уходить, так скажем от врага.
Надо ли говорить, что ожидаемая победа превратилась в полгое поражение? Я даже от бега по жаре так не уставала. Как я не утонула — это большой вопрос. И я не знаю, что тянуло меня на дно сильней — сапоги или автомат? Все долгое время моего заплыва, Гром расхаживал вдоль бассейна с секундомером в руках. К концу пути, у меня уже темнело в глазах и я думала, что вот-вот и отключусь. Но автомата не выпустила. Даже когда Гром помог мне вскарабкаться обратно, я держала его ремень в руках.
— Все, можешь расслабиться, форсирование прошло успешно, — улыбнулся он. Я отпустила автомат и обессиленно упала на траву. Солнце уже клонилось к закату, и в мокрой одежде стало прохладно. Но на то, чтобы раздеться и укутаться в полотенце не было сил.
Гром поднялся куда-то, спустя несколько мгновений снова был рядом. Только теперь в его руках было полотенце.
— Замёрзла? — нахмурился, глядя на мое лицо.
— Н-нет, что вы, жара такая…
— Ага, то-то и смотрю, губы синие и зубы стучат. Давай, — он поднял меня, но я едва стояла на ногах. Голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота.
— О все, понял, — Гром поймал меня и поднял на руки. Спустя несколько мгновений я сидела на одеяле, а комбат стягивал с меня рубашку.
— Товарищ комбат, это похоже на неуставные отношения — проговорила сквозь стиснутые зубы. Я до сих пор была злой на него из-за Юли. И не хотела, выглядеть в его глазах беспомощной.
Он только ухмыльнулся в ответ. Когда я осталась в одном купальнике, Гром накинул на меня полотенце.
— А я смотрю ты наконец то устав выучила, — засмеялся он. Немного подумав, добавил.
— Хорошо бы купальник снять и в теплое переодеться.
Я метнула в него сердитым взглядом.
— Знаете что, товарищ комбат, это уже не смешно.
Гром прищурился.
— Тогда сюда иди, — раздалось его тихое, но требовательное.
Не успела опомниться, Гром притянул меня к себе и прижал к груди. Я думала отстраниться, но он был таким теплым. Я решила расслабиться и на несколько минут дать себе возможность погреться.
— Завтра начинаются учения… утром укладка парашютов и едем в Герань, — произнес он, растирая мою спину поверх полотенца. Я все никак не могла перестать дрожать. Может это от перенапряжения? Ведь на улице совсем не холодно.
Представила, что начнется завтра, и стало совсем не по себе.
— Товарищ комбат, может меня сразу уволить? Боюсь, опозорю вас….если живой останусь.